- Фотографии это опровергают. Берете? Или я им другое применение найду.

Глаза фотографа за толстыми стеклами очков опасно вспыхнули.

Она догадалась, что значили его слова. Следствие, которое без труда установит ее вину, потом суд. Сколько дают за убийство? Выйти на свободу сморщенной, никому не нужной старухой? Нет, уж лучше расстрел!

- Сколько вы хотите за фотографии? - спросила она.

- Не все на свете измеряется деньгами, - хмыкнул он.

- Тогда что?

- Женщине самой положено догадаться.

Так вот что ему было нужно. Ее тело.

Будь на его месте кто-то другой, она бы вздохнула с облегчением. Всего-то - переспать с мужиком. Такой пустяк. И гора с плеч. Но этот мерзкий уродец с голосом кастрата! При одной мысли о его прикосновении ее передернуло.

Однако другого выхода не было. Оставалось одно - сжать зубы и перетерпеть…

Часть вторая

Перемены к худшему

Глава первая

Продажные твари

Год 1977-й. Миледи


Миледи стояла перед дверью теткиной квартиры, собираясь с духом, чтобы нажать на кнопку. Ей очень этого не хотелось, но больше просто некуда было податься. Наконец она все-таки позвонила. Раз, другой, третий. Она слышала, как в квартире приглушенно звенели колокольчики, но на них никто не отозвался. Миледи почувствовала некоторое облегчение. Не очень-то ей хотелось видеть тетю Женю. Миледи присела на чемодан, и тут же дверь приоткрылась. Тетя Женя выглянула в образовавшуюся щель:

- Ты?…

- Я… - Миледи встала.

Дверь распахнулась. Тетя Женя стояла на пороге в коротком черном кимоно, туго перепоясанном в талии.

- Приезд племянницы, дубль два, - сказала она. - Подружки, конечно, за углом?

- Нет, я одна.

- Ну входи.

Миледи, прихватив чемодан, вошла в прихожую и остановилась под недружелюбным взглядом тетки.

- Самостоятельная жизнь в столице, я вижу, не удалась, - сказала Евгения.

Миледи потупилась.

- Только давай без мелодрамы, - продолжила Евгения. - Тебе нужны деньги на обратную дорогу?

- Нет, - сказала Миледи. - Я не собираюсь уезжать.

- А что ты собираешься? Ладно, пошли на кухню. Обсудим.

На кухне Миледи заметила, что тетка сегодня какая-то дерганая. Она просыпала кофе, едва не смахнула со стола чашку и вообще была сама не своя.

- Чем же ты занималась все это время? - спросила Евгения.

Миледи вздохнула и повела сбивчивый рассказ о своем житье в дворницком подвале. Евгения смотрела на нее рассеянно, явно прислушиваясь к чему-то, происходившему за пределами кухни. Замолчав, Миледи уловила шум текущей воды. В ванной кто-то принимал душ.

- Ну ясно, ясно! - сказала Евгения, вряд ли вникая в суть рассказа племянницы. - Что ты собираешься делать теперь?

- Не знаю, - призналась Миледи. - Я думала, что, может быть, вы, тетя Женя…

- Что - я? Удочерю тебя?

Это прозвучало совсем уж грубо, и Евгения смутилась. Черт ее дернул когда-то пообещать Верунчику, что она поможет ее дочери зацепиться в Москве.

За что зацепиться? Конечно, кое-какие связи у Евгении были, но племянницу она совершенно не знала и сейчас даже представить не могла, куда бы ее приткнуть. Кроме того, в нынешних обстоятельствах появление Миледи было ужас как некстати. Полчаса назад к Евгении вернулась Вероника. Сколько было поцелуев, слез и слов раскаяния! Мир между ними был восстановлен. И сейчас артисточка принимала душ, перед тем как прийти в объятия истосковавшейся Евгении. Неожиданное вторжение Миледи могло все испортить, вот почему Евгения нервничала.

- Ну, во все институты ты уже опоздала, - сказала Евгения, закуривая. - На стройку ты вряд ли пойдешь. Что же с тобой делать, просто ума не приложу! Ты хоть к чему склонна?

- Не знаю, - ответила Миледи и улыбнулась беззащитно.

- А я уж и подавно.

- Может быть… Может, мне в Дом моделей попробовать?

- Закройщицей?

- Нет, почему? - сказала Миледи, не уловив иронии. - Манекенщицей. Или диктором на телевидение. Ну не сразу, конечно, диктором. Сначала стажером.

- А может быть, в Большой театр? - едко спросила Евгения. - Вместо Плисецкой.

Миледи молчала с застывшей улыбкой.

- Вы что там себе думаете? - раздраженно заговорила Евгения. - Что все в Москве вас только и ждут?

Тут, милая моя, такая мясорубка, что из своих-то фарш делают. Тут таких смазливых выше крыши!

- Кто это? - раздался капризный голосок.

В дверях стояла Вероника - просто куколка в розовом махровом халатике, с распущенными, еще влажными волосами.

- Кто это, Женечка? - повторила она.

- Племянница, - поспешно объяснила Евгения. - Моя племянница из Сибири. Чемодан зашла поставить, пока обустроится.

Последняя фраза вырвалась у Евгении сама собой. Но слова были уже сказаны, и брать их назад Евгения не собиралась.

- А-а, - пропела Вероника. - С приездом. А мне кофе дадут?

Евгения бросилась к плите. Тюзовская принцесса присела за стол. Глаза у нее были злые. Она даже не пыталась скрывать, что бешено ревнует Евгению к племяннице.

- Вот сидим обсуждаем, к какому делу ее тут пристроить, - говорила Евгения, заполняя неловкую паузу. - Я сестре обещала. Может, тебе, Вероничка, придет в голову какой-то вариант?

- Разве что домработницей к кому-нибудь, - сказала Вероника ангельским голосом. - В какую-нибудь обеспеченную семью. Вот у нашего главного недавно дитенок родился. Я могу спросить завтра, может, ему надо, чтобы кто-то пеленки стирал, и вообще.

- А что? - оживилась Евгения и посмотрела на Миледи. - Ты как с детьми?

Они перебрали еще несколько таких же пустых вариантов, но, разумеется, ни к чему не пришли. Все еще осложнялось отсутствием у Миледи московской прописки. Разговор зашел в тупик. Миледи еще раньше заметила, как ее тетка и Вероника постоянно обмениваются быстрыми взглядами. Ее присутствие их явно тяготило. Нужно было уходить. Даже попроситься переночевать у Миледи язык не повернулся. Она встала.

- Может быть, еще кофейку? - спохватилась Евгения.

- Вы не стесняйтесь, - добавила Вероника.

- Нет, спасибо. А правда можно, чтобы чемодан тут до завтра постоял?

- Какие проблемы? - воскликнула Евгения. - Хоть целый год!

Она не знала, насколько была близка к истине. Только чемодан остался в ее квартире не на год, а навсегда. Впрочем, и Миледи тогда этого не знала.

- Ты не пропадай! - крикнула ей вслед Евгения. - А то что я твоей матери скажу?…

Но лифт уже увез Миледи вниз.

Евгения вернулась на кухню в смятенных чувствах. Она села за стол и, глядя в одну точку, стала слепо шарить рукой в поисках курева. Вероника вложила сигарету ей в рот, щелкнула зажигалкой.

- Ты расстроилась, Женечка? Может, это мне следовало уйти?

- Помолчи, - сказала Евгения. - Помолчи, ради бога!…

Вероника легонько поцеловала ее за ухом:

- Ну, Женечка! Мы ведь опять вместе. Разве не это главное?

- Да, - сказала Евгения. - Это.

Миледи ткнулась было в дворницкую. Хоть на одну-то, последнюю ночь она может найти приют? Но на стук никто не отозвался. В этот момент Зоя и Соловых вовсю занимались любовью и ничего не слышали.


Годы 1977-1978-й. Жанна


После изгнания из подвала Жанна две ночи провела на Казанском вокзале. Днем она бродила по городу с большой, оттягивающей руки спортивной сумкой, где лежали все ее вещи. Денег у Жанны не было даже на стакан газировки. Однажды она едва удержалась, чтобы не схватить надкушенную сосиску, сиротливо лежавшую на столике уличного кафе. Но большая нахальная ворона оказалась быстрее и перехватила добычу, взвившись с ней в небеса. К исходу второго дня голод пропал. Только голова у Жанны стала немного кружиться. Но это можно было стерпеть. Куда хуже обстояло дело со сном. На вокзале, как известно, не разоспишься. В зале ожидания то и дело появлялся военный патруль, расталкивавший спящих и требовавший документы. Нужно было постоянно следить за тем, чтобы патруль не оказался в опасной близости. Жанна загодя поднималась с жесткой скамьи и с озабоченным видом тащила свою сумку на улицу. Потом возвращалась и задремывала минут на десять.

Это ее так измотало, что на третью ночь она едва не попалась.

- Девушка, жениха проспишь! - раздался над ее ухом громкий голос.

Патруль был тут как тут: два молоденьких солдата и офицер с закаменевшим лицом. Жанна вскочила.

- Ой, спасибо, что разбудили! - воскликнула она. - Чуть на электричку не опоздала.

Жанна заторопилась к пригородным кассам. Патруль двинулся следом. Под взглядом офицера Жанна стала лихорадочно шарить по карманам, зная наперед, что не найдет ни копейки. И вдруг - о чудо! - за подкладкой что-то звякнуло. Там оказалось несколько завалившихся монет, которых едва хватило на билет до второй зоны. Жанна села в пустой вагон последней электрички, которая тут же тронулась.

Жанна тупо смотрела в темное окно, не зная, что ей делать дальше.

- Станция Кратово! - прохрипел голос в динамике, и двери с шипением отворились.

Жанна шагнула на пустую платформу. Подмосковный поселок утопал во мраке. Лишь шагах в пятидесяти от платформы светился яркими огнями маленький ресторанчик, откуда доносилась приглушенная музыка. Жанна пошла на свет. К двери ресторана был пришпилен листок с рукописным объявлением: «Ресторану «Дружба» срочно требуется уборщица». Не раздумывая, Жанна толкнула дверь.

В нос ей ударил запах пригоревшей еды и табачного дыма. Почти все места в тесном зальчике были заняты.