Тони сказал глубоким голосом: — Кэтрин, уверен, ты помнишь… я не люблю повторяться.

Она резко расправила плечи, — Видишь ли, в твое отсутствие произошли некоторые изменения. Возможно, ты помнишь, что назначил меня ответственной за имение.

— Я всё помню.

— Ну так я изменила кое-что.

Тони посмотрел на картины и цветы: — Вижу.

Сдвинувшись на край стула, она объяснила: — Не только внешне, Антон. — Кэтрин пустилась в объяснения, что она не была уверена, что он вернётся, и, что, даже если он жив, то как подозреваемый в исчезновении Клэр, будет скрываться. Так что ей надо было решить несколько своих вопросов, и прежде всего с Софией.

Глаза Кэтрин заблестели.

— Антон, ты был прав, когда говорил, что я понадоблюсь своей дочери! Она так прекрасна, а я упустила столько времени, не зная её. Мне надо было слушать Натаниэля и тебя. — Прежде, чем опустить взгляд, она добавила, — Жаль, что тебе никогда не испытать этого с собственным ребёнком.

Карандаш в руке Тони разломился надвое. От громкого треска Кэтрин подпрыгнула на стуле. Он не стал отвечать на ее последнее замечание, вместо этого он констатировал, — Итак, твоя гостья — София? Она здесь и знает, что ты ее мать?

Кэтрин покачала головой, — Она здесь. Я не говорила ей о нашем родстве. Сейчас не самое подходящее время. Со временем она поймет, как сильно нуждается во мне.


Тони, поразмыслил, что если будет настаивать по поводу остальных гостей, она может заподозрить неладное. — Ты же не хочешь, чтобы она знала, что я здесь, в своем доме?

— Антон, ты никому не должен говорить, что ты здесь. ФБР арестует тебя. — Приподняв бровь, она спросила, — Почему ты здесь?

— Как я только что сказал, это мой дом.

— Да, конечно, это так. Ты планируешь остаться?

— Я планирую покончить с вендеттой Роулз-Николс-Бёрк раз и навсегда.

Серьёзное выражение лица Кэтрин изменилось: все ее лицо просветлело, от серых глаз до круглых щек, а улыбка растянулась от уха до уха. Тони вдруг задался вопросом: как же Натаниэль мог любить её, её улыбка в сочетании с холодом в глазах заставила желчь в его желудке подняться, оставив неприятный привкус, когда он попытался сглотнуть.

— Я тоже этого хочу, хочу с этим покончить! — она наклонилась к нему. — И мы сможем, Антон, мы сможем! Наши цели уже видны. Конец так близок! Мы должны поторопиться, пока их не стало больше. Мы не знаем, где Клэр с ребёнком, но мы сможем их найти. Мы сможем покончить с этим раз и навсегда!

Клэр и ребёнок?! Тони вскочил на ноги, бедное кресло беспомощно отскочило назад и врезалось в книжный шкаф из вишнёвого дерева. — Нет, Кэтрин! — он навис над ней, — Нет, я не позволю этому продолжаться дальше. Всё кончено!

— Антон, мы не можем остановиться, только не сейчас, — сказала она ласково, погладив его по щеке. — Ты так похож на своего деда. Его глаза…

По спине тони пробежал холодок, мускулы напряглись, и он отшатнулся. Как будто ее прикосновение исходило от самого дьявола. Тони схватил Кэтрин за руку и, судя по страдальческому выражению ее лица, сжал слишком крепко, но ему было всё равно. Он медленно произнес сквозь стиснутые зубы: — Никогда-не-прикасайся-ко-мне!

Именно тогда он заметил белый золотой крест с большой жемчужиной, висевший на тонкой цепочке вокруг шеи Кэтрин — ожерелье бабушки Клэр — ожерелье бабушки Эмили! Отпустив ее руку, он схватил жемчужину и потянул за тонкую цепочку. Однажды он уже рвал это чёртово ожерелье, и может сделать это снова. Заполучив украшение, он засунул ожерелье поглубже в карман своих брюк.

Кэтрин ахнула и инстинктивно схватилась за шею.

— Как ты смеешь! Вряд ли Клэр когда-нибудь увидит его снова. — И снова черты ее лица изменились. Вызывающе поднявшись, Кэтрин стряхнула невидимые соринки со своей дорогой одежды и направилась в сторону открытой двери. Когда она обернулась, в ее глазах читались ненависть и жажда мести. Тони вспомнил, что это выражение часто появлялось на лице Кэтрин, когда она говорила о его родителях. Расстояние между ними увеличилось, а с ним усилилась её надменность, — Неужели ты так страдаешь от любви к женщине, которая выставила тебя дураком, что хочешь получить ожерелье на память? — Она никогда не говорила с ним в таком тоне, — Прекрасно. Кто знает, может они даже разрешат взять его с собой в тюрьму. Если нет, — она ухмыльнулась, — я всегда могу тебе его переслать. Я слышала, они все время доставляют коробки.

Все разумные мысли исчезли из его головы, большой кабинет окрасился в багровый цвет. Хотя Тони не знал, что он собирается делать, он знал, без сомнения, что что-то произойдет. Он сделал два шага к ней, и взгляд Кэтрин не дрогнул. Он сделал ещё один, и в этот момент телефон на столе внезапно зазвонил, разрушая оглушительную тишину. Они оба повернулись и уставились на источник звука, словно на вторгшегося в их личную бурю иноземца. Наконец, их взгляды встретились. Телефон, который звонил, был личным номером поместья, известным только нескольким людям. На четвёртом звонке Кэтрин глумливо спросила: — Мистер Роулингс, вы ответите?

Стиснув зубы, он сделал шаг назад и указал на телефон. Несмотря на то, что несколько секунд назад они оба были на взводе, в её голосе не было и намёка на беспокойство, когда она ответила на звонок. Тони стоял и слушал.

— Да, это мисс Лондон. Понятно. Когда это случилось? — Та злобная улыбка, что была раньше, снова появилась, когда она ответила, — Это ужасно. — Обойдя стол с другой стороны, Кэтрин села и потянулась за бумагой и ручкой. — Не могли бы вы повторить еще раз? — Он не мог видеть слов, которые она писала. — Благодарю вас за информацию. Я передам её миссис Бёрк. Пожалуйста, держите меня в курсе. До свидания. — Повесив трубку, она откинулась на мягкую кожаную спинку кресла и покачала головой. — Так-так, это такой позор.

От ее слов в сочетании с выражением лица у него по спине пробежали мурашки; тем не менее Энтони Роулингс никогда не отступал перед вызовом — сегодняшний день не станет исключением.

— Мне показалось, или ты в моём кресле? — ледяным тоном произнёс он.

— Тебе не показалось, — она встала и указала на него, — пожалуйста, наслаждайся этим, пока можешь. Думаю, будет лучше, если ты услышишь эту новость сидя.

Он не сдвинулся с места, вместо этого выпрямился, возвышаясь над ней всеми своими шестью с половиной футами роста. — Ну, почему же? И что ты сделала на этот раз?

— Конечно, это всегда я, не так ли? Мистер Роулингс никогда рук не пачкает. Мы все знаем, как важно сохранять видимость порядочности.

— Кэтрин?

Она снова опустилась в его кресло и пояснила: — Как управляющая твоим поместьем, я всегда в курсе всего, что касается «Роулингс Индастриз».

Он молча кивнул.

— Похоже, что один из частных самолётов компании потерпел крушение.

Колени Тони подогнулись, когда он попытался удержаться на ногах. — Потерпел крушение.

— Раздался сигнал бедствия, и вскоре после этого самолет исчез с радаров. Управление Гражданской Авиации ведет расследование, они считают, что самолёт разбился. Нет никакой информации о выживших, подразумевают, что их нет.

— Почему, Кэтрин? А кто был в этом самолёте?

Прежде чем Кэтрин успела ответить, они услышали стук в дверь. Повернувшись на звук, они оба молча уставились на него. Пока они ждали, раздался второй стук. Наконец, Кэтрин подошла к двери и осторожно её открыла, так, что только ей было видно, кто с другой стороны.

Поначалу Тони не узнал голос.

— Простите, если я вас побеспокоила, но я только что закончила с просмотром фильма. Если ты ещё занята, то, может, мне пойти прогуляться. У тебя красивые сады, даже сейчас, ранней весной.

Кэтрин открыла дверь пошире и впустила Софию в кабинет. — Нет, София, ты нам не мешаешь, — наклонив голову в сторону Тони, она сказала, — уверена, ты узнаёшь мистера Роулингса.

Застигнутый врасплох, Тони изо всех сил старался сохранять внешнее спокойствие.

София остановилась и уставилась на него. — Но я думала Вы…

Кэтрин перебила её: — Мы все думали. Это просто чудо. Он только что вернулся.

Тони шагнул вперед и протянул руку в знак приветствия. — Миссис Бёрк, извините за моё внезапное исчезновение несколько месяцев назад. Я жалею, что мы не смогли продолжить нашу беседу, думаю это было бы незабываемо.

Прежде чем София успела ответить, Кэтрин вмешалась: — София, дорогая, пожалуйста, присядь. Боюсь, у меня для тебя есть ужасные новости.

Спина Тони выпрямилась, мышцы шеи дернулись, а волосы встали дыбом. Внезапно он понял, что именно собирается сказать Кэтрин.

— Моя дорогая, — Кэтрин села на диван рядом с Софией. Взяв девушку за руку, она продолжила, — Нам только что позвонили. Я не знаю другого способа сказать это, кроме как быстро.

София с подозрением посмотрела на Кэтрин. — Что? Что случилось?

— Самолёт компании, на котором твой муж летел обратно в Айову, он упал.

София недоверчиво уставилась на неё.

Кэтрин продолжала, — Управление Гражданской Авиации ведёт расследование.

Тряся головой, София наконец обрела дар речи: — Упал? Нет, нет, это не правда. Это какая-то ошибка.

Тони с ужасом наблюдал, как рушится мир Софии. Его сердце разрывалось от сочувствия и от понимания того, что он опоздал и уже не может спасти Дерека. София залилась слезами, и в этот момент он впервые осознал, как велика эмоциональная плата от вендетты за Натаниэля. Очевидно, планы Кэтрин были в действии; внезапно в голове Тони закружился вихрь возможностей — способов остановить дальнейшие трагедии. Сквозь поток мыслей до него донеслось ещё одно знакомое имя, и он тотчас сам испытал ту же боль, которую только что наблюдал у Софии.

— …остальные на борту… сотрудники Роулингса… и… Брент Симмонс.