Элина Сафронова - Пригласишь на кофе?

— Я его беру. — твердо киваю, на удивление, вообще перестав в чем-либо сомневаться. Осталось теперь дождаться сообщения от Юли.

Как по мановению волшебной палочки в кармане вибрирует:

«Я обо всем договорилась. Завтра в 11 утра на Кисейной. Оплата по факту.»

«Спасибо» — набираю в ответ.

Еще час, и я нажимаю звонок квартиры своей будущей жены.

— Женя? — удивленно сводит брови Инна. Да, моя дорогая, к сожалению, сегодня ты нахмуришься еще не раз.

— Пригласишь на кофе? — улыбаюсь, беспардонно проходя в прихожую. Соседка сначала просто возмущенно пыхтит, а потом бормочет:

— Обычно говорят на чай.

Закрываю за собой дверь и разуваюсь.

— Банально. — мотаю головой и тяну девушку в гостиную. — Да и я не с теми намерениями. — усмехаюсь. — Где Егорка? — оглядываю пустую комнату.

— У няни. — раздается непонимающий тихий голос.

— Замечательно. — поджимаю губы и в сотый раз за сегодняшний день пытаюсь заставить мозг работать в нужном направлении.

— Что-то мне все это не нравится. — бормочет соседка и встает прямо передо мной, усердно пытаясь заглянуть в глаза. Не отказываю в этом удовольствии ни себе, ни ей и просто, не скрываясь, всматриваюсь в этот широко распахнутый взгляд.

У вас бывает такое, что все слова неожиданно заканчиваются, а говорить надо? Говорить много и очень долго. Вот и у меня сейчас так. Инна ждет от меня маломальского объяснения, а я понимаю, что мне нужна экстренная перезагрузка.

— Не молчи, пожалуйста. — не выдерживает девушка. — Я же с ума сойду! — буквально прожигает жалобным взглядом. (2540b)

— Все хорошо. — улыбаюсь и притягиваю шатенку к себе.

— Точно? — полным сомнения голоса спрашивает.

— Не о том думаешь, красавица. — ухмыляюсь и впиваюсь в эти пухлые сочные губы. Да, то, что доктор прописал. Однозначно. Однако Инна не сопротивляется, но и инициативы не проявляет. Ну же, солнышко, давай, помоги мне.

Забираюсь ладонями ей под футболку и поднимаюсь вверх, к лопаткам. Инна выгибается навстречу, наслаждаясь возбуждающей лаской. Умничка. В противном случае, я бы больше не выдержал.

Пока она не опомнилась, подхватываю ее под попу и отношу на диван. Тень испуга проносится в глазах девушки, и я понимаю, что по-хорошему нужно бы притормозить, но мне совершенно не хочется ее отпускать, так и не насладившись вдоволь.

— Скажешь «нет» — я закончу, но, обещаю, мое отношение к тебе не поменяется. Промолчишь — продолжу. — сквозь зубы произношу. Все мое нутро отчаянно противится этим словам, но я пересиливаю себя и упорно жду ее ответа.

Прерывистое дыхание Инны и отсутствие какого-либо отрицания срывают последние барьеры в моем сознании, а заодно и такую прелестную пижамку с хрупкого женского тела.

Вот теперь-то я оторвусь по полной!

Инна

Я лежу на размеренно вздымающейся груди соседа и пытаюсь понять, как так получилось, что мой мозг безвозвратно утек куда-то в область трусов. Женя молчит и тоже не пытается разрушить установившуюся атмосферу тишины. Такой умиротворенной и желанной.

Грубые, но одновременно удивительно ласковые пальцы нежно порхают по моей спине, от чего нестерпимо хочется урчать. Все так же молча, мужчина целует меня в висок и садится на диване, ничуть не стесняясь своей наготы. В прочем, будь я на его месте — я бы тоже не парилась.

Женя протягивает мне ладонь, как бы приглашая сесть напротив него. Почему-то я не ожидаю ничего хорошего. Сердце начинает предательски биться с удвоенной силой, и это ощущение не приносит ничего кроме разрастающейся паники. В конце концов, все вопросы так и остались открыты. Виделся ли Женя с юристом? Зачем ему был нужен Богдан? И почему он был такой дерганный, когда пришел ко мне?

— Жень? — все же не выдерживаю затянувшейся паузы и поднимаю обеспокоенный взгляд на задумчивого мужчину. Вместо того, чтобы ответить на мой вопрос, он тянется к своим брюкам и достает что-то небольшое из их кармана.

— Иди ко мне. — слегка криво улыбается и раскрывает руки, усаживая меня на своих коленях.

— Ты в порядке? — на всякий случай прикладываю ладонь к его лбу, дабы удостовериться, что у него нет температуры.

— Да. — твердо кивает и невесомо проводит губами по моей скуле. — Возможно, лучше, чем когда-либо. — в эти глаза хочется смотреть вечно. В них все: страсть, желание, власть. В них одновременно лед и пламя, искусно перемешанные между собой. — Выходи за меня. — неожиданно раздается проникновенное совсем рядом с ухом, от чего я вздрагиваю и тупым взглядом судорожно скольжу по лицу напротив. — Стань Инной Левжинской. — тепло усмехается Женя и открывает маленькую коробочку, в которой поблескивает кольцо.

— Что?! — соскакиваю с дивана и отхожу на несколько шагов к дверному проему. Ну, как сказать, отхожу, скорее неуверенно пячусь…

— Инна, — тихо вздыхает сосед, даже не пытаясь поменять свою, по всей видимости, слишком удобную позу, — вернись, пожалуйста, на место. Я не могу долго смотреть на тебя в таком виде и не касаться.

— Обойдешься. — шиплю, от шока ощетинившись, словно маленький зверек, и оглядывая комнату на предмет своей пижамы.

— Как невежливо. — меня резко хватают сзади и уносят назад, на диван.

— Отпусти. — недовольно бормочу, зажатая заразой Левжинским будто в тиски.

— Не хочу. — просто пожимает плечами. — Ну так что, да или да? — его зрачки игриво сверкают, намекая, что сосед все-таки свихнулся.

Кажется, он не пошутил… Да, действительно, шутками тут даже и не пахнет. Нет, черт бы тебя побрал, даже не думай! Я говорю тебе «нет, нет, нет и еще раз нет!».

— Мы два дня знакомы. — с предельным спокойствием глажу щетинистые щеки, следя за каждым пронзающим движением лукавых зеленых глаз. — У меня ребенок. — пытаюсь привести этого сумасшедшего мужчину в чувство. — Зачем тебе такая обуза?

Женя не реагирует на мои вкрадчивые увещевания, попросту пропуская их мимо ушей и вытаскивая маленькую драгоценность из бархатной выемки. Упрямо смотрю в его глаза, надеясь, что хоть это его остановит, но мужчина только нахально выгибает бровь и надевает кольцо на мой палец.

— Потому что я так хочу. Потому что я так чувствую. Потому что так нужно. — с каждым новым «потому что» мне все сильнее хочется ударить Женю чем-нибудь тяжелым.

— А я не хочу. И, вообще, кому это нужно? — вновь пытаюсь встать на ноги, чтобы не соприкасаться кожей с уже возбужденным соседом, но одной рукой он продолжает крепко удерживать мое тело, а второй — накрывает правую кисть.

— Нам. — блаженно выдыхает Левжинский.

— Ты точно умом тронулся. — качаю головой. — Кому «нам»? Нет никаких «нас», Жень.

— Теперь будем. — наглые пальцы пробираются по моему позвоночнику вверх, к шее, и зарываются в волосы. — Нам нужно расписаться как можно скорее, чтобы я смог усыновить Егора. Потом, если хочешь, можем сыграть свадьбу.

— Жень, очнись! — вскрикиваю. — Ты предлагаешь даже не фиктивный брак! Ты понимаешь, что потом не сможешь отказаться от Егора?! И вообще, мы всего лишь переспали. Ты после каждого секса раздаешь девушкам кольца? — хриплю, перестав вообще что-либо понимать.

— Никаких фиктивных браков! — разъяренно взревело это чудовище. — Я слишком стар для этого, поэтому будем строить образцовую ячейку общества! — уже более спокойно, но все также безапелляционно, добавил Левжинский.

— Ты… — начинаю я, а потом замолкаю, все еще надеясь, что мне все это мерещится, — что тебе сказал юрист? — догадка буквально бьет меня по лицу, отрезвляя и мигом приводя в сознание.

— Что это лучший способ избавиться от твоего бывшего. — с искрящимся весельем в глазах отвечает Женя, впиваясь в меня сначала своим жарким взглядом, а затем не менее горячими губами. Мысли уносятся куда-то в сторону Тихого океана, безвозвратно теряясь в потоке необузданной жажды. Если так пойдет дальше, то я уже ничему не удивлюсь…

Кажется, это наше совместное помешательство, потому что все мое возмущение мужчине удается перекрыть лишь одним поцелуем. Может, надо комнату проветрить? Вдруг мы надышались чем-то не тем?

Почувствовав, что еще немного, и я задохнусь, отстраняюсь от Жени и пытаюсь отдышаться.

— Завтра в десять я заберу тебя. Не забудь паспорт, малышка. — повисают в воздухе его слова прежде, чем я успею придумать еще триста причин, почему сея идея весьма сомнительна.

Мои глаза округляются совсем уж отчаянно, на что Левжинский просто изрекает:

— Не знаешь, что ответить — целуй.

Неприветливо щурюсь, понимая, что не способна даже на маломальскую колкость в ответ, и все же задаю вопрос:

— Это что, мы завтра пойдем подавать документы? — к собственному удивлению, решаю лишь уточнить детали. В конце концов, кому какое дело до нашего безумия?!

— Нет. — отчего-то довольно смеется Женя. — Завтра ты станешь моей женой. — каждый звук, произнесенный этим проникновенным голосом, будоражит, а если еще и вслушаться в смысл им сказанного, то становится совсем горячо.

— Завтра? — как-то слишком по-овечьи отвечаю.

— Угу. — проурчал мужчина рядом с моей шеей. — Чтобы у опеки потом не было никаких вопросов, надо успеть перевезти вас ко мне сейчас, пока у меня отпуск.

— Боже, пожалуйста, ничего больше не говори, иначе я не знаю, что с тобой сделаю. — простонала я, закрывая уши.

Женя рассмеялся и вновь перевел нас в лежачее положение.

— Спасибо, что доверилась. — Иллюзия? Звуковые искажения? Тогда почему он говорит «спасибо», когда это я должна благодарить его за то, что он всего за пару дней разрушает свою привычную жизнь ради малознакомой меня и моего ребенка?

— Откуда же ты взялся весь такой идеальный? — растроганно улыбаюсь, очерчивая указательным пальцем выразительный контур губ.