Натолкнувшись на взгляд его сиятельства, Наташа пришла в себя. Он словно читал её мысли. В очередной раз удивилась, насколько они понимают друг друга без слов.

— Внешнее сходство ещё ни о чём не говорит, — собрала всю свою волю в кулак. Не внушительным он показался, её кулачок. — Нужны неопровержимые доказательства. Я доказывать никому ничего не собираюсь, — победно глянула на Герарда. Тот вздёрнул бровь. Похоже, не ожидал подобного ответа. Съел? Думал, что схватится за новоявленного папашу?

— Госпожа Наталья, а вы не желаете поехать к пфальцграфу с визитом? — мягкий вкрадчивый голос Карла уговаривал: — Я вас со своими людьми доставлю в целости.

Она отрицательно качнула головой. Ещё этого не хватало! А мысли уже скакали по кочкам и ухабам средневековья к запущенному родовому имению с вороньим гнездом на полуразрушенной крыше. Ну, если Россен дурак, то не признает… Это же так удобно, чужую дочь признать своей, отдать её тому, кто больше заплатит, и поправить своё материальное положение. Её не жалко отдать монстру и затем похоронить через полгода. А свою родную малолетнюю кровиночку осчастливить. Она взглянула на Фальгахена, представив его своим мужем с цепью в руках. Всё поплыло перед глазами, не хватало воздуха, в ушах тонко тоскливо зазвенело.

— Карл, не забывайся! — отчеканил Бригахбург. — Русинка находится под моим покровительством и не выедет отсюда без моего на то позволения.

— Тогда готовьтесь к визиту пфальцграфа, — в голосе арийца послышались угрожающие нотки. — Думаю, он не упустит случая проверить всё лично. И уж он знает, как опознать свою дочь.

Наташа насупилась — как приедет, так и уедет. Вот мало ей неприятностей. Она хорошо знает, что на ней нет ни одной даже самой крошечной родинки или пятнышка. Мама всегда дивилась чистоте её тела. Ага, пусть тест на ДНК-дактилоскопию сделает.

Она пожала плечами, успокаиваясь:

— Поживём — увидим.

— Карл, скоро обед, — Герард помнил, что тот обещал отбыть после трапезы. Кивнул иноземке: — Ступай.

* * *

Жидкий овсяный суп пришёлся кстати. Наташа, не обращая ни на кого внимания, развернула салфетку с ложкой и китайскими палочками. Чувствовала себя неуютно, словно это был первый и самый важный экзамен в её жизни. На госэкзаменах она была, пожалуй, спокойнее. Конечно, предполагала, не́что подобное, но сердечко билось неровно. Предсказать поведение «дикарей» она не могла. И самый главный из них в этот момент со скучающим видом потягивал вино. Ну, что ж, начнём…

Девушка полюбовалась на тёмную от пропитанной маслом древесину ложки.

Дитрих, сидящий напротив неё, остановил на полпути руку с полным кубком вина. Уже приоткрыв рот и готовясь присосаться к содержимому, замер, привлекая этим внимание Юфрозины.

Та, брякнув кинжалом, вывернулась к компаньонке и уставилась на то, как она с невозмутимым видом погружая что-то в глубокую миску бесшумно поглощает суп с помощью этого чего-то.

Агна едва не выронила плошку с варевом, пролив себе на колени, толкнув под руку мужа.

Барон так и не донёс кубок до рта, облившись.

Со стороны Карла по звуку, похожему на хрюканье, нельзя было понять, то ли он подавился, то ли смеётся. Поворачивать голову в его сторону Наташа не стала.

Что уж говорить о Бригахбурге! Глубокая тишина и отсутствие каких-либо телодвижений с его стороны наводили только на одну мысль: «Он в ступоре? Или в ярости?»

Наташе показалось, что она задала тон сегодняшнему обеду. С этого момента всё пошло не так.

Под пристальными взглядами присутствующих девушка доела суп. Почему она до сих пор жива и ещё не подавилась — она не задумывалась. Мысленно сетовала на то, как это угораздило её попасть в такое неудобное средневековье?

По звукам, доносящимся со всех сторон, можно было определить, что внезапно руки у всех ослабели: опрокидывались кубки, проливая содержимое, под стол падали со звонким стуком кинжалы. Дитрих шипел на супругу. Суетящийся прислужник то «нырял» под столешницу, то бегал вокруг господ с тазиком и полотенцем. Под гостем натужно скрипел стул, и слышалось странное пыхтение.

Отставив пустую миску, виновница торжества с преувеличенным интересом осмотрела подносы на столе.

На круглом блюде, свиваясь кольцами, дымясь и благоухая ароматными травами, поджаренная до золотистой корочки, лежала колбаса в окружении отварных стручков зелёной фасоли, кусочков оранжевой моркови и молочного лука. Выглядело всё настолько аппетитно, что Наташа проглотила выделившуюся слюну. Взглянула на его сиятельство, будто намекая на то, что пора разрезать мясное изобилие на порционные куски.

Она, стараясь держать лицо, радуясь, что пальцы не утратили навыки пользования китайским изобретением, ловко подхватила палочками фасоль с морковью, заполняя своё блюдо. С ожиданием посмотрела на Бригахбурга, отпивая из кубка.

— Я на ярмарке видел киданцев, — подал голос Фальгахен. — Так они ели точно такими штуками.

— Верно, это китайские палочки, — одобрительно кивнула Наташа, отметив, что гость пришёл в себя первым.

Он довольно улыбнулся:

— Я предпочитаю кинжал. А где ваше оружие, госпожа Наталья?

Только она собралась сказать, что оставила его в горле бандита — Карл о нападении на обоз не знал, — как хозяин громко кашлянул, завладевая всеобщим вниманием. Подвигая блюдо с колбасой, и собираясь воткнуть в неё кинжал, попутно опрокинул пустой кубок.

Агна вздрогнула, чуть подпрыгнув. Кинжал в её руке громко стукнул о край блюда. Все посмотрели на неё. Женщина густо покраснела, а рука его сиятельства остановилась.

Наташа исподтишка глянула на Дитриха. Он откинулся на спинку стула и, выгнув бровь, не мигая, наблюдал за действиями брата.

Тот, упёршись двумя пальцами в кольцо колбасы, решительно надавил на неё кинжалом. Прозрачная струйка горячего сока брызнула в сторону Юфрозины.

Она отшатнулась, нервно перекрестившись, бубня что-то невнятное, скорее похожее на ругательство, чем на молитву.

Его сиятельство на секунду замер.

Наташа посочувствовала графине и порадовалась, что не сидит рядом с ним. Как-то Фросе не везёт. Вчера Фальгахен напугал, сегодня — будущий тесть.

Вот кому всё было нипочём, так это барону.

— Осторожнее, брат. Здесь… деликатность нужна, — он растянул в улыбке пухлые губы.

Баронесса громко выдохнула.

Герард, нахмурившись, резал колбасу, кося голубыми глазами на грудь русинки.

Девушка, мстительно прищурившись, мысленно чертыхнулась: «Чёрт побери, о чём все они думают?»

Дитрих с интересом наблюдал за обоими. Выглядели они напряжёнными. Синяк на скуле старшего брата наводил на определённые мысли.

— Вижу, ты тоже неудачно в конюшню сходил, — усмехнулся красавчик.

Бригахбург, покосившись на него, предпочёл отмолчаться.

— А что у вас в конюшне? — принял эстафету гость.

— Да так… — пожал плечами шутник. — Двух новых коб… жеребцов недавно пригнал. Буйные оказались.

— Не страшно. Обвыкнутся, станут тише, — качнулся на стуле Фальгахен.

Барон кивнул слуге, чтобы тот наполнил кубки:

— Один из них только раз взбрыкнул и быстро успокоился, а вот второй…

— Второй тоже успокоится, когда хозяйскую руку почувствует, — Карл поглядывал на компаньонку графини, стараясь произвести на неё выгодное впечатление.

Наташа орудовала палочками, радуясь, что теперь не нужно есть руками. Позже она разживётся вилкой.

Присутствующие с нескрываемым интересом наблюдали за ней. Открыто высказаться никто не посмел.

— Да вот не знаю, — не унимался Дитрих, — не хочет руку хозяина признавать.

— Необъезженный, что ли?

— Похоже на то.

— Был у меня такой, так и не признал. Случается.

— И как ты поступил с ним?

— Съел, — смех Карла походил на раскаты весеннего грома.

— А наш чертовски хорош. Жаль будет в расход пускать.

— Заткнись уже, — зашипел на него Герард.

И вот тут до Наташи дошло… Ах, сволочи какие! И барон этот… Она посмотрела на него долгим взглядом, словно обещая скорую расправу. А почему бы и нет? Нужно подумать.

Дитрих усмехнулся. Он не ожидал, что кто-то из присутствующих женщин поймёт его намёки. Агна и графиня не поняли ни черта. Только брат ощетинился. Значит, это девчонка приложила свою ручку к его лицу.

Разговор о лошадях навёл девушку на мысли, что нужно сходить в конюшню и набить сеном игрушку для Лиутберта. Собака получилась симпатичная. С вышитыми глазами, носом и пришитым тканевым «высунувшимся» язычком, она была похожа на смешного мультяшного щенка. Мальчику должно понравиться. Но перед этим не забыть бы зайти в кухню и «покрасить» свёклой язык тряпичного пёсика.

* * *

По пути в конюшню Наташа забежала на склад и поблагодарила мужа Берты за столовые приборы. На просьбу сделать ещё и спицы он кивнул, тепло улыбнувшись. А вот от предложенной серебряной монеты категорически отказался.

Девушка недоумевала:

— Любой труд должен быть вознаграждён.

— Госпожа, мне было совсем не трудно. Я рад, что смог вам угодить, — поклонился он. — Обращайтесь в любое время.

— Вы бы не могли дать воска? Хочу попробовать свечу сделать.

Кладовщик не выказал удивления, беспрекословно дав иноземке требуемое.

* * *

В конюшне царил полумрак. Наташа покосилась на коней в конце постройки. Пусть они нетерпеливо и с любопытством высматривают, кто к ним наведался — туда она не пойдёт.

А вот Зелда её интересовала куда больше. Что ж, пора привыкать к мысли, что без такого «транспорта» здесь никак не обойтись.

Всё оказалось не так уж страшно. Мулица аккуратно приняла лакомство с ладони девушки, позволив себя погладить, что оказалось очень приятно. Наташа тихо смеялась. Она не знала, почему боится лошадей, не помнила, чтобы когда-нибудь с ними сталкивалась.