— Я старался, — криво усмехнулся такой похвале.

— Из всей нашей четверки старались только я и ты, — несколько непонятно обронила Инга и ушла, помахав нам на прощание ручкой, упорхнув в легкой походке.

Коротко попрощавшись с Максом, направился прочь из здания суда. Кирилл звонил несколько раз, но перезвонил я ему только тогда, когда мой железный конь тронулся в путь.

— Сань тут такое дело, — услышал я в трубке голос брата.

Сердце тут же ускорило ритм, по спине прошел неприятный холодок, и мозг начал продуцировать самые плохие мысли.

Резко по тормозам. Его голос не предвещал ничего хорошего.

— Говори, — я, будто застывший, сидел и смотрел на руль автомобиля, ожидая ответа брата.

Остановился посреди дороги, на зеленый сигнал светофора, игнорируя, проезжающие рядом машины и сигналящие мне. По хрен.

Кирилл тянул.

— Ребята пообщались со старушкой, живущей, напротив, — в голосе сомнение, — В общем, видела она двоих, заводивших Алену в квартиру или заходивших с ней.

— Двоих? — страх уже начал обволакивать тело от пальцев ног, до еще, пытающейся трезво мыслить головы.

Аварийку все же включил.

— Да. Сань, хреновые дела! Никуда она не сбегала. Помогли ей. Как ты и предполагал, — заключил он.

С силой стукнул кулаком по рулю.

— Предполагать — одно, а знать — совсем другое, — ответил я, чувствуя, как взрывается мозг, теперь уже в настоящей панике.

Собственный голос показался чужим. Он давненько не был таким мертвым. Со страхом переводил взгляд со спидометра на дорогу, не решаясь пошевелиться. Страх за Алену. Господи, где она сейчас? Что с ней? Во что, черт возьми, ввязались, соглашаясь вести развод.

— Надо искать Самойлову и отрабатывать отца Инги. Нельзя терять ни минуты. Потому что если с ней что-то случиться…

— Сань, ты это…Дров с горяча-то, не наломай.

Не наломаю. Я, вашу мать, голову оторву, если с ее головы, хоть волосок упадет.

Глава 38

Я настороженно молчала, наблюдая за Игорем. Мужчина принес мне кружку горячего чая и бутерброд. Большой ломоть черного хлеба с кружком колбасы. Вчера, после ухода Инги, мой ужин был таким же. Он делал все молча, и на меня внимания не обращал. Осторожно пододвинулась к стене, ноги под себя поджала, сжалась в комок, время от времени сглатывая ком в горле. Нервы были на пределе, и я боялась, что еще чуть-чуть и сорвусь на плач. Мне было страшно. Безумно. Что-то липкое и противное шевелилось внутри. Меня каждый раз передергивало, как только я слышала шум за дверью, не зная чего ожидать в следующую минуту. А еще я мысленно умоляла: «Найдите меня, найдите». Не могла же я быть безразлична всем в этом мире. К еще большему страху осознала, что могу надеяться только на подругу и на Сашу. Вряд ли родители забеспокоятся, не дозвонившись до меня, посчитав, это очередной моей выходкой. К этому стоило привыкнуть и даже не удивиться, только в этих стенах, боль от осознания, стала просто нестерпимой. А часы и минуты тем временем тянулись долго и мучительно. Хоть у меня не было часов, но ощущалась здесь этого гораздо острее. С каждой пройденной секундой все больше осознавала, куда попала.

Я еще сильнее укуталась, принесенным, стареньким одеялом. Грязное покрывало, с запахом старости и плесени, хоть немного согревало, но выбирать не приходилось. В сложившихся обстоятельствах и это было за счастье. Также Игорь был настолько заботлив, что принес ведро для нужд. Это выглядело унижением и вызвало новый приступ паники, который я задавила в себе, проявляя чудеса выдержки. Клеточка за клеточкой, я отмирала, заставляя себя думать. Искать выход, даже если казалось, что его просто нет.

— Зачем ты во всем этом участвуешь? — осмелилась спросить я, когда Игорь уже собирался уходить. Этого допустить было нельзя.

Услышав мой вопрос, он обернулся. Сейчас в его глазах не было намека на злость или ненависть. Скорее усталость. Он, как и я провел здесь ночь. Я прямо смотрела в его глаза, пытаясь ощутить хотя бы маленький шанс.

Прошла небольшая пауза, прежде чем Игорь задал вопрос.

— В чем?

Я постаралась перевести дыхание. Руки судорожно сцепила то ли от холода, то ли от волнения. А может от того и другого и, кажется, мой план — вывести на его контакт, начинал осуществляться.

— В моем похищении и удерживании тут?

— Сама напросилась, — криво усмехнулся он, сложив руки на груди. — Я тебя сколько раз предупреждал. Ты не оставила нам выбора.

— Хорошо, сама, — спорить я не собиралась, пусть и считала по-другому. Мне необходимо было посеять зерно сомнения в нем. — Только какой в этом смысл?

— Смысл чего?

— Моего похищения. Муж Инги знает правду.

— Пусть дальше знает, — пожал он плечами. — Это не повлияет на развод. Он состоится. Инга получить деньги и фирму. Никто и никогда не узнает: кто за этим всем стоит. Ты пропала. Ленка, хоть моя сестра, но тоже дура. Поперлась к мужу Инги. Хотела бабла срубить. Теперь, как и ты сидит в темнице сырой. Все концы в воду.

— Зря.

— Что зря? — нахмурился он.

— Зря ты ввязался в аферу. Кто ее придумал? Инга? Признаюсь, план не плохой и почти идеальный, только вы не учли одного.

— Чего?

— Загорского. Он может со мной и спал, только работу свою делал. У Макса ничего нет практически. Инге достанутся крохи. Все движимое и недвижимое имущество заложено в банке под кредиты. Если Инга так жаждет фирму — придется кредиты на себя брать. Отличная перспектива, не находишь?

Игорь сощурил глаза, а во мне всколыхнулась надежда. Крохотная. Светлая.

— Врешь.

Хоть что-то у меня получилось. Новость его взволновала. Он начал расхаживать взад и вперед. Наблюдала за ним и хотелось смеяться, потому что парой предложений разрушался целый мир. Значит, никакой любви и нет в помине. Причина всему деньги. Неужели деньги стоят человеческих жизней?

— Нет. Загорский подстраховался. Знал, что дело может быть провальным. Он обвел и меня и Ингу, — в конец осмелела я.

— Замолчи. Не хочу слушать твой треп.

— Игорек, я замолчу, а вот тебе, зачем это нужно? Меня все равно найдут. Следы всегда остаются. Тебе «светит» статья, а не деньги и безоблачная жизнь в шоколаде, — я откровенно блефовала. — Пока не поздно отпусти меня. Я сделаю все чтобы вытащить тебя. Поверь, как адвокат тебе говорю. Скажу всем, что ты такая жертва, как я.

— А меня ты тоже вытащишь? — в дверном проеме стояла Инга и это был полный провал. Как же не во время! Она прошла в комнату, выглядела при этом чурез чур спокойной, что пугало еще больше. — Тебе же было сказано — будешь сидеть тихо — не тронем. Игорь, любимый, не верь ей. У нас все хорошо. Сегодня мы заключили мирное соглашение, по которому часть фирмы отходит ко мне, а я отказываюсь от любых обвинений в неверности мужа и передаю ему оригиналы фото и видео. Небольшая цена. Скоро мы с тобой улетим в теплые края.

— Бред! — отступать было некуда, глядя на растерянного Игорька. — Твой муж никогда не пойдет на такое. Игорек твоя возлюбленная не получит ничего. Разве, что от папы, но и тот делиться не любит.

Я совершенно не ожидала, но она ударит меня по лицу, но она это сделала. Не сильно.

— Займись воспитанием это суки. Я подожду тебя за дверью.

Игорь подошел и бесцеремонно схватил меня за волосы, заставляя склонить голову. Я едва сдерживалась, чтобы не заорать, когда она меня потянул вверх. С силой толкнул, и я больно ударилась плечом об стену. Зажмурилась от боли.

— Думаю, достаточно, — сказал он, так и не ушедшей Инге.

— Я сказала: ударь ее, — завизжала Инга, сжав кулаки.

Игорь заметался взглядом между мной и любовницей. Мне стало еще страшнее. Я не сомневалась, что он выполнит приказ своей госпожи и на меня обрушиться череда ударов. Так и произошло. Надо признать, что Игорь щадил меня. Одна пощечина и пару пинков в живот. Грубые, ощутимые, болезненные, прежде чем он отошел от меня. Инга наблюдала за мной с нескрываемым удовольствием.

— Что заседание прошло не так, как ты планировала? — рассмеялась я, стирая кровь с разбитой губы и отползая к стене. Делать каждый вдох и выдох было все труднее. Возможно у меня были сильные ушибы ребер.

— А тебе, я смотрю нравиться, когда причиняют боль? — вместо этого спросила Инга, подойдя ко мне и наклонившись, что я почувствовала запах ее духов. Сегодня они были с горчинкой. — А хочешь, я расскажу, кто мне любезно предоставил информацию о тебе и твоей идеальной семейке?

— Моя сестра? — предположила я, ткнув пальцем в небо, и надо же попала.

— Именно! — рассмеялась она, выпрямляясь. Теперь она с высоты своего роста нависала надо мной, положив руку на больное плечо и, сильно, сжав его. И вновь мне хотелось взвизгнуть, но я терпела, чувствуя, как из глаза наливаются слезами. — Мне даже платить ей не пришлось. Она так тебя ненавидит. Я только сказала, что ты попала в разработку следственного комитета. Маленькая ложь и Виктория сдала тебя с потрохами. Готова, свидетельствовать против тебя, если потребуется. Какая прелесть!

— Мне все равно, — выдохнула я, нисколько не удивилась и не сомневалась, что слова женщины были правдой. — Пусть подавиться своим ядом. Димка-то ее все равно бросил. Ко мне приполз. Прощенья просил. Все-таки есть в этой жизни справедливость. Можешь позвонить — порадовать ее.

Они таращились на меня с полминуты, после чего Инга сказала, рассмеявшись:

— А давай устроим ей голодовку? Не перевоспитается — найдем ей мужика, чтобы поимел ее хорошенько.

На этом они вышли, и дверь захлопнулось, а потом послышалась ругань.

Не знаю, сколько я так просидела, забитая в углу, будто окаменев. Я почти была уверена, что Инга уже не выпустит меня отсюда. Меня никто не найдет.