— Минуточку повесите, Алена Дмитриевна. Я Вас соединю.

В какой-то момент даже растерялась, от того что не пришлось очень детально объяснять, как это бывает зачастую. Сердце забилось как-то странно. Волнение? Возможно.

Ожидание длилось больше чем минуточку, прежде чем в трубке послышалось мужское, уверенное и деловое:

— Добрый день, Алена Дмитриевна! Слушаю, Вас.

Сердце ускоряет темп. Голос действительно глубокий, бархатный и низкий. Он действительно привлекал внимание и делал легкое указание на его влиятельность. И в общем-то соответствовал его владельцу.

— Александр Владимирович, я представляю интересы Инги …

— Я осведомлен. В чем ваш вопрос? — оборвал на полуслове.

Пшик и мысленные рассуждения о магии голоса ушли на второй план. Что за манеры? Вот так бесцеремонно перебивать, не дослушав. Очевидно, это черта столичных звезд юриспруденции. Правда, мне от таких манер было ни холодно, ни жарко, но все же оценить такое внимание пришлось. Хотя совсем не так как хотелось изначально.

— Моя доверительница изъявила желание в досудебном разрешении конфликта, — к счастью хоть и небольшой опыт работы со звездными коллегами, не дал появиться в голосе чему-то, кроме вежливости и готовности к переговорам. Маринка в этот момент как раз какой-то неведомый мне ритуал изображала над моей головой, взяв в руки граджанско-процессуальный и семейный кодексы.

— Ок. Мне нужно согласовать данный момент с Максимом Ивановичем и только после этого выберем удобную для всех дату и место переговоров.

— Хотелось бы на первую половину недели. Инга Игоревна занятой человек и выкроить …

— Я услышал Вас, Алена Дмитриевна, — ну вот опять перебивает. — И о занятости Инги Игоревны тоже осведомлен. Мой секретарь с Вами свяжется. До свидания.

И бросил трубку. Нет, ну надо же! Вот это самомнение! От очередного знакомства остались не совсем приятные впечатления.

Глава 5

— Макс, давай ближе к делу. Замонал мельтишить. Меня, между прочим, через полтора часа в областном суде ждут. Ты приехал помолчать и на меня посмотреть?

Друг остановился, голову повернул, кинув на меня взгляд полный обвинения, а потом все же присел на соседний стул, осушив бокал до конца и со звоном, поставил его на стол. Очевидно, случилось что-то серьезное, иначе Макс бы не завалился ко мне в половине девятого утра в рабочий кабинет. Без приглашения. Вошел, коротко поприветствовал, бросил на стол папку каких-то документов, от кофе отказался. Откупорил бутылку моего любимого коньяка, налил бокал, выпил, закусил шоколадом, а потом налил еще. В общем, чувствовал себя как дома. Даже попросил Полину Андреевну — моего секретаря, отметить ближайшие совещания. Она, конечно, удивилась, но возражений не высказала.

— А если бы и помолчать. Друг все же, — ответил он на мой вопрос, усмехнувшись, крутя бокал пальцами.

— Это плохо, Макс. У меня нет времени. А у тебя, судя по настроению, — я кивнул на пустой стакан, — его много. По какому поводу пьем?

— Сань, жена разводиться надумала, — оттолкнув от себя бокал и, посмотрев на меня, озвучил причину своего визита. — Вчера объявила и даже юриста уже нашла. Хочет по-хорошему, чтобы до суда не доводить.

То что у Максима была крайне тяжелая семейная полоса в жизни, я был в курсе. Ситуация на самом деле банальная. Жена застала мужа с любовницей в каком-то дешевом отеле, устроив грандиозный скандал со слезами и истерикой. Как зачастую это бывает. Катастрофа. Правда, Доронин переживал, но надеялся на прощение жены. Даже машину ей новую заказал. А тут такой сюрприз. Вот умеют женщины удивить. Я всегда это знал. Правда, признаться от Инги такого выпада не ожидал. Она всегда казалась мне тихой, скромной, добродушной, желающей помочь, всегда поддерживающей и обожающей мужа. Причем во всем. Близкого общения у нас как-то не состоялась, но впечатление она именно такое производила. С ней встречались пару раз на днях рождениях у Макса, но не более. В основном наши посиделки были чисто мужские. Ну, иногда разбавляли нашу компанию девочки. Не помню, чтобы друг с кем-то мутил. Втихаря. Шалун, твою мать. Позиционировал себя, как примерный семьянин. В общем, я был уверен: простит она его. Он же ее любимый Максимушка. Видимо не простила, а и может цену себе набивает. В воспитательных целях мужа маринует.

— И? — скрестил руки на груди, показывая все свое внимание. — Посмеяться, поплакать, а может поздравить тебя?

— Очень, смешно Загорский, — скривился Максим. — Она заявила, что хочет раздела имущества по брачному договору, а ты же помнишь что в нем.

— Помню, — согласился я, и так нестерпимо захотелось дружку подзатыльник отвесить. — Так ты сам подписал его, в обмен на хорошие денежные дотации от тестя. Папа подстраховался за свои деньги и за дочь. По сути — поступил не глупо. Ты отмахивался от меня пять лет назад, как от назойливой мухи, когда я тебя предупреждал. А сейчас у тебя начался нервный чес на этой почве. С чего вдруг? Небывалая щедрость помахала ручкой?

Макс насупился и обиженно смотрел на меня.

Это на самом деле было так. Откровенная глупость, как это не печально. Подписал брачный договор, но не удосужился прочитать. А кто виноват? Конечно, юрист, который составлял или на край жена, вздумавшая разводиться, но почему это случилось? Потому что Максимка это сам допустил, окрыленный любовью неземной и своей щедростью. Львиная доля проблем, заключается именно в этом. Друг тогда не оценил, а сейчас жареный петух в пятую точку клюнул и ситуацию нужно спасать и вот мы здесь. На чужих ошибках никто не учится никогда. Сколько практикую столько и убеждаюсь. Все по предсказуемому сценарию, разве что актеры меняются. Ну и изюминка у всех своя. А то так было бы не интересно, скучно и тоскливо.

— Что ты так на меня смотришь? Это, правда, и она, как известно, мало кому нравится, — выдержав его взгляд, сказал я.

Ситуация реально начинала подбешивать. Мало того что он оторвал от важных дел, так еще приходится лезть в личную семейную жизнь друга. Не по собственной воле. Терпеть обидчивые взгляды. Возмущаться ему, конечно, гордость не позволит, да и я не жилетка для слез. В конце концов, дело сделано.

— Я отдаю себе отчет в том, что поступил недальновидно и выводы сделаю. И деньги, между прочим, «папе» вернул. Все до копеечки. Возможно, Инга еще передумает? — с надеждой в голосе спросил Макс, взъерошив себе волосы. — С тестем посоветуется, и он будет не в восторге. У нас дела.

— Тесть то может и будет не в восторге, а может и будет, — призадумался я, потирая лоб. — Кто откажется от доли в бизнесе!? Его слово, что-то да будет значить в этом случае. Ваш последний контракт тому подтверждение. Сколько там между вами стычек было, а слово последнее за тобой. А тут такой подарок судьбы или твое откровенное безрассудство? Процесс запушен. Инга, вряд ли передумает, раз юриста нашла.

Я вновь взглянул на наручные часы. Опоздать сегодня нельзя. Достаю портфель. Складываю в него последние документы. Черт, телефон вновь начинает вибрировать. Ответчик волнуется. К заседанию все готово, но я буду просить об отсрочке. Еще чуть-чуть времени и победа за мной. Иногда полезно промедление. А тут Максим со своей печалью.

— Загорский, что делать? — наблюдая за моими сборами, спросил Максим.

— Идти на поклон к жене, если не прокатит — разводиться. Другого не дано, — я развел руками. — Не хочешь потерять фирму — готовь отступные. Хорошие.

— Да, ходил и не раз. Разве, что на коленях не ползал. Бестолку. Вещи мне собрала и из дома выставила. Сань, я в долгу не останусь.

— В смысле? — все же уточнил, понимая, куда он ведет.

Нет, такая работа мне удовольствия не доставляла. У меня вон многомиллионное мошенничество и такое же банкротство. А у него целый штат юристов, а он ко мне приперся и папочку с документами прихватил. Вот же …

— Мне нужна только твоя помощь.

Эта это уточнение портит мое обычное рабочее утро на раз. Друзья познаются в беде. Хрен вам! Друзья пользуются мной. Максим сейчас это наглядно продемонстрировал.

— Опять двадцать пять, — повысил голос, не в силах сдержаться. Это всерьез выводило из себя. Мне порядком осточертело объяснять каждый раз одно и тоже. — Я не занимаюсь бракоразводными делами. Моя тонкая душевная организация этого не выдерживает. Серьезно! Я тебе дам номер адвоката по семейным спорам. Он мне кое-чем обязан, поэтому не откажет. Все сделает в лучшем виде.

— Мне не нужен никто, кроме тебя. Только тебе я смогу доверить свой развод, — очень сдержанно и выразительно проговорил Максим.

Знакомо. Проходили. Видели.

— Ты паникуешь. Это дурной знак, — я глубоко вздохнул, пытаясь побороть раздражение. — Прекращай пить. Включай мозги.

— Я не могу рисковать, — воскликнул Макс, громко ударив по столешнице, ладонью. — Фирма — это мое детище и сейчас я должен отдать половину этой стерве? Ни дня не работала, а тут фирму ей подавайте. Ни хрена она не получит. Всю жизнь живет то на шее родителей, то на моей. Я вообще не понимаю: вчера любила, а сегодня хочет до нитки обобрать. И это справедливо?

Одни душевные драмы, твою мать… Хотя в такой позиции друга был смысл. Такое происходит повсеместно при разводах. А про справедливость…она у каждого своя. Вот Максимке кажется, что его справедливость важнее, чем его жены.

— Помниться: все пять лет Инга была идеалом, а сейчас ты нашел для нее более эмоциональное литературное название? — парировал я.

— Ей-богу, какой идеал!? — фыркнул Доронин, ерзая на стуле. — Но я ее люблю такой, какая она есть.

— Любопытно!

— Раз тебе любопытно возьмись за мой развод.

Максим мрачно из подлобья смотрел на меня.

— А ты как я посмотрю, уже все решил?

— Я должен быть готов к любому развитию событий. Я не готов поднять белый флаг, даже если моей жене захотелось легких денег.