Тони так много хотел сказать, так много хотел узнать, но Брент слегка сжал его руку, и он понял, что надо уходить, пока не поздно. Бежать, пока агенты ФБР не передумали. На мгновение его тело отказалось повиноваться. Что ещё знают эти люди? Собрав всю волю в кулак, он двинулся по направлению к двери. И всё-таки, перед тем, как скрыться, он обернулся: — Где она? Ей угрожает опасность?

Специальный агент Истон встретился с ним взглядом: — Мистер Роулингс, она сама вышла на контакт с властями. И мы так поняли, что она покинула и страну, и вас по собственной воле.

— Страну? Вы сказали «страну»? Где она?

— По. Своей. Собственной. Воле. Мистер Роулингс. Она не хотела, чтобы место её пребывания было раскрыто. Опасность, о которой она предостерегает вас, всё ещё существует.

Слова агента пульсировали в голове Тони: «Покинула страну по собственной воле». Клэр бросила его? Уехала специально, чтобы срежиссировать публичный скандал? Может, она играла им — в такой извращенной форме мести. Было ли всё уловкой, чтобы отплатить ему? Нет! Тони знал, что не в этом причина. Он больше ни секунды не хотел думать об этом.

Голос Брента вернул Тони на землю, когда он обратился к присутствующим: — Спасибо, агенты, мы соберём вещи мистера Роулингса.

Тони ещё раз, молча, оглядел комнату. На стойке регистрации он заметил свои вещи: кейс и мобильный телефон. Он практически почувствовал вкус крови, когда закусил губу, сдерживая слова, о которых не хотел думать, не то, что произносить. Когда они вышли из здания, свежий воздух наступившего позднего вечера наполнил его лёгкие. ФБР забрало его из отеля почти двенадцать часов назад. Он выдавил: — Я позвоню Эрику, чтобы он отвёз нас в отель.

Брент покачал головой: — Я отослал Эрика в Айову. Было непонятно, сколько это может продолжаться. Я вызову такси.

Кивая, Тони заметил, как масса пропущенных сообщений и звонков заполнили экран телефона. Он попытался вспомнить, был ли он когда-нибудь ещё оторван от мира на двенадцать часов помимо своей воли. Было невыносимо осознавать, что ФБР извлекло его из его собственной жизни, абсолютно не считаясь с его личными и общественными обязательствами, но слова агента не шли из его головы: «По своей собственной воле».

Добираясь на такси в отель, оба мужчины едва перекинулись двумя словами, разбирая накопившиеся СМС и письма на почте. Эмоциональное напряжение дня, наконец, спало, осело в глубинах сознания, откуда, однако вырвалась одна нежелательная мысль о том, что его разыграли. По своей собственной воле? Волосы встали дыбом на его затылке…


Только устроившись в двухкомнатном люксе отеля, они, наконец, заговорили.

— Я не верю им. — Уверенность в голосе Тони возрастала с каждым словом.

— Ты не веришь ФБР?

— Если Клэр и уехала по собственной воле, кто-то вынудил её.

— Почему бы ФБР намекать на обратное?

— А почему они продержали меня весь чёртов день, и только потом взорвали эту бомбу?

Брент пожал плечами. Так много мыслей роилось в его голове.

Сила и уверенность голоса Тони усилились до обычного для него властного тона:

— Я не хочу, чтобы ты рассказывал Кортни о том, что сегодня узнал.

Брент задумался над его словами. Настало ли время сказать ему, что он знал об этом в течение нескольких лет? Он распрямил шею и стал выше ростом, чем когда-либо позволял себе в присутствии своего друга: — Я сказал, я помог тебе из-за Клэр. Она жива и невредима — вот что имеет значение.

— Очевидно, жива. И, очевидно, мы не удостоены знать больше.

— Нет, не удостоены. По крайней мере, мы знаем, что она не сидит в тюрьме по сфабрикованным обвинениям.

Тони резко развернулся и встретился взглядом с Брентом: — Что ты только что сказал?

— Я сказал — мы не знаем, где она. — Брент смотрел Тони прямо в глаз. — Мы знаем, где её нет.

— Осмелюсь предположить, что предложение уволить тебя ещё на повестке дня.

Изучив мини-бар, Брент выбрал виски, отвинтил маленькую пробку и выпил из горла. Помотав головой, он засмеялся: — Конечно, почему бы и нет? Я и так подумываю пораньше выйти на пенсию.

Даже стоя спиной, Брент почувствовал, как потемнели глаза Тони и представил его выражение лица, когда тот повторил: — Не говори Кортни.

Брент повернулся к нему. Его достало, что его вечно запугивают: — Тони, я не могу этого обещать. У меня нет секретов от жены.

— Это не обсуждается. — Тони схватил такую же бутылку. Брент увидел, что его плечи опустились, пока он отвинчивал крышку. Властность пропала из его голоса, когда Брент услышал нечто, чего никогда не слышал. — Мне не всё равно, что думает Кортни…, - он отвёл взгляд, как будто рассматривая за окном огни Бостона, — …и ты.

Брент дрогнул. Все заявления и обвинения, которые он прокручивал в голове, вдруг рассыпались в прах. Выражение братской любви между ними было непривычно, и потому — неловко.

Прокашлявшись, Брент произнес: — Клэр и ты преодолели это. Ты можешь поклясться, что никогда больше не сотворишь с ней то, что описано в её показаниях?

Тони кивнул: — Я клянусь.

— Кортни довольно проницательна. Я не думаю, что она была бы удивлена. — Когда Тони не ответил, он спросил. — Ты сам позвонишь, чтобы вызвать самолёт на утро, или это сделать мне?

— Я уже вызвал. Он будет нас ждать в 10 утра. — Опустошив бутылку, он добавил. — Она может быть проницательна, сколько хочет. Я не хочу, чтобы ты подтверждал что-либо. Конфиденциальность — дьявол, я плачу тебе достаточно, чтобы хоть на это рассчитывать.

Плечи Брента опустились — с братской любовью не складывалось: — Да, Тони, ты мне платишь. Не сомневаюсь, что за последние двенадцать часов — дьявол, двадцать лет — я это заслужил!

Тони бросил пустую бутылку на бар: — Пойду, попытаюсь поспать.

— Подожди! — Брент встретился с потемневшим взглядом лучшего друга — сейчас, или никогда, — Этот ранний выход на пенсию, увольнение — как ты это ни назови — всё ещё на повестке дня, и ты должен знать, я всё ещё думаю об этом. Я знаю слишком много дерьма, чтобы продолжать спасать твою задницу.

— Ты знаешь слишком много дерьма, чтобы даже задумываться об уходе. Нет у тебя такой возможности. — Тони повернулся в сторону одной из спален. Прежде, чем закрыть дверь, он добавил: — Я не принимаю твоё предложение. Спокойной ночи.

Где-то после полуночи послышался стук в дверь. Потребовалось несколько попыток, прежде, чем в номере кто-то зашевелился. Брент провёл почти весь день с федералами; не надо было быть гением, чтобы понять, что двое в чёрных костюмах были из их числа.

— Мы ищем Энтони Роулингса.

Прежде, чем Брент успел ответить, Тони появился у него за спиной: — Я Энтони Роулингс. Что, чёрт возьми, вы делаете здесь в такое время?

Оба офицера предъявили удостоверения: — Мистер Роулингс, мы можем войти?

Последнее, чего желал Тони, это дискуссия с ФБР в коридоре отеля. Они с Брентом сделали шаг назад, чтобы агенты могли войти.

Раздражение Тони сменилось тревогой: — Это касается Клэр? У вас появилась новая информация?

— Появилось больше информации. — Мужчины в чёрном принялись объяснять, что сведения об угрозе жизни Тони были проверены и подтверждены. Информация, которую мисс Николс раскрыла, была только верхушкой айсберга. В Бюро уверены, что для всех будет лучше, если Тони как можно скорее окажется дома, в целости и сохранности, где его собственная служба безопасности займётся его невредимостью.

Они также объяснили, что его действия могут быть под наблюдением преступника, и настояли, что будет лучше, если Брент пока останется в Бостоне. Они подчеркнули, что утром Бренту нужно явиться в офис ФБР и заполнить бумаги, касающиеся перемещения Тони.

Тони призадумался над этими предложениями. Он взглянул на Брента и пожал плечами. Если честно, он хотел домой. Это было логичнее, чем спать в номере отеля: — Дайте мне минуту собрать вещи.

Выходя с агентами, он сказал Бренту: — Мы поговорим обо всём, когда ты вернёшься в Айову. Поезжай домой, как только приземлишься.


Брент согласился, но, когда он наблюдал, как Тони уезжал с двумя безлико одетыми агентами, его охватило странное предчувствие. Он подумал, не позвонить ли Кортни, но было почти два часа ночи. Нет нужды ей терять сон из-за его глупых мыслей. Он опять лёг и, наконец, забылся беспокойным сном.

Где-то через четыре часа он перекатился по кровати к шумно вибрирующему на твёрдой поверхности тумбочки телефону. Не успев ответить, он услышал громкий стук в дверь. Натянув слаксы, он увидел определившийся неизвестный номер, отклонил звонок и сунул мобильный в карман. Плохо ориентируясь от недосыпа, Брент направился в сторону раздававшегося грохота. На этот раз, открыв дверь, он распознал одного из агентов.

— Агент Джексон, вы не могли дождаться утра, когда я появлюсь у вас в офисе?

— Так вы собирались сегодня появиться в офисе ФБР, мистер Симмонс?

— Конечно, я же вам говорил.

— А что насчет мистера Роулингса? Он тоже собирался прийти?

Брент посторонился, и агенты вошли.

— Он собирался, но сейчас…

— Сейчас, — агент Джексон продолжил предложение Брента, — сейчас ваш клиент исчез, растворился посреди ночи?

— Нет. — Брент закрыл дверь. — Ну да, он уехал с вашими агентами. — Агенты ФБР молча обменялись озадаченными взглядами, и Брент добавил, — Люди из вашего офиса, которые пришли сюда ночью. Он ушёл с ними.

— Я уверяю вас, мы не посылали сюда людей ночью.

— Что? — Брент провёл рукой по взъерошенным ото сна волосам, переваривая информацию. Может, Клэр была права насчёт угроз? Мог ли кто-то захватить Тони?

— Мистер Симмонс, — Брент постарался подавить страх и сосредоточиться, — самолёт покинул воздушное пространство Бостона, частный самолёт, нанятый неким Энтони Роулингсом. Этот же самолёт совершил аварийную посадку в Аппалачских горах примерно час назад. Выживших нет.