Я выключаю телевизор и обнимаю Брук. Она наклоняется ко мне на несколько секунд, прежде чем встает на ноги, начиная расхаживать по комнате, потряхивая руками, пытаясь успокоиться. Страх мерцает на ее лице, страх разочарования, большей боли.

Темная туча сомнений нависает над моей головой, затемняя мою уверенность. Что если я ошибаюсь? Что если окажется, что ребенок, которого я видел, на самом деле не Эрик? Я потратил так много времени, пытаясь убедить Брук, что наш сын жив. Инстинкты все время лгут. Понимание, что ее ребенок действительно мертв или был продан, сломило бы ее еще больше. Я никогда себе этого не простил бы.

Боль пронзает мое сердце. Я должен был дождаться результатов, прежде чем разбудить ее надежды, как я сделал. Я был так взволнован, не мог дождаться, чтобы сказать ей. Все решится в один миг, и я могу потерять ее.

Мелисса, моя домработница, входит с серебряным подносом и ставит кувшин с водой на кофейный столик.

- Спасибо, Мелисса. Думаю, вы можете быть свободны.

- Вы уверены? Я только начала. - Она выпрямляет свое стройное тело.

Я дотягиваюсь до хрустального стакана воды. - Здесь особо нечего делать. Идите домой. Проведите время со своей внучкой.

Мелиссе уже за пятьдесят. Впервые она стала бабушкой два месяца назад. Она душевная и очень энергичная женщина. Ни разу за время работы у меня она не брала выходной по причине болезни. Полтора года.

- Спасибо, мистер ЛаКлер. Увидимся завтра.

Мелисса выходит из гостиной, и я наполняю охлажденной водой стакан для Брук. Хотел бы я предложить ей больше, чем просто воду. Она со мной с шести утра, но отказывается есть. Она даже не притронулась к завтраку, который Мелисса поставила перед ней.

- Спасибо, - шепчет она и поднимает стакан к губам. Но делает только глоток. И снова опускает его на стол. В тот момент, когда стекло касается стола, звонит дверной звонок.

Мелисса, которая до сих пор еще не ушла, идет впустить Фреда.

Фред входит, неся свой блестящий черный портфель.

- Вы опоздали, Фред. - Я встаю, чтобы пожать ему руку.

- Прошу прощения. Мне нужно было кое о чем позаботиться. Хотел получить ответы на все вопросы, прежде чем прийти к вам. - Он пожимает руку Брук.

- Присаживайтесь, Фред. - Я машу рукой на противоположный диван. - Скажите мне, что у вас хорошие новости.

Брук наклоняется вперед, ее локти опираются на бедра, руки в молитвенном жесте, взгляд устремлен на Фреда.

Фред щелкает, открывая портфель, и вытаскивает лист бумаги. Он передает его мне, выражение его лица спокойное. У парня всегда одно и то же выражение лица, будь он счастлив, взбешен или где-то между этим.

Брук приближается ко мне, и мы вместе читаем. Она вскакивает на ноги, сжимая грудь, тяжело дыша. И выбегает из комнаты. Дверь в ванную внизу захлопывается, звук разносится по всему дому.


Мои руки совершенно спокойны, я кладу результаты отцовства на стеклянный стол рядом с подносом и встаю. - Извините, Фред. Я сейчас вернусь.

Я стучу в дверь ванной. Она не отвечает. Звуки льющейся воды доносятся с другой стороны, но звук ее рыданий все же просачивается через деревянную дверь. Я больше не стучу. Ей нужно время, чтобы принять это. Я прислоняюсь спиной к двери, втянув десять глубоких вдохов. Я отталкиваюсь и делаю шаг к коридору. Дверь открывается, и она стоит там, ее щеки блестят, глаза покраснели. Все, о чем я могу думать, это то, что она никогда не была так красива.

Я тяну ее в свои объятия, одна рука на спине, другая зарывается в кудрявых прядях на затылке. - Теперь все в порядке, - шепчу я в ее волосы. - Наш сын жив.

Она отстраняется и смотрит на меня, улыбка распространяется на ее лице. - Ты был прав. Ты был абсолютно прав. - Она облокачивается на меня, крепко держась. - Это он.

- Да. - Мои собственные глаза щиплет от влаги.

Мы возвращаемся в гостиную, взявшись за руки, и видим Фреда, отпивающего из стакана воду. Его губы дергаются в улыбке, мышцы лица едва приходят в движение.

- Я рад, что смог принести хорошие новости.

- Спасибо, Фред. - Я опускаюсь обратно на диван, притягивая Брук к себе.

Фред протягивает Брук еще одну страницу, и она улыбается ему. - Что это?

- Доказательство того, что вы мать. Вы видели только результаты отцовства.

- Ох, - она ослепительно улыбается и опускает взгляд на бумагу в то же время, как и я. Она смотрит на меня. - Мы его родители.

- Ты будешь замечательной мамой. - Я проследил кончиком пальца по ее щеке и нежно поцеловал в губы, впервые с тех пор, как она попросила меня уйти из ее жизни.

Когда мы отходим от нашего интимного празднования, я снова обращаю внимание на Фреда.

- Что же нам делать дальше, Фред? Какие наши следующие шаги?

- Что ж. - Он делает еще глоток воды. - Следующим шагом будет встреча с вашим сыном. Я все устроил. - Он закрывает портфель.

- Вы это можете?

- Я вас когда-нибудь подводил? - Он поднимает брови.

- Никогда, - посмеиваюсь я. - Скажите нам, где его забрать. Мы отправимся прямо сейчас.

- Просто оставайтесь здесь. Он приедет к вам. Кто-нибудь из службы защиты детей должен появиться с ним тут с минуты на минуту.

Брук задыхается и бросается к окну, выходящему на дорогу, словно ребенок, ожидающий Санту. Десять минут спустя белая тойота "Королла" въезжает на дорогу. Руки Брук подлетают к губам, прежде чем опадают, когда она начинает смеяться и плакать одновременно. Мы присоединяемся к ней, даже Фред, который едва ли когда-нибудь смеется. Она бросается к двери, и мы следуем за ней.

Мы резко тормозим в верхней части ступенек. Радостный смех моментально замирает, когда шестилетний мальчик с волосами такого же цвета, что и у Брук, выходит из машины, удерживая потрепанного плюшевого медвежонка. Рядом с ним появляется седоволосая женщина. Она что-то шепчет ему на ухо. Он кивает и берет ее за руку. Вместе они движутся к ступенькам.

Брук спешит вниз, и она уже собирается притянуть Джека на руки, но останавливается и убирает их за спину, вероятно, понимая, что для него она все еще чужая.

- Как тебя зовут? - спрашивает он ее, когда я присоединяюсь к ним внизу.

Она опускается до его уровня. - Я Брук, твоя новая мамочка. - Она ведет носом. - Ты должно быть Джек.

- Джек Нисон, - поправляет он, и дикая горечь прорывается сквозь меня. - У меня уже есть мама, но она в тюрьме. Она сделала что-то плохое. Я могу остаться с тобой, пока она не вернется.

Брук затихает на мгновение, но вскоре храбро улыбается и протягивает руку.

- Приятно познакомиться, Джек Нисон. Мы с радостью примем тебя. Ты можешь называть меня своей второй мамой. - Она оглядывается на меня с явной болью в глазах. Я подмигиваю ей, безмолвно обещая, что это только вопрос времени, прежде чем он примет нас как своих родителей. Пока мы примем то, что можем получить.

- Привет, Джек. - Я треплю его волосы. - Я твой второй папа. Мы так счастливы, что ты приехал пожить с нами. - Этим утром Брук и я приняли решение, что, если Джек окажется нашим сыном, мы будем жить вместе и расти вместе, как семья.

- Хорошо. - Он пожимает мне руку.

Я обхватываю рукой плечи Брук. Нам предстоит долгий путь, и Джеку все еще нужно время, чтобы узнать нас, довериться нам, принять нас как своих настоящих родителей. И для заживления ран потребуется много времени, но я никогда не позволю ни одному из них снова уйти.

- Джек, как думаешь, мы могли бы тебя обнять в качестве приветствия? - осторожно спрашивает Брук.

Она жаждет подержать его, и я молюсь, чтобы он не отверг ее. Он кивает головой и сам шагает в наши объятия.

- Я люблю тебя, - шепчет Брук. Я не уверен, со мной она разговаривает или с Джеком. Но это не имеет значение, потому что мы едины. Если она любит его, она любит и меня.


Эпилог

ГОДЫ СПУСТЯ

- Кристалл, я счастлива, что вам лучше. Не забывайте звонить мне каждый раз, когда вы чувствуете, что депрессия возвращается.

- Я буду звонить. Спасибо, что приняли меня без предварительной записи. - Кристалл Лэйк - одна из жертв "Материнской заботы", одна из многих несчастных женщин, которые не воссоединились со своими детьми.

Дина и все, кто принимал участие в деятельности "Материнской заботы", были отправлены в тюрьму на много лет. Но раны, которые они нанесли, остаются в сердцах многих сломленных женщин. Таких как Кристалл.

Некоторые раны заживают долго. Другие не заживают вообще. Потеря ребенка - это такая рана, которая никогда не проходит. Каждый раз, когда женщина смотрит на свой живот, она вспоминает ребенка, которого вынашивала.

В течение многих лет после того, как Джек был возвращен нам, я чувствовала себя виноватой за то, что он был одним из немногочисленных счастливчиков. Это одна из причин, почему как только я открыла свою частную практику, я предложила многим жертвам свою профессиональную помощь.

Как только Кристалл выходит за дверь... ее плечи все еще сгорблены от ношения бремени... мой личный помощник, Доун, просовывает голову в проем двери. - Брук, твой муж приехал, хочет встретиться с тобой.

- Пригласи его. Пожалуйста, задержи мои звонки на следующий час. И до обеда позвони Джун Смит, узнай, как у нее дела. Она не была у нас больше месяца.

- Считай, что сделано, босс. - Салютует мне Доун.

Когда входит Деррик, одетый в джинсы и простую черную футболку, меня пронзает гордость и радость. Мысль о том, что он мой муж, всегда захватывает дух. Мы поженились три года назад на "ЛаКлер", роскошном круизном корабле Брайанта.