Тата Златова - Принц на белой «оке»

Димка пожал плечами и с нотками обиды в голосе сказал:

— Как хочешь.

Он что, серьезно? Приподняла брови и придирчиво его осмотрела. Не похож он на простого продавца овощей. Одет прилично, со вкусом, вон и ботинки дорогие, видно, что качественные. Надо будет Ольку расспросить, врет он или нет, она-то уж точно в курсе всех событий! А пока можно ему чуточку подыграть.

— А на что ты рассчитывал? Мы, девушки, о принцах мечтаем. Сильных, властных, чтобы быть за ними как за каменной стеной!

На самом деле нужны они ей как прошлогодний снег! Но что ему объяснять?

Дима прищурился и вернулся на дорогу. Теперь они стояли друг напротив друга.

— А я что, не принц? Коня, правда, нет, зато есть «ока». Белая. Сойдет?

— Принц на белой оке? Ой, не могу! — Маша и вправду не выдержала и рассмеялась уже в голос. — Димка Питькин, ты ли это?

— А вот это мы сейчас проверим!

И не дав ей даже опомниться, впился в ее губы жарким, требовательным поцелуем. Маша на миг забыла, как дышать. В теле появилась какая-то странная, приятная слабость, она словно стала пушинкой, которую подхватил бешеный ураган и унес в неизвестном направлении. Вздрогнула, почувствовав, как сильные пальцы коснулись кожи, пробежались по позвоночнику вниз, так, что по телу огненные искры рассыпались.

— Стой, стой, — отвоевав секундную передышку, прошептала хрипло, даже отстраниться попыталась, но тело, сведенное приятной судорогой, не подчинилось. А этот наглец и не думал останавливаться — только крепче сжал в объятиях. Поцелуй стал жадным, с напором грубым, но таким головокружительным, что ноги подкосились. Уловив опасность, мозг активно засигналил SOS, пытаясь вернуть Машу к реальности, но Дмитрий Питькин, продавец овощей и по совместительству принц, оказался сильнее. В эту минуту, длинною в вечность, он был в шаге от того, чтобы отправить многократную чемпионку Москвы, медалистку и участницу международных турниров, Марию Леонтьеву, в сокрушительный нокаут.

— В шестом классе ты ограничился только робким поцелуем в щечку, — наконец найдя в себе мужество и отстранившись, иронично заметила Маша. Ух, чуть не сдалась! Нельзя так, дорогая, нельзя! Мысленно себя обругала, а сердце и не думало слушаться — то замедлялось, то стучало сильнее…

— Виноват, готов исправиться. Можем продолжить и сделать нечто большее в каком-нибудь другом месте, — шутливо подмигнул ей.

— Вот еще! Губу раскатал. Остынь, парень. Найди себе девушку попроще, а я уж как-нибудь обойдусь без продолжения, — хмыкнула и повернула обратно, ругая себя на чем свет стоит за минутную слабость. Впервые в жизни потеряла голову! И из-за чего, спрашивается? Вернее, из-за кого. Из-за этого напористого, упрямого и просто отвратительного наглеца!

— Не спеши отказываться, многое потеряешь!

Димка поравнялся с ней, а Маша задохнулась от такого бахвальства.

— Сам себя не похвалишь — никто не похвалит, — не удержалась от колкости и ускорила шаг.

— Уверен, ты похвалишь, если проверишь, — не унимался он. Ну точно издевается! Маша никак не отреагировала. Вскинула подбородок и решительно направилась к дому. Прежде чем закрыть дверь подъезда, услышала наглое:

— Я еще за тобой заеду на своем белом… то есть белой «оке». До завтра!

И свалился же на ее голову! Маша нажала на кнопку и стала ждать лифта, с удивлением поймав себя на том, что невольно улыбается.

«Четверг, десятое июня», — красовалась дата на экране телефона. Да неужели?! Маша поморгала, не веря своим глазам. Нет, не показалось. Действительно четверг. Значит, это произойдет сегодня. Сегодня впервые встретится с тем, кого когда-то считала своим отцом… Которого надеялась однажды увидеть лично и о многом расспросить… Вспомнила, как родители вручали ей по праздникам открытки и подарки, убеждая, что они от Андрея, но она-то знала, что это неправда, видела, как они собственноручно подписывали их и как тихонько обсуждали, что ей подарить от его имени… Вспомнила, как обижалась в детстве, как не могла смириться с тем, что Андрей даже не вспоминает о ней. Глупой была. Свято верила в людей, слепо надеялась, что в каждом есть что-то хорошее, светлое… Нет ничего. По крайней мере, в душе Андрея и тем более ее родного отца. Хотя правильнее будет называть его все-таки монстром, а не отцом. Ни секунду он не был ей родителем. Извергом — да, насильником тоже, но не отцом для Маши. Сама не заметила, как оторвала пуговицу на блузке. Равнодушно посмотрела на то, как закатилась она под тумбочку. Сил не нашлось, чтобы наклониться и поднять ее. Каждый нерв сейчас был напряжен, как оголенный провод, каждая мысль о монстре обжигала сознание и причиняла боль.

Сменила блузку на другую, накинула пиджак и выскользнула в коридор. В квартире стояла звенящая тишина. Словно весь мир замер в ожидании этой судьбоносной встречи. В том, что она судьбоносная, Маша ни минуты не сомневалась. Андрей знает, где искать мучителя, и она заставит его сказать правду. Не важно, как, но выбьет из него нужные слова. В конце концов, он так искусно играл роль папочки — равнодушного и холодного, быстро и благополучно позабывшего о своей дочери — так пусть же сыграет ее до конца и выполнит отцовский долг. Скажет правду и благословит на встречу с заклятым врагом…

С такими мыслями вышла на улицу. И оторопела, увидев припаркованную возле подъезда белую «оку». Облокотившись на капот и поигрывая ключами, словно герой голливудской кинокартины, ее уже поджидал Дмитрий. Сама не заметила, когда отступила от сердца злость и губы растянулись в улыбке.

— Ну здравствуй, золушка-каратистка, — поздоровался он, когда Маша подошла ближе. — Приехал твой принц. Садись, подвезу.

— На этом корыте?

— Зачем же так грубо! Это, как ты выразилась, корыто любому фору даст!

— Ага, конечно, «любому»!

— Ну, это не белый конь, как тебе хотелось, но и ты не в бальном платье. Так что носом не крути, садись, подвезу, куда нужно. С ветерком!

— А как же палатка с овощами?

— Какая палатка? А! — он стукнул себя по лбу. — Палатка подождет.

С этими словами взял ее под локоть и, галантно распахнув дверцу, помог устроиться на переднем сидении. Ах, какие манеры! А подача! Маша была в восторге. Вернее, усиленно делала вид, хотя на самом деле еле сдерживалась, чтобы не прыснуть со смеху.

— Пристегните ремни, отправляемся в сказку! — громогласно объявил Димка и включил музыку. «Здесь еще и магнитола есть? Ну надо же!» — удивилась про себя Маша, а сама невесело поправила:

— В грустную сказку, — и отвернулась к окну.

— Почему же грустную?

— Потому что сегодня я впервые встречусь с человеком, которого долгое время считала своим отцом.

Сказала и пожалела. И кто только за язык тянул? Нашла, кому душу открыть! Тому, кто уже однажды в нее плюнул…

Дмитрий ничего не сказал. Только участливо положил ладонь на ее плечо, а потом ударил по газам. То есть, на педаль он нажал, только «конь» его не спешил пуститься в путь. Чертыхнувшись, Питькин вышел из салона, открыл капот и с минуту повозился. Затем вернулся и ответил на ее насмешливый взгляд:

— Ну а что ты хотела? Конь старый, принц мордой не вышел… Так что сказка действительно грустная.

Снова завел мотор и на этот раз «ока» таки сдвинулась с места. Включив навигатор на смартфоне, Маша начала подсказывать, куда ехать, а параллельно еще успевала рассматривать своего спутника и размышлять. Зря он так про морду сказал. Да, не супер красавец с обложки журнала, но вполне себе симпатичный, одет опрятно, со вкусом, вон и пресс есть, видно, что не лежит на диване, а следит за фигурой… Вспомнила про татуировку, ту, что под пупком, и почувствовала, как опалило жаром щеки. Иероглиф так и не разглядела… Интересно, что он означает? Вдруг поймала себя на мысли, что хотела бы узнать… Разум снова дал команду «стоп». Ау, Маша, ты чего? Ты же ненавидишь его всеми фибрами души, слово себе дала, что никогда больше с ним не свяжешься… За три версты обходить будешь, если увидишь. А сама? Сидишь в его ржавой машине и прессом его любуешься. Хотя видала и получше! Возьми себя в руки и перестань думать о всяких глупостях!

Откинулась на спинку сиденья и прикрыла глаза. А из динамиков донеслось:

— Я прикасаюсь и целую

Со слезами на глазах —

Никто не в силах мне помочь забыть…

В сознании вдруг воскресли образы из прошлого: Димка дарит ей цветы и нежно целует в щеку.

— Что ты делаешь? — удивленно спрашивает она.

— Целую!

— Зачем?

— Я в кино видел. Так делают, когда кто-то нравится.

— А я тебе нравлюсь?

— Нравишься!

— Тогда еще поцелуй!

А песня продолжалась, музыка пульсировала в венах:

— Вернись, чтобы я вновь почувствовал себя живым…[6]

Открыла глаза и сморгнула пелену слез. Что-то совсем расклеилась! Надо собраться, впереди важный разговор, а она вспомнила события столетней давности!

— Приехали, красавица, — объявил Димка с такой гордостью, словно только что победил в чемпионате мира по ралли.

Неужели дотащились? На часах уже полвторого, опоздали на полчаса! А вдруг Андрей уже ушел и они не смогут поговорить? Стоп, стоп, стоп, долой панику! Вдох-выдох… Все будет хорошо!

Маша молча открыла дверцу и вышла из машины. Запрокинув голову, посмотрела на окна. В какой-то из этих квартир живет человек, который… уже ничего для нее не значит. Да, именно так. Ровным счетом ничего. Это как прийти к незнакомому человеку и взять интервью. Сейчас увидит его, задаст пару вопросов и все, разойдутся как в море корабли…

Вздрогнула от звука хлопнувшей дверцы. И как это корыто еще не развалилось?!