Пока режиссер, Ванесса и оператор просматривают следующую сцену, я бросаю взгляд на холм, думая о той забавной стесняшке. Вспоминаю, как она робко выглянула из-за дерева и тут же попыталась спрятаться, словно я застукал ее за чем-то неприличным.

Я мог бы показать ей, что такое по-настоящему неприлично.

Эта мысль заставляет меня усмехнуться. Я представляю, как бы порозовели ее хорошенькие щечки, если б она услышала, о чем я думал в тот момент. Интересно, а ее задница приобретает такой же прекрасный оттенок после легкой порки?

Да, наверняка.

Чуть перемещаюсь в седле, чувствуя стояк от этих мыслей.

Леди Сара фон Титиботтум. Милая странная птичка, да и имя ей подходит, насколько я сумел разглядеть ее грудь под хорошо подогнанным невзрачно-черным платьем. Да и лицо у нее красивое, длинные ресницы, большие темные глаза за строгими очками, прекрасные полные губы – этот ротик буквально создан для сладких стонов.

Я уже встречал девушек вроде нее. Аристократия на самом деле очень узкий круг, и некоторые семьи особенно бдительно следят за тем, чтобы их отпрыски – особенно женского пола – были надежно защищены от остального мира. Спрятаны в закрытых женских академиях, общающиеся только с себе подобными. Так получаются сдержанные, умные, но в целом ничем не выделяющиеся и до скучного порядочные молодые леди.

И хотя Сара явно тихая, со мной она хорошо держалась и сохраняла достоинство. Она была умна, очаровательна в своей застенчивости… и очень отличалась от того, к чему я привык. Люди разочаровывают своей предсказуемостью, и то, как она забавно смущалась, ошибалась… почти дразняще.

– Да, вот так, принц Генри! – восклицает директор. – Вот именно такая улыбка нам нужна в кадре! Что бы ни вызвало эту улыбку – продолжайте думать именно об этом.

Что ж, это совсем не трудно.

* * *

В отличие от самого шоу, ведущая «Подберем пару» – вполне реалистична. Реально чокнутая.

Эмили Распутин – американская театральная актриса, которая в свои лучшие годы была известна как Королева Бродвея. Дурная слава с кокаиновой зависимостью, громким скандалом и грязным разводом в девяностые лишила ее трона. Но несколько лет назад она снова появилась, теперь уже как телеведущая новенького популярного реалити-шоу. Ее захватывающие смелые вопросы, которые она задает участникам, и умение интригующе вести диалог привлекали аудиторию настолько же, как и само шоу.

К тому же всем нравятся эффектные возвращения. Уж я-то знаю.

Но эта ведущая реально поехавшая и жестко придерживается своих методов работы. Она попросту отказывается взаимодействовать с кем-либо, если не идет процесс съемки. По словам Ванессы, настоящие эмоции и реакции сложнее всего поймать в кадр, а мисс Распутин добивается как раз настоящего, причем весьма успешно.

Когда я, наконец, добираюсь до двора замка, где меня ждут двадцать молодых леди, камеры снимают не переставая. Здесь четыре… нет, пять операторов, чтобы снять сцену со всех возможных ракурсов и поймать все детали взаимодействий. Они перемещаются между нами словно призраки сквозь стены, останавливаясь или увеличивая масштаб, если ловят что-то особенно интересное.

Но я игнорирую камеры и наслаждаюсь выражением лиц и взглядами прекрасных леди, окружающих меня, улыбающихся, восхищенных. Уверенность, раньше для меня такая привычная, но в последнее время безнадежно утерянная, возвращается ко мне. Вот к такой жизни я привычен. Думаю, согласиться на это шоу было лучшим моим решением вообще.

– Внимание, внимание! – восклицает Эмили в свой микрофон. На ней длинное золотистое пальто, почти в тон ее светлым волосам и серьгам-кольцам, таким большим, что могли бы легко сойти за браслеты. – Леди Весско, я представляю вам Его Королевское Высочество принца Генри! Он явился, дабы найти свою истинную любовь и сделать эту женщину королевой своего сердца и королевой своей страны.

Эмили поднимает руку, в которой сжимает связку цепочек с подвесками.

– В конце этой ночи принц Генри положит шарм в виде хрустальной туфельки на подушку каждой леди из тех, которых он выберет и которые должны будут остаться здесь, в замке Анторп. Будут выбраны только десять из вас. А после каждый вечер одна из вас будет покидать замок, пока Его Королевское Высочество не подарит бриллиантовую диадему той, кто станет его невестой! – она смотрит прямо в камеру. – Добро пожаловать, леди и наши уважаемые зрители! Добро пожаловать в королевский выпуск «Подберем пару»!

* * *

Дзынь!

Первая часть шоу – спид-дейтинг[17]. Прежде чем камеры снова заработали, Ванесса велела нам «быть самими собой», что бы это ни означало, и не сдерживаться. Любая беседа, которая не подходит для формата телешоу, будет исправлена в монтажной позже. Я сижу за столом, перегороженным черным занавесом. Занавес поднимается, и у меня есть всего пара минут с каждой леди, чтобы, как выразилась Эмили, оценить, возникла ли между нами «особая связь». Некоторых девушек я уже знаю, а с парой из них даже успел потрахаться и не прочь повторить. Но в эти мгновения я потягиваю виски и наслаждаюсь той искрой, которая пробегает по моим жилам от волнения и веселья. Эти разряды буквально озаряют весь этот чертов замок.

Дзынь!

А вот и первая леди… герцогиня Пертская, Лаура Беннингсон. Я знаю ее много лет – красавицу с густыми светло-каштановыми волосами и блестящими голубыми глазами.

Она была помолвлена с Марио Витролли, профессиональным гонщиком и просто хорошим человеком, но, к сожалению, в прошлом году он трагически погиб на трассе. Лаура на тот момент была беременна и потеряла ребенка через пару недель после гибели Марио, но, к счастью, эта часть истории не была задокументирована.

Я наклоняюсь над столом и целую ее в щеку.

– Как ты, дорогая?

Она улыбается мне с нотками печали.

– Все хорошо. Все это немного безумно, правда? Не знаю, как они планируют обойти вопрос с моей очевидной не-девственностью. Все, кого мы знаем, в курсе про выкидыш.

– Ну, если верить продюсеру, такова магия реалити-шоу. Немножко творческой редактуры, и они сумеют создать любую реальность, какую только захотят. Если тебя это немного успокоит – я ведь тоже не девственник. Они были изумлены, когда я им сообщил. Просто изумлены.

Лаура смеется. Приятно, когда можешь вызывать у кого-то смех.

– В любом случае можешь расслабиться, Генри, на трон я не претендую. Из меня вышла бы отвратительная королева – я слишком ленива и поглощена собой.

– И слишком честна.

– Точно, – она вздыхает. – Но когда они пришли ко мне с этим предложением, я подумала, знаешь, сейчас самое время. Самое время попытаться жить дальше. Может, немного повеселиться. Участвовать в таком – странно, но я решила попробовать.

Накрываю ее ладонь своей.

– Я рад, что ты согласилась.

Она чуть сжимает мою руку в ответ.

– И я тоже.

Лаура остается.

Дзынь!

Леди Корделия Оминсмитч – дочь графа. И хотя в моих кругах она известна как отвязная тусовщица, во внешнем мире она поддерживает блестящую репутацию. К тому же она просто потрясающе красива – большие синие глаза, упругие волосы и еще более упругие сиськи. Девушка как раз на мой вкус.

Как только занавес приподнимается, она сразу переходит к делу.

– Ваше Высочество, мы никогда раньше не встречались, но мы можем быть хорошей парой. Нам будет хорошо вместе. Я – все, что вам нужно от жены и королевы. У меня и внешность, и образование, и родословная, и темперамент. А еще я девственница, – она подмигивает. – Тугая, как барабан. Я пообещала себе и Господу заниматься только анальным сексом, пока не выйду замуж.

Я поперхнулся виски.

Да, определенно, она остается.

Дзынь!

Джейн Плуторх, двоюродная сестра герцога и наследница целого состояния, заработанного на креме от бородавок, – кажется, компания так и называется «Долой бородавки». А еще она – настоящая готка. Черная помада, черные волосы, кожа цвета слоновой кости, пирсинг и куча татуировок на руках.

– Я ненавижу свою семью, – сообщает она совершенно бесстрастно. – А они ненавидят меня. Они заставили меня приехать сюда в основном потому, что не хотят меня видеть. Ну а я согласилась только потому, что подумала – жить в замке ведь здорово. Как вампир.

– Уважаю ваш выбор, – отвечаю я. – И у вас отличный вкус в татуировках.

Она бросает взгляд на свои руки и выглядит так, словно всех ее сил сейчас хватает только на то, чтобы дышать.

– Спасибо.

Она – остается.

Дзынь!

Леди Элизабет Фигглз. Ее отец – виконт, член Парламента, а еще она – девушка Сэма Беркиншира, в прошлом – моего одноклассника, а теперь – одного из моих самых близких друзей.

– Элизабет? Какого черта ты здесь делаешь? Где Сэм?

– Сэм может пойти и сдохнуть, – она смотрит прямо в камеру. – Вы снимаете? Ты можешь сдохнуть, Сэм, черт тебя дери! Надеюсь, твой хер попадет в щеподробилку, неверный ты ублюдок!

– Он изменил тебе? Сэм?

Сэм – отличный парень из тех, какими хотят быть даже по-настоящему хорошие парни. Рядом с ним сам Авраам Линкольн – лживое дерьмо.

– У тебя сейчас такое лицо – вот точь-в-точь как у меня, когда я узнала, только я была в бешенстве. Я нашла чеки, чужие трусики и резинки. Неверный, никчемный сукин сын.

Она хлопает ладонью по столу. Ногти у нее длинные, как когти.

– А теперь я хочу, чтобы Сэм понял, каково это. Так что мы с тобой потрахаемся. Прямо на камеру. Много. Надеюсь, даже в прямом эфире. Так что лучше тебе как следует отдохнуть, Генри. Я привезла с собой смазку – целое ведро.

Ого.

Дзынь!

Пенелопа фон Титиботтум. Ее мать – графиня, предпочитающая затворнический образ жизни, а Пенни приятная, веселая, привлекательная девушка. И сестра у нее… интересная.

– Привет, Генри, как дела?

– Все отлично, Пенелопа. Чудесно выглядишь.

Она буквально подпрыгивает на стуле и приглаживает волосы.