И я не одинок в этом. Она стонет, я чувствую это на своем языке. Она дергает мои волосы, сцепляет ноги вокруг моей талии и прижимается ко мне. Словно не хочет отпускать.

Все это прекрасно и правильно.

Спустя какое-то время страсть отступает, поцелуи замедляются. Мы просто наслаждаемся этим моментом. Я чувствую, как мягкие руки Оливии нежно поглаживают мое лицо, а ее лоб прижимается к моему. Мы смотрим в глаза друг друга, дыша одним воздухом.

– Я люблю тебя, – шепчет она дрожащим голосом. Еще больше слез скатываются по ее щекам. – Я так сильно тебя люблю. Я не могу… не могу поверить, что ты от всего отказался. Как ты мог это сделать?

Она плачет сильнее, и я понимаю, что ей меня жаль. Она почему-то думает, что я что-то потерял.

Я ставлю ее на ноги, убираю назад волосы и вытираю слезы с лица.

– Это была самая легкая вещь, которую я когда-либо делал. Когда я стоял там перед камерами, вся моя жизнь будто пронеслась перед глазами. Я видел все эти годы, и ни один из них ни хрена не стоил. Потому что тебя не было рядом. Я люблю тебя, Оливия. Мне не нужно мое королевство, если ты со мной, потому что у меня уже есть целый мир.

– Как красиво, – всхлипывает она. – А еще очень сентиментально.

И вот… вот она – та потрясающая улыбка, которая бьет меня прямо в сердце.

И по моему члену.

Оливия упирается головой в мою грудь, обнимая меня за талию. Мы просто стоим так несколько минут.

После чего Оливия спрашивает:

– Что теперь будет?

Я целую ее в макушку и отклоняюсь назад.

– Ну… у меня нет работы. – Я бреду назад и хватаю табличку «ИЩЕМ ПОСУДОМОЙКУ» с окна. – Поэтому я надеялся, что позиция посудомойки все еще вакантна.

Глаза Оливии радостно сверкают – одно из самых великолепных зрелищ, которые я видел.

– Ты вообще когда-нибудь мыл посуду?

– Никогда. – Я целую ее в губы. – Но жажду научиться.

– А что насчет нас? Что происходит с нами?

– Мы можем делать все, что захотим. Каждый день будущего принадлежит нам.

Я сажусь на стул и притягивая ее на свои колени. Она играет с волосами на моем затылке, обдумывая это.

– Я хочу пойти с тобой в кино. И в парк. Даже если охрана будет следовать за нами по пятам. И хочу валяться на кровати целый день с едой навынос.

– И ходить по квартире голыми, – добавляю я.

Оливия кивает.

– Все обычные вещи, которые делают парочки, когда встречаются.

– Это было бы для нас интересной сменой обстановки.

Оливия начинает массировать пальцами мою шею. Это потрясающе.

– Так мы будем продвигаться… медленно?

Я притягиваю ее ближе и шепчу, прежде чем поцеловать:

– Звучит идеально. Мне нравится, когда медленно. И тебе понравится мой темп… медленный.

Эпилог

Николас

Восемь месяцев спустя


Медленно не получилось…

– Я объявляю вас мужем и женой. Можете поцеловать невесту.

Мне не нужно повторять дважды.

Я поднимаю прозрачную вуаль с кружевной отделкой, обхватываю прекрасное лицо ладонями и прижимаю свои губы к ее губам. С благоговением.

А потом целую ее крепче. Как голодный. Оливия хихикает. Генри неуместно свистит рядом, а Саймон кашлем пытается прикрыть его. Затем звенят церковные колокола, гости встают, и я провожу леди Оливию по проходу. Ее кружевное платье без бретелек облегает тонкую талию, а длинный шлейф занимает почти весь проход. Его несут с полдюжины маленьких девочек-цветочниц.

Снаружи толпа ликует, размахивая шелковыми флагами, белыми цветами и баннерами. Солнце светит, небо голубое и голуби летают вокруг. Идеальнее быть просто не может.

Я веду Оливию по серым каменным ступеням к открытой, отделанной золотом карете с лошадьми. В наше время мы используем их только в действительно особые дни. После того как она и ее гигантский шлейф устраиваются в карете, мы направляемся по улицам, празднуя вместе со страной.

И в этот раз я не возражаю против камер. Вообще.

В итоге мы въезжаем через ворота дворца, и я помогаю Оливии спуститься вниз. Двадцать пехотинцев в парадной военной форме окружают нас. Мечи словно поют в воздухе, когда они обнажают и поднимают их, формируя серебряный мост, который светится в солнечных лучах. Через него нам предстоит пройти в золотой бальный зал, где, надеюсь, мы сможем поесть и попить чего-нибудь, прежде чем оба умрем.

После этого мы выйдем на главный балкон дворца, где королева официально представит нас стране с нашими новыми титулами.

С этого момента начнется довольно много чего нового, если все пройдет хорошо.

Моя бабушка не ошибается, когда дело касается волшебной королевской свадьбы. Вот почему она даже не сопротивлялась, когда мы с Оливией сообщили ей три месяца назад, что собираемся пожениться. Она только попросила взять на себя все приготовления. Учитывая, что мы даже не были уверены, смогут ли нам дать разрешение в мэрии за такое короткое время, мы передали бразды правления старушке. И она подошла к этому основательно.

Уинстон выяснил, что Люси слила историю в Daily Star. Таким образом она решила отомстить мне за то, что оставил ее в юности.

Но с тех пор в прессе было достаточно позитивных статей о королевской семье, все-таки кому бы не понравилась я-отказался-от-трона-ради-любви история? Вот всем и понравилась. Люди обожают Оливию – не так сильно, как я, потому что это просто невозможно, но близко.

Оливия, ее отец и я превратили «Амелию» в некоммерческую организацию в Штатах. Нашим лозунгом стало «Плати столько, сколько можешь». Теперь каждый мог прийти, посидеть за столиком и насладится хорошей едой. Счет можно оплатить или отработать… или ничего из этого. Мы открыли второй ресторан в Бронксе и планируем открыть еще два в следующем году.

Поскольку народ был твердо предан королевской семье, а средства массовой информации на этот раз находились на нашей стороне, парламент Весско подчинился и принял закон, над которым работали мы с бабушкой. Проблема с безработицей постепенно решается.

Это осчастливило всех.

Ну… Почти всех.

Я замечаю своего брата в углу, одинокого и угрюмого. Именно таким он ходит последние дни. Но это не слишком меня беспокоит.

– Хорошо, – объявляет Оливия, передавая мне бокал шампанского. – Прежде чем мы выйдем на балкон, я попытаюсь воспользоваться уборной.

Мы оба переводим взгляд на километры ткани, из которой состоит ее платье.

– Тебе нужна помощь? – спрашиваю я.

– Нет, подружки невесты позаботятся об этом. Женская интуиция подскажет, как справляться с такими вещами. Хотя, кроме Франни, я впервые встретилась со всеми этими дамами. А сейчас я пойду писать перед ними. – Она поднимается и целует меня в губы. – Выходить за тебя замуж странно.

– Зато со мной никогда не будет скучно. – И я шлепаю ее по попке.

По дороге Оливия проходит мимо отца, который разговаривает с Саймоном. Эрик Хэммонд не фанат смокингов, могу сказать это по тому, как он поворачивает шею и оттягивает ворот. Но строгий дресс-код не затмевает гордость и любовь в его глазах, когда он смотрит на свою дочь. Марти, напротив, словно рожден для серебристо-серого смокинга. Оливия проходит мимо, улыбаясь и поднимая вверх большие пальцы. Он подмигивает ей, а потом возвращается к флирту с Кристофером, секретарем моей бабушки. И тот бесстыдно отвечает взаимностью. Думаю, что наконец перестану играть главную роль в фантазиях Марти.

Пока Оливия занимается своими делами, я подхожу к брату и прислоняюсь к стене рядом с ним, скрестив руки.

– Поздравляю, – дуясь, говорит он. – Ублюдок.

– Спасибо.

– Олив выглядит великолепно. Придурок.

– Да. Я передам ей.

– Я действительно счастлив за тебя. Идиот.

Я смеюсь.

– Все будет хорошо, Генри.

Он пьет из своей фляжки и вздрагивает, когда глотает.

– Легко тебе говорить. Болван.

Я сжимаю его плечо.

– Ты когда-нибудь простишь меня?

Он пожимает плечами.

– Возможно. В конечном итоге. Конечно, прощу. Когда протрезвею.

– Есть идеи, когда это может произойти?

– Генри, вот ты где! – бабушка кудахчет из противоположной комнаты. – Мы должны поговорить о памятке, которую я послала тебе…

Генри поднимает свою фляжку и качает головой.

– Не сегодня.

Элли Хэммонд перехватывает нашу бабушку до того, как она добирается до нас, блокируя ей путь. Она пытается выполнить полный реверанс, но подол ее платья попадает под каблук туфель, и она чуть не падает плашмя. Королева пытается отойти назад, но Элли хватается за нее, оборачивая руки вокруг талии Ее Величества, как маленький ленивец цепляется за свою маму.

Кристофер вскакивает и пытается оттащить Элли.

– Мисс Хэммонд, пожалуйста! Мы не хватаем королеву, этого нет в протоколе.

Ему удается спасти королеву от нападения. Элли отходит назад, поправляя свои волосы, а затем сгибает колени в быстром, коротком реверансе и приносит свои извинения.

С акцентом.

– Прошу прощения, мэм.

О Боже.

– Мы не были официально представлены. Я Элли. Сестра Оливии.

Моя бабушка смотрит на Элли свысока.

– Да, дитя, я знаю, кто ты.

Моя новая свояченица в восторге, что ее узнали.

– И я просто… ну… я хотела поблагодарить вас за платье. – Она разглаживает руками шелк цвета шампанского. – Оливия сказала, что вы заплатили за него, и оно, наверное, влетело вам в копеечку!

– В самом деле.

Элли берет в ладони свою грудь и сжимает.

– И оно делает мои сиськи великолепными!

Королева поворачивается, пытаясь уйти.

– Кристофер, принеси мне выпить.

Элли болтает руками, подбирая еще больше слов.

– И я просто… я имею в виду, я очень…

И она снова хватается за мою бабушку. Обвивает руками ее плечи, этакая миниатюрная версия медвежьих объятий. Объятия детеныша.

– Я просто не могу поверить, что мы родственники!