Через неделю Вандерсолы привезли Николь в поместье. Ей не потребовалось много времени, чтобы найти клад игрушек и одежды, ожидающих ее в ее новой комнате. Психолог рекомендовал еще одну неделю таких визитов перед окончательным переездом. Николь, казалось, хорошо адаптировалась.

В поместье оставались открытыми две штатные должности, которые Тони попросил Клэр заполнить лично. Первой была няня. В течение многих дней Клэр проводила собеседования с потенциальными воспитательницами. Наконец, она остановила свой выбор на молодой женщине по имени Шеннон. Конечно, типаж бабушки казался более квалифицированным, но каждый такой кандидат напоминал ей каким-то образом о Кэтрин. С Шеннон она чувствовала себя намного лучше.

Вторая должность, которую Клэр должна была закрыть, была глава службы безопасности поместья. Поначалу Клэр протестовала против такой необходимости — Тони заверил ее, что в поместье всегда была команда охраны. Независимо от снижения уровня угрозы, люди их положения всегда нуждались в безопасности. Подумав о Николь, Клэр согласилась. После четвертого собеседования Клэр поняла, кого она хотела, и это не было одно из имен, перечисленных в ее списке. Тем вечером, когда Тони приехал, чтобы отвезти ее к Николь, она сказала ему: — Я знаю, кого я хочу на пост начальника моей службы безопасности. Я просто не знаю, как с ним связаться.

— У тебя должен был быть список с номерами. По кому-то он отсутствует?

— Нет, я не хочу никого из этого списка. Мне нужен Филипп Роуч.

Удивленный взгляд Тони быстро сменился новым постоянным выражением безразличия.

— Он не из тех, кто оставляет адрес для почтовых отправлений. Я не знаю, можно ли с ним связаться. Кроме того, люди из этого списка уже прошли предварительный отбор. Любой из них прекрасно подойдет…

Клэр прервала: — Мне не нужен ни один из них.

— Зачем тебе Роуч?

— Я знаю его, и я чувствую себя с ним комфортно. — Клэр убедительно высказала свою точку зрения. — Со всеми новыми людьми, работающими вокруг меня, мне хотелось бы, чтобы был кто-то знакомый.

— Со временем любой может стать знакомым

— Тони, ты же сам сказал, что я могу получить все, что захочу. Я хочу его видеть.

Он больше не протестовал. На этот раз Клэр закончила разговор. Ей нужен был Фил, и Тони найдет его.

В течение нескольких дней до приезда Николь, Клэр занималась изучением обязанностей в отношении своего нового дома. Она также наслаждалась прогулками с Мередит, Кортни или Сью. Бывало даже, что она садилась в свою новую машину и уезжала. И не то, чтобы она хотела добраться до какого-нибудь конкретного места. Это было больше подтверждение того, что она могла это сделать. Много лет назад, когда она обращалась с просьбами, все они сопровождались одним и тем же условием — каждая свобода требовала разрешения. Хотя она помнила, как ненавидела это доминирование, полная противоположность также не делала ее счастливой. Каждый раз, проезжая через ворота, она понимала, что никто не знает и не заботится о том, куда она едет.

Ее единственным обязательством, кроме вечеров с Николь и их занятий с детским психологом, были ее амбулаторные консультации. Дважды в неделю она тратила на дорогу тридцать с лишним минут до «Эвервуда». Несмотря на то, что основным правилом терапии была полная честность, Клэр никогда не упоминала свои условия проживания с Тони. Только Мередит и Кортни знали правду. Возможно, причина была в ее нежелании обсуждать это подробно. Ее друзья услышали ее краткое объяснение и, к счастью, приняли его за чистую монету. Консультант наверняка захочет узнать ее чувства и мысли. Клэр не хотела признаваться в этом даже самой себе, не говоря уже о ком-то другом.

Она не хотела признавать, что спокойный взгляд Тони причинял боль не только ее гордости, но и ее постоянно разбивающемуся сердцу. С их первой встречи в Красном Крыле в его глазах был голод. Когда он впервые привез ее в поместье, этот голод напугал ее и наполнил ее чувством уязвимости и беззащитности. Как будто его глаза кричали о нужде, которую могла удовлетворить только она. Для кого-то, кто не знал, что такая нужда могла включать в себя, это было устрашающее задание. Со временем голод стал ласкать душу. Неважно, сколько денег или успеха получил Тони, существовала часть его, которая искала то, что могла дать только она. В мире богатства это заставляло ее чувствовать себя нужной и желанной. Тот же самый голод толкнул ее обратно в его объятия, постель и жизнь, когда их примирение было всего лишь спектаклем. Находясь на острове, зверский голод перешёл в новую ипостась. Больше спектр его внимания не распылялся, но она ни разу не почувствовала себя нежеланной. Все эти годы, когда она видела его в другом конце комнаты, она смотрела ему в глаза и знала, что он думает о ней. Только один взгляд, одно выражение глаз, и ее внутренности сжимались — большую часть времени она знала это ещё до того, как видела. Взгляд его черных глаз мог дотянуться до неё и коснуться, даже без визуального подтверждения. Теперь взгляд исчез — его глаза были нейтральными — лишенными эмоций. Если только они не были с Николь, цвет глаз не был черным, и он не был светлым. С каждым взглядом в спокойные коричневые лужи, еще один кусочек ее сердца разбивался.



Глава 51

— Именно повторение установок приводит к вере. И как только эта вера перерастает в глубокую убежденность, тогда-то всё и начинается.


Мухаммед Али


Наедине Тони и Клэр общались поверхностно, обсуждая проблемы с персоналом или погоду. Их единственные искренние разговоры касались Николь. Так продолжалось до самой ночи перед переездом Николь. Клэр решила, что хочет кое-что показать Тони. Она не ждала последствий за свою уступчивость; как бы то ни было, он сказал ей, что есть кое-что, с чем ей нужно иметь дело — что-то, с чем ей нужно встретиться лицом к лицу. Клэр хотела, чтобы он знал, она уже сделала это.

После их вечернего визита к Николь, проезжая по извилистой дороге поместья, Клэр спросила: — Тебе нужно уехать прямо сейчас?

— У меня есть кое-какая работа в офисе.

— Сейчас уже больше девяти вечера. Неужели это не может подождать до завтра? Я хочу тебе кое-что показать.

— Я не могу задерживаться надолго.

Это не вызвало особого энтузиазма, но, тем не менее, он согласился. Молча, они вошли в ее дом. Клэр переходила из комнаты в комнату, включая свет. Тони следовал за ней в нескольких шагах позади, осматривая каждое открытое пространство. Он впервые вошёл в дом после того, как здесь побывала Николь. В присутствии всех, и её, и Вандерсолов, у него получалось великолепное представление о том, что это и его дом тоже.

Этот дом был не таким большим, как прежнее жилище; поэтому большая часть прислуги жила в другом здании поместья. Единственным исключением была Шеннон, комната которой теперь находилась рядом с Николь. Обнаружив, что каждая комната пуста, Тони спросил: — Почему здесь нет никого из персонала?

— Я дала Шеннон выходной, так как Николь переезжает завтра, а остальная прислуга закончила работу на сегодня.

Тони покачал головой.

— Что ты имеешь в виду под «закончила»? Они должны быть здесь, чтобы ты не возвращалась в пустой дом.

— Это просто смешно. Фил знакомится с охраной, и, очевидно, у ворот стоит охранник. Я уже большая девочка.

Он не стал спорить; однако поза Тони демонстрировала его недовольство тем, как она руководила персоналом. Клэр хотела сказать, что если бы ты жил здесь, то мог бы сделать всё по-другому, но, поскольку ты здесь не живёшь, это мое решение. Хотя эта фраза вертелась у нее на кончике языка, она напомнила себе о причине своего приглашения и проглотила слова. Она не собиралась втягивать его в спор, но тем не менее не смогла удержаться от легкого сарказма, когда жестом указала на кухню и сказала: — Поскольку здесь нет никого, кто мог бы тебя обслужить, сам налей себе выпить. То, что я хочу тебе показать, находится наверху. Я спущусь через минуту.

В начале недели из «Эвервуда» прибыли ее вещи. Она уже разобрала часть, но всё ещё не распаковала все коробки. То, что она хотела показать Тони, все еще было упаковано. Честно говоря, она не была уверена, что у нее хватит смелости попросить его остаться и посмотреть на это, но по дороге домой она решила, что если и должна это сделать — то только до переезда Николь.

Клэр торопливо обыскивала коробку за коробкой. Помня о своих внутренних часах, она не хотела заставлять Тони ждать слишком долго. Когда она добралась до дна последней коробки, Клэр нашла то, что искала. На первый взгляд, они не были чем-то особенным — самые обычные блокноты на пружинах; однако и она, и Тони много лет назад выяснили, что не все так, как кажется. Пока она освобождала блокноты от других вещей, она почувствовала, что Тони стоит у нее за спиной.

Он не прикасался к ней, но участившийся пульс подсказал ей, что он здесь. Впервые с того дня, как он объявил о разводе, каждая клеточка ее тела наполнилась электричеством. Не оборачиваясь, она сказала: — Извини, что так долго. Я думала, что знаю, где они лежали.

Стараясь не поддаваться влиянию знакомого, но в последнее время непривычного чувства, Клэр встала. Когда их глаза встретились, она боролась с тем, чтобы сделать вздох — на какой-то миг ее легким понадобились инструкции к действию — чтобы вдохнуть необходимо было приложить усилие. Твердо решив оставаться сильной, она посмотрела прямо в черные глаза Тони, когда необузданный голод поглотил ее. Напряженность взгляда, пристально смотрящего на нее, мгновенно напомнила Клэр ее похитителя — не того, кто забрал ее тело — а того, кто забрал ее сердце. Притворяясь, что ей всё равно, она заставила себя шагнуть вперёд и протянула свои блокноты.

— А вот они.

Он пытался подавить кипящий в нем голод. Глядя, как она храбро идет к нему, он почувствовал, что напряжение в его глазах растет. Дотронувшись до блокнотов, он спросил: — Что это?