— Помочь? — вместо ответа на мой вопрос спросил он, намекая, на то нелепое недоразумение, которое случилась возле кафе.

Я кинула на него укоряющий взгляд.

— До свидания, Александр Владимирович! — выскочила я из машины, захлопывая так громко дверь, насколько хватило силенок.

С небольшим опозданием, возвращаюсь на рабочее место.

Как только его зонт высыхает, я прошу курьера отвезти вещь ее владельцу. В конверт, вкладываю записку со словами благодарности, написанную на обычном стикере и собственной рукой.

Глава 13

К концу рабочего дня мне на электронку, действительно, приходит мировое соглашение от Загорского. Его секретарь, звонит буквально через две минуты, как только электронный документ падает на мою почту.

Какая забота!

В течение, оставшихся рабочих часов, я изучаю документ. Делаю это намеренно, чтобы избавиться мыслей, плутавших в голове. Мыслей касательно угроз, и… Как бы не хотелась это признавать — Загорского.

Чертыхнувшись под нос, разозлившись на себя, распечатываю «прилетевший» документ. К счастью, я настолько погружаюсь в рабочий процесс, что приставучие и не нужные мыслишки, заменяют правильные рабочие. Загорский и его доверитель предлагают отступные. Они не идут ни на один, из предложенных нами вариантов.

Кто бы сомневался! Даже не удивил.

Не хочет господин Доронин делить фирму со своей супругой. Но справедливости ради, нужно признать, что отступные, в виде недвижимости и денежных средств, очень хорошие, как и ежемесячное содержание жены. И в этом есть здравый смысл, но прежде чем идти с благими вестями к доверительнице, я отправляюсь к начальству. Константин Олегович просил докладывать обо всех изменениях в деле сначала ему.

Я захожу в кабинет Морозова, когда до окончания рабочего дня остается минут пятнадцать. Босс разговаривает по телефону и кивком, указывает мне, чтобы я присаживалась. Как только Костя заканчивает свои дела, я во всех деталях рассказываю о мировом соглашении, не забыв сделать и для него копию. Умалчиваю лишь только о письменной угрозе и встрече с Загорским. О последнем начальству вообще лучше не знать.

Морозов внимательно меня слушает, одновременно листая бумаги. Временами брови мужчины играют, а лицо кривится. Его реакция меня не удивляет, как только я заканчиваю. Она обескураживает. Проблема грянула оттуда, откуда ее совсем не ждали.

— Нет, — он отбросил бумаги от себя, смотря на меня упор — Ты убедишь Доронину, что это унижение. Никаких отступных не будет, Алена. Ай, да Загорский! Решил схитрить. Не выйдет. Не в этот раз. Пусть засунет свое соглашение в задницу, а ты, что делаешь? О себе не думаешь, тогда о репутации всей фирмы задумайся.

Константин Олегович был недоволен, если не зол. Именно мной и тем, что я сделала акцент на мировом разрешении конфликта. Он сдерживал раздражение, пытаясь внешне оставаться спокойным, хотя у него это плохо получалось. Если честно его таким я редко видела. Можно такие случаи по пальцам пересчитать. Во всяком случае, в общении со мной такое эмоциональное состояние, никак не появлялось. Хотя Марина говорила: мой день еще придет. Видимо, настал. С почином, Алена!

— Константин Олегович, конечно, владение фирмой это другое, но если Дорониной непринципиально, то зачем воевать. Процесс может затянуться на не один год, — поторопилась я объяснить свою позицию. — Там такие отступные, что хватит на ее жизнь и детям останется. Ей сейчас двигают эмоции, но от реальности тоже отрываться не стоит. Мы с Вами для этого и нужны, чтобы направить в правильное русло.

— Мы их размажем. У нас все для этого есть, — начальство отказывалось прислушиваться ко мне, ударяя кулаком по крышке стола.

Я сделала, глубокий вздох, не собираясь уступать. Может он забыл простую математику? Если в голове просто прикинуть, сложив при этом нули, прописанные в документе, то получается весомая сумма. К тому же, мне нужно выиграть время, чтобы провести свое маленькое расследование. От этой идеи я не отказалась, взвесив все «за» и «против». Нутром, интуицией, шестым чувствовала, что что-то не так в этом деле.

— Константин Олегович, но …

— Алена, пока я здесь начальник и ты будешь выполнять то, что я скажу, — он оборвал меня на полуслове, решительно поднимаясь из-за стола, быстрым шагом направляясь ко мне. Тон его голоса резок. — Сейчас я хочу, чтобы они играли по нашим правилам. Ты поняла?

— Зачем тебе это? — выдержала я зловещую паузу и поинтересовалась, неожиданно для себя перейдя на «ты». Упрямо смотрела перед собой, пытаясь не обращать внимания на нависшего надо мной Костю, словно коршуна. — Ты хочешь «стрясти» больше денег с Дорониной, так она и так прекрасно платить. Ты ничего не теряешь, даже если она согласиться на «мировую».

Слова подбирались с трудом. Деликатность в сторонке нервно курила. Дура ли? Дура. Он попросту может уволить. Прямо сейчас. Любая другая на моем месте, уже бы давно согласилась. Я просто не могла, когда меня терзали такие сомнения, и на кону стояла судьба людей. Нельзя было скидывать со счетов и ту ложечку моей фантазии, где измены возможно и не было. Это он еще про угрозы в мой адрес не знает, а когда узнает, надеюсь, это поменяет его мнение. К, сожалению, сейчас не время для таких откровений. В данной ситуации это вряд ли поменяет решение Константина.

— Я хочу спустить Загорского с небес на землю, — честно и отчетливо говорит он, наконец-то отходя от меня. — Хочу показать, что полет с высоты Олимпа будет болезненным. Загорский понимает, что стул под ним качается в этом деле. Вот и прислал мировое соглашение. Чтобы он с кем-то договаривался — не помню такого. Если у него был бы хоть один шанс у нас выиграть, то он бы тебя сегодня не обхаживал.

От его слов заметно замерла. Развернулась, окидывая спину, идущего к своему креслу Морозова, пристальным взглядом, теперь, наконец-то, понимая истинную причину его поведения.

Откуда? Глупо было надеяться, что никто не узнает. Глупо. А может и сам Александр Владимирович уже поведал ему о моем профессионализме.

— Он не… — быстро собравшись, принялась снова объяснять. Хватило пару секунд.

— Я видел, кто подвез тебя сегодня после обеда, — чеканил Костя каждое слово, задвинув свое кресло и, облокотившись руками на его спинку. — Что ты занервничала? По большому счету, я против ничего не имею. Это даже можно использовать в наших интересах. Только сдал он себя с потрохами. Пытается пыль в глаза пустить через тебя. Хрен ему!

Я, молча, и почему-то виновато смотрела во все глаза на начальство. Морозов негодовал, не смотря на его заверения. Эмоции выдавали его с головой. В глазах читалось явное обвинение и разочарование. И винить в такой реакции его не могла. Встреча действительно была… Морозов нарисовал в своей голове определенную картину, которая отличалась от реальности. Чертов, Загорский!

— Ален, мы с тобой сколько знакомы? — тем временем продолжал он, уже более сдержанно. — Давай на чистоту. Думаешь, ваша встреча случайная и он такой благородный, не смог проехать мимо девушки под дождем. Саня у нас умеет обхаживать баб. Еще как умет и имеет он их хорошо.

— Это не плохой вариант раздела имущества, — возразила, чувствуя, как грязь от слов Костика стекает по мне, а я проявляю чудеса выдержки, стискивая зубы.

Держалась из последних сил, чтобы сохранить самообладание, а заодно и работу. На самом деле, хотелось сказать ему, что его слова звучат, как незаслуженные оскорбления и упреки. К тому же врать, не собиралось. Это было глупо, но прояснить некоторые моменты все же стоило.

— И я адвокат, а не баба. Я не играю в эти игры, Морозов. Да, он подвез меня. Я не делаю из этого тайны. Но я никак не позволила себя скомпрометировать и уж тем более запятнать репутацию того места, где работаю.

Морозов снисходительно усмехнулся, садясь на кресло.

— Испугалась непобедимого Загорского или он на тебя впечатление произвел? Что клюнула на его удочку? Снимай розовые очки, Аленушка.

— Да причем тут это? — не выдержала я.

— Я все сказал, а ты услышала. Иди и работай. В правильном направлении.

— Кость, у тебя с ним личные счеты? — все же спросила, расхрабрившись.

Хотя и так было очевидно и то, как стрельнул в меня глазами начальник, подтвердило мои догадки.

— У того, кто с ним хоть раз работал, появляются личные счеты. Такой уж он человек. Матвеева, не хотелось бы коней менять на половине пути, а тебе возвращаться домой.

— Я Вас поняла, Константин Олегович, — поднимаясь со своего стула, сказала я, соглашаясь с ним. — Я позвоню Загорскому и сообщу наше решение.

— Не позвонишь. Лично объявишь ему в понедельник, посетив его хоромы, а на следующий день подашь исковое заявление, — приказывает Морозов.

Да и черт с ним! У меня есть два выходных дня может, что и выясню, а потом уж и начальству доложу. Здравый смыл и холодная голова, еще никому не помешали. Думаю, мнение он свое поменяет и возьмет свои обидные слова обратно.

— Алена Дмитриевна еще один момент, — бросил Морозов мне уже в спину. — В стенах моей фирмы не занимаются благотворительностью.

Проигнорировать, отмахнуться и пойти дальше, было нельзя. Начальство как-никак… И пусть, что в этот самый момент уважение к нему опускалось до критической отметки. Думать о Костике плохо мне отчаянно не хотелось, но мысли в голове, роились, как пчелы. Я была благодарна, что помог, поддержал …Человечность все же ценилась больше мной.

— Это была старушка, которая и пяти минут не отняла моего рабочего времени. Вопрос пустяковый, — обернулась я, так и не открыв дверь.

— Следующий раз я за пустяковый вопрос и видимо такой же ответ, удержу с твоей зарплаты стоимость консультации, — не отрываясь от монитора ноутбука, было мне сказано уже спокойным голосом.