Арман распорядился, чтобы обед им подали в комнату, а после того, не беспокоили. Хозяин в очередной раз поспешил заверить их, что все будет в лучшем виде и удалился. Еду подали довольно скоро, и вопреки ожиданиям, блюда оказались не просто сносными, а даже вкусными. Грибной суп, холодное копченое мясо с овощами и сливовый пирог были явно не предназначены для обычных посетителей гостиницы, а скорее всего составляли хозяйский обед. Видно, владелец «Королевского стрелка» любил покушать.

Эмили ела с аппетитом выздоравливающего человека, который провел почти сутки без еды и полдня на ногах. Хотя мяса она почти не коснулась, зато отдала должное супу, и особенно, пирогу. Арману нравилось смотреть как девушка ест, хотя ее явно смущал его добродушно-насмешливый взгляд.

Когда с обедом было покончено, Ламерти, не снимая ботфортов, рухнул на кровать, закинув руки за голову, а длинные ноги сложив на резной спинке. Эмильенна, стараясь никак не проявить своего недовольства, вызванного этим обстоятельством, решила устроиться в кресле. Конечно, было бы наивно надеяться, что Ламерти в порыве галантности уступит кровать ей.

– Я чертовски не выспался прошлой ночью, думаю это наверстать. Да и вам не мешало бы отдохнуть после тяжелой ночи и долгой дороги. Ложитесь, места вполне хватит на двоих, – Арман явно издевался, не мог же он и впрямь рассчитывать, что она ляжет с ним в одну постель, пусть даже днем и в одежде.

– Спасибо, я весьма ценю вашу заботу, – в голосе девушки сквозило неприкрытое ехидство. – Однако могу прекрасно отдохнуть и в этом кресле.

– Ах да! – теперь уже Ламерти источал сарказм. – Ваша исключительная добродетель не позволит вам разделить ложе с мужчиной, даже если предполагается всего лишь сон и ничего более. Вы, естественно, ждете, что я как истинный джентльмен должен довольствоваться креслом, уступив лучшее место даме? Так вот, не дождетесь! Не собираюсь потакать вашему ханжеству!

– Да я и не прошу, – как можно равнодушнее ответила Эмильенна, боясь в очередной раз разозлить своего непредсказуемого спутника.

– Вы – невыносимая гордячка, Эмильенна де Ноалье, и, к тому же, маленькая лицемерка, – Арман вынес этот приговор, стягивая сапоги и удобно растягиваясь на кровати. – Прошлой ночью вы спали в моих объятиях, а сегодня изображаете из себя чопорную недотрогу.

Эмильенна вспыхнула, уязвленная этим несправедливым обвинением.

− 

Прошлой ночью я была не в силах пошевелиться, не то, что отстаивать свои принципы относительно того, что позволено девице в обществе мужчины, а что – нет. Не думала, что вы меня

этим попрекнете! – девушка была не на шутку обижена словами Ламерти, отчасти осознавая, что формально он прав.

− 

Я отнюдь не попрекаю, а напротив, одобряю ваше вчерашнее поведение, в отличие от сегодняшнего. Впрочем, дело ваше – спите на кресле. Мне все равно.

После этой фразы, Арман окончательно умолк, повернулся на бок и закрыл глаза. Эмильенна же, в свою очередь, попыталась поудобнее устроиться в кресле, утешая себя тем, что так в любом случае лучше, чем спать на земле. Подобрав под себя ноги, и подперев щеку рукой, девушка попыталась заснуть. Однако ей это не удавалось. То ли дело было в неудобном кресле, то ли в обиде на спутника, но, несмотря на усталость, сон не шел к Эмили, заставляя ее вертеться в кресле так и этак, в расчете найти самое удобное положение. Старая мебель отвечала на эти попытки надрывным скрипом.

Очевидно именно этот скрип и вывел из себя Ламерти, который то ли не спал, то ли был разбужен тщетными стараниями девушки устроиться покомфортнее. Арман вскочил, как ужаленный, грубо схватил Эмили и швырнул ее на кровать.

− 

Смотреть на вас тошно! Спите уже в гордом одиночестве, раз вы такая недотрога. Только не выводите меня своим молчаливым смиренным страданием! – с этими словами, молодой человек упал в кресло, откинулся на спинку и закрыл глаза, всем своим видом демонстрируя, что не желает слушать того, что может сказать по поводу произошедшего его спутница.

Однако Ламерти не спал, время от времени, он слегка приоткрывал веки, чтобы посмотреть на девушку, и вслушивался в ее дыхание. Примерно, через полчаса, убедившись, что Эмили спит сном праведницы, он встал и спокойно перешел обратно на кровать.

Проснувшись через несколько часов и обнаружив рядом мирно спящего Армана, девушка молниеносно вскочила с кровати.

− 

Завидная прыть для человека, который еще сутки назад не мог сделать и шагу! – ехидно прокомментировал Ламерти, повернувшись в ее сторону. Он то ли притворялся спящим, то ли был разбужен резким движением Эмильенны.

− 

Как вы могли?! Как вам не… Вы же сами… – девушка совсем запуталась в словах, задыхаясь от возмущения.

− 

Разве я вам что-то обещал? – лениво вопросил в ответ Ламерти, поднимаясь с постели.

− 

Но вы дали понять…– щеки Эмили пылали, но воинственный запал начал проходить, тем более, что она понимала всю бесполезность спора.

− 

Да бросьте, – усмехнулся Арман почти добродушно. – И запомните на будущее, никогда не стоит мне верить.

− 

Благодарю, – отозвалась девушка, стараясь вложить в ответ побольше холода и надменности. – Непременно запомню, можете не сомневаться.

Она так и осталась стоять на другом конце комнаты, тогда как Ламерти отошел к столу и начал рыться в своей сумке.

− 

Значит так, раз мы все равно проснулись, я пойду прогуляюсь. Во-первых, надо разведать обстановку, во-вторых, запастись некоторыми необходимыми вещами.

− 

Например? – Эмили еще не перестала гневаться, но заинтересованность взяла верх над чувством оскорбленного достоинства.

− 

Например, другой одеждой, менее бросающейся в глаза и более подходящей для путешествия, кроме того, было бы неплохо раздобыть лошадей.

− 

Но если мы пойдем в деревню… – начала было Эмильенна, но закончить фразу ей не дали.

− 

Мы никуда не пойдем! – с нажимом на первое слово прервал ее Арман. – Пойду я, а вы будете послушной девочкой и подождете меня здесь. Если наши преследователи добрались до Суарсона, то мне будет гораздо проще избежать встречи с ними или ускользнуть от них в одиночестве, нежели в вашей компании.

− 

Как знаете, – с деланной равнодушной покорностью отозвалась девушка, хотя блеск в глазах предательски выдавал направление мыслей Эмили.

Арман же замолчал на какое-то время, продолжая исследовать содержимое сумки, затем подошел к своей спутнице и вложил ей в руки стопку банкнот.

– Зачем это? – удивленно воззрилась на деньги Эмильенна.

– Затем, что я могу не вернуться, а оставлять вас без гроша и без шанса на дальнейшее выживание было бы подлостью даже для такого мерзавца как ваш покорный слуга, – Ламерти невесело усмехнулся. – Да, и кроме этого…

Арман неожиданно вложил в руки девушки пистолет. Эмили ошалело уставилась на оружие.

− 

Вы умеете этим пользоваться? – с сомнением в голосе вопросил Ламерти.

Вместо ответа Эмильенна молча помотала головой в знак отрицания.

– Надо полагать. Барышень в приличных семьях такому не учат. Придется лично заняться вашим обучением. Конечно, научить вас стрелять в тесной, темной комнате за пять минут я не смогу, однако, хотя бы покажу, как держать эту штуку, чтобы тот, в кого вы целитесь не сразу понял, что вы ни черта не смыслите в оружии.

Не закончив фразы, Арман подошел к Эмили со спины и обхватив ее руки своими, стал направлять тонкие девичьи пальцы, показывая как взводить курок. Эмильенне не слишком понравилась подобная фамильярность, но во-первых, она давно усвоила, что перечить Ламерти не только бесполезно, но и опасно, а во-вторых, имея в руках заряженный пистолет, лучше не дергаться.

Арман же явно наслаждался своего ролью учителя и отнюдь не спешил выпустить прелестную ученицу из своих объятий. В конце концов, молодой человек все же освободил Эмили, чтобы проверить насколько девушка усвоила урок и заставил ее несколько раз зарядить оружие, а после чего объяснил, как целиться.

– Ну вот, теперь оставляю вас с более-менее спокойной душой. Если что, у вас есть оружие, чтобы себя защитить и деньги, чтобы выжить, – он помолчал некоторое время, внимательно смотря на Эмильенну. – Не думайте, что я не понимаю, сколь велик для вас соблазн, избавившись от моей… опеки, да еще и при деньгах и оружии, немедленно сбежать и постараться добраться до Англии в одиночку,– наблюдая за смятением, отразившимся на лице девушки, Арман, казалось, искренне забавляется. – Но, решившись все же покинуть вас, я делаю это лишь в надежде на то, что ваш ум в кои-то веки возобладает над неуемной жаждой свободы. Хочется верить, что за прошедшее время, вы, ангел мой, усвоили одну простую, хоть и неприятную для вас истину – со мной вам безопаснее, чем без меня. Итак, подумайте об этом, и я искренне верю, что вернувшись (в то, что я вернусь я тоже искренне верю) я застану вас здесь. Будьте умницей, моя прелесть, и я принесу вам милое крестьянское платье, – с этими словами Ламерти направился к выходу. У самой двери, он оглянулся и послал девушке воздушный поцелуй на прощанье.