— И вроде умна… для женщины.

— О да, Господь наделил ее умом и добродетелями, — признал Лазар. — В ней столько добродетелей, и она стоит на таком высоком пьедестале, что может говорить с Богом. Поверьте мне, ребята, ни один из нас, работяг, не достоин касаться и подола ее платья.

Все рассмеялись, но Лазар еще не закончил:

— Нет, синьоры, несмотря на все прелести синьориты Монтеверди, боюсь, она жестокая и ханжа, а к тому же маленькая язвительная мегера. И кто бы ни имел несчастье жениться на ней, несомненно, раньше времени сойдет в могилу, заклеванный ею до смерти.

На глаза Аллегры навернулись слезы. Закрыв рот рукой, она бросилась в свою каюту, заперла дверь и зарыдала. Аллегра знала, что каждое его слово — правда.


Тем же вечером Лазар стоял в коридоре у двери во вторую каюту, борясь с собой. Мрак неумолимо обступал его со всех сторон. Он просидел в каюте много часов над письмами, которые собирался отправить из Аль-Кума бывшим советникам своего отца. Лазар устал до изнеможения, но каждый раз, когда пытался заснуть, его преследовали кошмары. Даже стоя тут, у двери, он слегка дрожал.

Дорогая!

Если бы только он мог войти и забыться в ее объятиях.

Ночи, которые провел Лазар, обнимая Аллегру, были одними из самых прекрасных и спокойных в его жизни. Он отдал бы и свой корабль, и все золотые монеты, чтобы отказаться от своего вызывающего, идиотского ультиматума.

Прислонившись лбом к двери ее каюты, Лазар закрыл глаза.

«Помоги мне, дорогая! Мне страшно». Он вздрогнул и издал протяжный вздох. Но не постучал. Лазар не хотел и не мог дать ей еще один повод презирать его. Слова Аллегры впились отравленными стрелами в его душу. Нет, он во что бы то ни стало завоюет ее уважение.

Он не был ее Принцем, тем прекрасным человеком, которого заслуживала Аллегра, но хотел им стать.

Если я переживу это дело, то, может быть, тогда я буду достоин тебя.


Когда капитан вызвал ее следующим вечером, Аллегра покинула свое убежище. Она пряталась в маленькой каюте весь день, боясь, как бы не пострадала ее уязвленная гордость. Девушка стыдилась показаться на палубе.

Направляясь к его каюте, Аллегра решила хранить молчание. По крайней мере она не опасалась, что Лазар позвал ее, намереваясь совратить. Нет, он не хотел ее, «даже если бы она была последней женщиной на Земле». У Аллегры подкосились колени при мысли о том, что она сейчас увидит его. Девушка постучала в дверь его каюты.

— Войдите.

Глубоко вздохнув, она вздернула подбородок и вошла. Лазар стоял за письменным столом, одетый так, как в первый вечер, — настоящий головорез, весь в черном.

Аллегра тут же подумала, что это не предвещает ничего доброго.

— А, хорошо, что ты пришла.

Аллегра закрыла глаза и, бесстрастно глядя на него, спросила:

— Какова твоя воля?

— Присаживайся.

Не глядя на нее, Лазар достал пару своих дуэльных пистолетов и поставил рядом мешочек с порохом. Аллегра неуверенно подошла к креслу, села и чинно сложила руки на коленях.

Так и не взглянув на нее, Лазар зарядил оружие.

— Через полчаса я сойду на берег. Есть несколько советов, которые я хотел бы дать тебе. Во-первых, ты должна оставаться внизу, пока мы не покончим с этим делом.

Аллегре очень хотелось спросить почему, но она промолчала. Что ж, хоть раз надо показать ему, что она не сомневается в нем. Он явно знает, что делает.

Лазар потер лоб; это был жест усталого, измученного заботами человека.

— Во-вторых, я должен кое-что сказать тебе. — Скрестив руки на груди, он в упор смотрел на Аллегру. Она приготовилась услышать язвительную отповедь, вроде тех слов, что ненароком подслушала накануне. — Я вел себя возмутительно, и мне искренне жаль.

Аллегра изумленно взглянула на него.

— Могу я просить вас о прощении? — спросил Лазар. Она растерялась.

— Конечно.

— Благодарю. Я сожалею обо всем в этой истории. Я разрушил вашу жизнь, как вы неоднократно указывали, в ответ же вы, сеньорита Монтеверди, дали мне столько, что я никогда не смогу расплатиться с вами.

Господи, да что такое случилось с ним?

— По этой причине я сделал вас единственной наследницей в своем завещании. Дайте мне вашу руку.

— Твое завещание?

Когда Лазар подошел к ней, Аллегра покорно протянула ему руку, и он вложил в нее маленький ключик.

— Это ключ от сейфа. Если мне не суждено вернуться, я хочу, чтобы драгоценности Фиори перешли к вам. Я знаю, что вы не продадите их. Я назначил старого Фицхью вашим опекуном. Он доставит вас к моим хорошим знакомым на Мартинике. Эти пожилые дамы позаботятся о вас до тех пор, пока вы не найдете достойного мужа. Уверен, что вы встретите человека, которого сможете выносить не меньше, чем вашего бывшего жениха, и поскольку вы все еще… в общем, вам не придется краснеть перед будущим мужем.

Побледнев от страха, Аллегра смотрела на него:

— Боже, Лазар, тебе действительно угрожает опасность?

Он бросил на нее циничный взгляд.

— Ты что, наконец забеспокоилась обо мне, дорогая?

— Почему мы приплыли сюда?

— А, кое-какие пиратские дела, — насмешливо сказал он, возвращаясь к письменному столу.

Ее сердце неистово колотилось. Ладони вспотели.

— Прошу, не будь несносным хотя бы сейчас! Что это за место?

— Это своего рода ад. — Лазар горько усмехнулся. — Я жил здесь какое-то время, мальчиком. Когда я покинул остров Вознесения, у меня был королевский перстень. Хозяин этого города украл его у меня. Сейчас я вернулся за ним.

— Кто он?

Лазар пристально смотрел на девушку, словно размышляя, стоит говорить ей или нет.

— Его зовут Саиф-дель-Малик, Меч Чести.

— А ты сможешь заставить его вернуть перстень?

— Когда он узнает, что пушки всех моих шести кораблей нацелены на Аль-Кум, его превосходительство будет вынужден подчиниться мне.

— А что, если он все равно откажется?

Лазар долго молчал.

— Я сделаю все, что в моих силах, Аллегра, но если он попытается унизить меня, буду сражаться насмерть. Саиф-дель-Малик больше не опозорит меня. Он может лишить меня жизни, но не гордости.

— Он не посмеет! — воскликнула Аллегра, понимая, о каком позоре говорит Лазар. — Ты уже не мальчик. И потом, рядом с тобой будут твои люди.

— Нет, я пойду один.

Аллегре показалось, будто ее ударили кинжалом в живот.

— Один?!

— Это единственный путь. — Лазар мрачно улыбнулся: — Не печальтесь, сеньорита Монтеверди. Если я не вернусь через два часа, члены Братства откроют огонь по Аль-Куму из всех пушек. Так что, возможно, вскоре вы навсегда избавитесь от меня.

Достав из рундука точило, Лазар сел и стал править лезвие своего марокканского кинжала.

Внезапно Аллегра вскочила и стиснула кулаки.

— Я знала это. Во всем виновата я! — Голос ее дрогнул. — Ты не должен рисковать жизнью из-за того, что я сказала. Я беру свои слова назад. Ты не должен идти.

— Напротив, должен, чтобы вернуть себе остров Вознесения. Ты ведь этого хотела, Аллегра?

Она беспомощно смотрела на него.

— Да, но… пошли кого-нибудь еще. Если ты намерен вернуть себе трон, то тебе следует помнить, что от тебя зависят жизни многих людей. На карту поставлено все, поэтому нельзя думать о гордости…

— Это не гордость, Аллегра. Это честь, как ты уже говорила. И кроме того, я способен постоять за себя.

— Прошу, не делай этого, — прошептала Аллегра. — Наверняка есть и иной способ. Может, тебе и не нужен твой перстень. Если ты свяжешься с советниками отца, никто не отвергнет тебя…

Аллегра видела, что мысли Лазара далеко.

— Лазар, послушай меня…

— Все решено, Аллегра. Перестань спорить.

— Ты не должен делать этого!

— Нет, должен! — возразил он с тихой яростью. — Не нужно страха и колебаний, Аллегра. Мне сейчас необходима твоя сила.

Она опустила голову.

— Ради всего святого, возьми с собой людей, Лазар! Ведь есть же среди них те, кому ты можешь доверить свои тайны.

— Викарий пойдет со мной. Мне не удалось отговорить его.

— Викарий! А что он сделает? Он же не воин! Возьми Салли или капитана Руссо, или этого кровожадного молодого американца…

— Это сражение иного рода.

— Что ты имеешь в виду?

— Надо знать Малика, чтобы понять это. — Какие-то тени прошлого промелькнули на его лице, взгляд потемнел, и Лазар бросил кинжал и точило на стол.

— Позволь мне пойти с тобой. Если это битва умов, а не силы, не вижу, почему бы тебе не взять меня с собой.

— Ты просто прелесть! — хмыкнул Лазар. — А что ты сделаешь, мой неистовый котенок? Будешь шипеть на плохого дядю?

— Не говори так! — В глазах Аллегры заметалось пламя. — Я же обещала помогать тебе во всем!

— Об этом не может быть и речи! — Закрепив кобуру с пистолетом на поясе, Лазар надел ремень с ножнами для меча.

Отчаяние Аллегры росло с каждой секундой, и она вдруг пожалела, что вообще призывала его бороться за остров Вознесения.

Робко подойдя к Лазару, она обвила руками его шею.

— Останься, прошу тебя. Тебе ничего не нужно доказывать. Возьми меня. Научи меня, как доставить тебе удовольствие. Не уходи!

Его глаза сверкнули, но он, покачав головой, отстранил ее.

— Я не могу пойти на такой риск — оставить тебя одну с ребенком.

Она ударила его в грудь.

— Прекрати! Ты не умрешь! Я запрещаю тебе?

Лазар неотрывно смотрел на нее.

— Я все время хотел сказать тебе, Аллегра, как ты прекрасна. — Он тяжело вздохнул и отвернулся. — Так прекрасна!

Аллегра ухватилась обеими руками за его камзол.

— Прошу, не оставляй меня! Я не вынесу разлуки с тобой! — Глаза ее наполнились слезами.

Обняв Аллегру, Лазар стал целовать ее с неистовой жадностью. По щекам ее катились слезы. Теперь она знала, что он позвал ее, чтобы проститься.

Вытерев слезы со щек Аллегры, Лазар снова впился в нее взглядом.