Стою, улыбаюсь и понимаю, что все будет хорошо, вот чувствую, что и сработаемся и вытянем «вонючку» на прежний уровень, а то что, уровень был, я в этом даже не сомневаюсь.

— Ну, порадовались, и будет, позвольте мне переодеться и пойдемте принимать продукты, они уже скоро должны прийти.

Игорь Ильич вышел, я быстро переоделась и пошла за ним, и действительно в холодильном отсеке и подсобке уже во всю суетились грузчики. Я подошла и начала проверять то, что так лихо, по-хозяйски рассовывалось на полки и в холодильники. И начала возвращать некоторые наименования, отказываясь их принимать, работники с начала впали в ступор, а потом начали на меня выступать и, прямо скажем, давить. Я сначала опешила, от такого хамства, а потом начала настаивать. На наши «громкие разговоры» пришел начальник и тоже недоумевал, что я имею против продуктов, которые нам поставили поставщики. Но я стояла на своем, что продукты не надлежащего качества. Рабочие перешли на крик и оскорбления, но я была непреклонна, и в конце поставила ультиматум, или я, или эти продукты. Поступаться своими принципами я не собиралась, или мы делаем хорошо, или пусть делают сами что хотят, но без меня. И поставила срок замены продуктов до конца дня, или мы сменим поставщика. У рабочих глаза на лоб полезли, а я развернулась и ушла.

— Мы не можем поменять поставщика, Машенька, это наш хозяин.

Резко развернулась, в дверях из подсобных помещений стоял Игорь Ильич и улыбался.

— Если это политика вашего хозяина — сбагривать неликвид, то мы не сработаемся, я не буду готовить из плохих продуктов, мы или делаем хорошо, или не стоит и начинать, у вас и так слава такая, что лучше и не открываться.

Стою, накрутила себя, того гляди взорвусь. Вроде все так хорошо начиналось, и все уперлось в хозяина, который как в помойный бак сюда сливает некчемный товар.

— Игорь Ильич, ну поймите, не получится из говна конфетки, ну хоть какого повара поставьте, это же очевидно, что из плохих продуктов шедевр не сваяешь!

— Маш, ну не кипятись, объясни просто, что ты так на эти продукты взъелась?

— Ну как вы не видите? Рыба перемороженная, зелень завтра завянет, картофель сильно несвежий, овощи тоже уставшие, мука серая, залежалая, ей не один год, специи тоже выдохлись…..- вздохнула, — блюда из таких продуктов будут плоские, пресные, и блеклые, хоть сколько над ними не работай. Из всей партии только мясо хорошее, и птица, все остальное мы в скоро времени будем списывать, это будет опять статья расходов и убытков, зачем изначально на это соглашаться? Ну, сами подумайте? Я посмотрела накладные, цены там обычные, среднерыночные. И с какой целью закупать неликвид по рыночной цене? Объясните!

— Нда, я не ожидал от Егора этого, да и действительно, какой в этом смысл? Спасибо, Маш! Не накручивай себя и не переживай, я разберусь и присоединюсь к тебе с уборкой.

Стою, киплю. Но это, наверное, и к лучшему, быстрее уберусь. На кухне и в зале пока убираться нет смысла, пойду в подсобку, там уберусь и приготовлю все к завозу продуктов, а то с товаром будет сложнее убираться, и рассортирую мясо по холодильникам. Гнев и плохое настроение всегда помогали мне в уборке, почему-то дела делаются в таком состоянии куда быстрее, сама не заметила, как убралась в холодильном отсеке, подсобке, рассортировала продукты, которые меня устроили.

— Не ожидал, вот это скорость, Мария! Пока рабочие колдуют над вентиляцией и кондиционированием, пойдем, я тебя оформлю на работу.

Документы отдала, Игорь Ильич отложил их в стол и протянул мне договор. Я посмотрела и решила не торопиться и попросила принести его завтра, мало ли что, а я в этом деле не особо сведущая, покажу Тае, может она, что подозрительное найдет, а то все-таки это Москва. Начальник противиться не стал, сказал, что завтра так завтра. Как раз закончили работу рабочие, и мы вышли принимать работу. И тут опять я отличилась. Система кондиционирования работала не совсем так, как должна, на что рабочие сказали, что нечего нам артачится, на улице октябрь месяц, зачем нам кондиционер, впереди зима, только вытяжкой и будем пользоваться. На что я им сказала, тогда за вытяжку мы и заплатим. Рабочие начали ругаться, а я стою на своем, орали, орали, рабочие плюнули, взяли деньги за вытяжку и ушли. Игорь Ильич посмотрел на меня как-то двояко и скрылся в своем кабинете, я принялась наводить порядок в кухне. Тут пришли рабочие переоборудовать место для раздачи и так оперативно и четко сработали, что к 14.00 у нас уже была открытая кухня с раздачей, предназначенная для самообслуживания. Настроение просто великолепное. Все пока получается и удается. Вот и Яна пришла, отправила ее к начальнику, а сама пошла в свою обитель. Надо и там немного навести порядок и с Яной ее разделить. Все-таки и ей надо где-то хранить свои вещи. Надо попросить поставить замок на дверь новый, потому что старый вышел из строя, пока волноваться нечего, но скоро работников будет больше и усмотреть за помещением будет не просто. А в том, что кафе-столовая будет работать, я даже и не сомневаюсь. С Яной работа стала делаться быстрее и веселее, мы общались, смеялись, делились советами и секретами по хозяйственным вопросам. День медленно, но верно клонился к вечеру. И вот настало время, мне скоро уходить, и тот момент, который покажет, ошиблась ли я в Яне или нет, я замесила опару на хлеб, и оставила Яне записку- сколько каких продуктов надо приготовить к завтра, что надо дочистить и где надо убрать, какую посуду приготовить и как расставить столы и стулья. Если Яна все сделает, завтра я буду делать все по плану, и дальше будет работать проще, если где-то проколется, то мне придется думать над сменой помощницы или над тактикой работы с Яной. В общем, оставляю Яну и Игоря Ильича одних и иду за детьми, но почему то внутри сидит уверенность, что в Яне я не ошиблась.

Глава 9

Егор.


После происшествия на перекрестке, я почему-то все ждал, что девушка еще объявится, я все думал, когда же она напишет заявление в полицию, даже попросил своего начальника службы безопасности достать запись с камеры дорожного наблюдения. И на записи было все отчетливо видно, что просто чудо спасло ее от тяжелых последствий и счастливый случай спас детей, которые прошли секундой раньше. Я был уверен, что она еще появится со своими детьми в моей жизни. И почти каждый день пересматривал видео и ждал, что она объявится. Но время шло, а она не объявлялась. С начала я готовился обороняться. Потом я думал заплатить, ведь я виноват. Потом на меня накатила апатия и принятие того факта, что так жить нельзя, я чуть не сбил двоих детей. Я и сам не живу, существую, сам себя грызу, а за что не знаю. И сам не заметил, как просмотр видео стал просто ежедневным ритуалом. Каждый день хотя бы раз я смотрел видео, теперь я не ждал, что она объявится, не собирался воевать, и даже не собирался платить ей деньги. Я просто каждый день смотрел за чужим счастьем. Таким простым, не поддельным счастьем. Дети, счастливые, веселые, озадаченная, но искренне любящая мать. Они счастливы. И даже какой-то неприятный момент для них, всего лишь эпизод, на который они не заострили внимание, они живут своей жизнью, они за этот месяц что-то узнали и научились, она — сотню раз умилялась и сердилась на них. И я со своими страхами и ожиданиями вообще никак не вошел в их мир. Я не запомнил точно, как она выглядела, я только помню ее потрясающие глаза, такие настоящие, живые, красивые, говорящие. И любопытные, пытливые глаза детей, такое впечатление, что они абсолютно одинаковые и такие знакомые. В очередной раз, просматривая видео, я решил, что надо что-то менять, надо идти к психологу, и закрывать кафе, надо что-то решать, идти дальше, иначе я сойду с ума. Игорь все никак не хотел отпускать кафе и этот месяц уговаривал попробовать снова. Я понимал, что и он живет не так, как надо жить. Это прошлое, которое не отпускает нас двоих. И вот когда я уже был готов все изменить, мне звонит Игорь.

— Привет. Я знаю, что ты не одобришь, но я снова решил попробовать открыться. И представляешь, я только повесил объявление, и ко мне пришла молодой повар. Она очень интересная девушка, такая энергичная, амбициозная. Она мне напоминает Игната. У нее так же горят глаза, когда она говорит о кафе, и она предложила поменять концепцию, и я звоню чтобы заказать продуты. И поставить тебя в известность, что открываю кафе. Я знаю, что ты против, но я прошу тебя, давай попробуем, последний раз.

— Игорь, нет. Это утопия, что изменится сейчас? Нам надо смириться и идти дальше.

— Я прошу тебя, ради меня, ради твоей матери, последний раз.

— Хорошо. Я не знаю, что тебя связывало с моей матерью, и никогда не вдавался в подробности, мать отмалчивалась, ты молчишь, но я не буду вкладывать больше прежние суммы. Я урезаю бюджет. И даю вам 3 месяца, если вы не выходите в самоокупаемость, то извини, это все, конец.

— Хорошо. Я скинул тебе расчет по финансам и список закупки продуктов. Только имей ввиду, продукты нужны завтра утром.

— Игорь, ты в себе? Завра утром? Мне не сложно, но что вы будете с ними делать завтра утром?

— Завтра утром ничего, а вот послезавтра — готовить.

— Ты уверен, что у тебя все хорошо?

— Да.

— Ну, смотри.

Положил трубку и думаю — видимо судьба хочет, чтобы я пошел не к психологу, а к психиатру. Только я решил, и тут на тебе, еще одна ложная надежда. Надо посмотреть, во сколько мне обойдутся, мои ложные надежды. Так, штат 4 человека, это что-то новое, видимо себя Игорь опять не вписал. Хорошо. Расходы — вытяжка, кондиционеры, переделка раздаточной зоны. И все? Еще интереснее. Продукты — и это все. Тут список и объем в три раза меньше чем было, они решили себе обед приготовить на пятерых? Что-то все это очень странно. Ну хотя бы не так затратно, как в прошлые разы. Попробуем последний раз.