– Но мать Люция обещала…

– Знаю, знаю. Наверняка, аббатиса пообещала защищать вас до последней капли крови и до последнего кирпичика монастырских стен. Так?

– Да, так! – с вызовом ответила девушка. – И я ей верю!

– И я верю, – к удивлению Эмили подтвердил Арман. Молодой человек не шутил. – Я немного слышал об этой женщине, и абсолютно уверен, что она действительно никогда не согласится отдать юное беззащитное создание, да еще и потенциальную Христову невесту на растерзание взбесившимся ничтожествам. Осознание того, что она несет за вас ответственность, в первую очередь, как за послушницу, во вторую – как за аристократку, попавшую в беду, заставит аббатису защищать вас любой ценой. Вопрос в том, готовы ли вы принять такую цену?

Эмильенна, до этого гнавшая подобные мысли, теперь решила серьезно задуматься о подобной возможности. Вправе ли она подвергать опасности обитель и монахинь? Ведь само ее пребывание в этих стенах, является угрозой мирному существованию монастыря святой Фелиции. Некоторое время девушка молчала, уставившись в окно, а потом вновь заговорила.

– Я не хотела думать об этом, но вы заставили меня. Что ж, вы правы. Однако и это не убедит меня покинуть обитель. Если же случится так, что за мной придут, я не позволю матери Люции и сестрам жертвовать собой ради меня. Если кто и пострадает, то лишь я одна. Я сама отдам себя в руки преследователей.

– Кто бы сомневался! – голос Ламерти был полон яда, а отнюдь не восхищения самопожертвованием Эмильенны. – Значит, вы твердо намерены остаться?

– Да! И глупо было приходить сюда и надеяться меня переубедить. Еще глупее и недостойнее с вашей стороны было злоупотреблять именем моей тети, и выманивать меня с помощью своей сообщницы. Кстати, кто эта женщина?

– Аделина? Она моя бывшая любовница.

– Что?! – Эмильенна задохнулась от негодования. – Да как вы смеете разговаривать в подобном тоне?! Вы забываете, что здесь монастырь, а я – почти монахиня.

– Ну, формально, мы находимся за стенами монастыря, да и вы еще далеко не монахиня, моя дорогая.

– Но это не дает вам права… – от возмущения девушка не могла подобрать слов.

– Успокойтесь, ангел мой. Вот выпейте воды, – Ламерти поднялся с кресла и, подойдя к графину, неспешно налил полный стакан, затем протянул его Эмили.

Девушка машинально отхлебнула. Вода оказалась теплой и невкусной. Очевидно, содержимое графина подолгу не меняли, поскольку приемной пользовались далеко не каждый день.

– Ваш праведный гнев наводит меня на мысль о ревности, – Ламерти явно получал удовольствие от того, что сумел-таки вывести собеседницу из душевного равновесия. – Не скрою также, что мысль эта мне приятна.

– Да что вы о себе возомнили?! – у Эмильенны даже дыхание перехватило от злости, а сердце стало биться какими-то неровными толчками.

– Ну, ну… Не стоит так гневаться. Вы прямо на себя не похожи. Вы хорошо себя чувствуете, душа моя? – с этими словами Арман заботливо склонился над девушкой и взял ее за руку. Эмильенна вырвала ладонь, потеряв равновесие от резкого движения. Лицо молодого человека почему-то стало двоиться перед ее глазами.

– Да… Нет… – Эмили вновь пошатнулась, Арман тотчас поддержал ее под локоть. – Мне, и правда, нехорошо.

– В самом деле? – участливому тону Ламерти недоставало искренности, а в глазах его было удивительное спокойствие, несоответствующее ситуации. Однако у Эмильенны не было сил дивиться этим странностям. Комната кружилась в безумном танце, голова стала пустой и тяжелой, в ушах словно гудел церковный колокол, а спертый воздух помещения душил ее. – Мне нужно на воздух, – едва сумела проговорить бедняжка. – Арман, помогите мне выбраться отсюда.

– С удовольствием! – через мгновение Ламерти уже держал на руках девушку, потерявшую сознание. Затем ногой открыл дверь наружу и быстрым шагом пошел прочь от монастыря.

– Надеюсь, моя маленькая, ты сможешь мне это простить, – прошептал он, обращаясь к бесчувственной Эмильенне.

Глава тридцать пятая.


Очнулась Эмильенна от холода. Когда девушка осторожно открыла глаза, то первое, что она увидела были яркие звезды на черно-синем бархате неба. Какое-то время Эмили лежала не шевелясь, стараясь понять, где она и что происходит. Лежать было твердо и неудобно. Опустив глаза вниз, она поняла, что лежит привалившись спиной к камню, покрытому мхом. Вокруг так же были разбросаны камни разных форм и размеров, а между ними росла трава. Влажный налет ночной росы покрывал траву и мох. Несмотря на звезды, было очень темно и взгляд различал очертания предметов лишь на расстоянии нескольких шагов. Дальше клубились сгустки теней различных оттенков – от призрачно-серого до чернильно-черного.

На осмотр этого мрачного места Эмильенне понадобилось несколько мгновений. Увиденное так мало понравилось девушке, что она тут же крепко зажмурила глаза в надежде, что наваждение сейчас рассеется. Она поступала так всякий раз, когда отказывалась принимать окружающую реальность. Но и за закрытыми веками холод воздуха, твердость камня и влажность травы никуда не делись. Пришлось снова открыть глаза. На этот раз, потеряв надежду, что все окружающее окажется сном, Эмили позволила себе испугаться по-настоящему. Она одна, посреди ночи, в окружении каких-то жутких развалин. Вряд ли что-то может быть хуже. Однако уже через секунду девушка поняла, что ошиблась, и хуже быть все-таки может. Из темноты внезапно шагнула высокая фигура. Казалось, силуэт соткан из теней, потому как передвигался он плавно и беззвучно.

Эмильенна считала себя смелой, но всему есть предел. Убедившись, что ей не кажется, девушка пронзительно закричала. Фигура мгновенно оказалась рядом и зажала ей рот ладонью. С некоторым облегчением Эмили про себя отметила, что рука была хотя бы теплой, а значит принадлежала человеку, а не выходцу из потустороннего мира.

– Не так громко, душа моя! – вкрадчивый голос, прозвучавший у самого уха, оказался до боли знакомым, и призрачный незнакомец тут же превратился в Армана де Ламерти. – Монахинь перепугаете, а вы им на сегодня и так немало хлопот доставили, надо полагать.

– Это опять вы?! – девушка убрала его ладонь от своего лица и повернулась к говорившему. – Мне следовало бы догадаться.

– Простите, если напугал вас. Я не хотел.

– Уверена, что вы сделали это намеренно!

– Напротив, я надеялся, что мое общество вас порадует. Мне казалось, что вам не понравится ощущать одиночество в такое время и в таком месте.

– Кстати, что это за место? – несколько запоздало поинтересовалась Эмили.

– Разрушенное Монтрерское аббатство. Думал, вы догадаетесь, – Ламерти говорил так, словно ее пребывание посреди ночи в развалинах аббатства было чем-то само собой разумеющимся.

– Что-то я не припомню, как тут оказалась, – на лице девушки появилось сосредоточенное выражение, она старалась припомнить последовательность событий, вследствие которых оказалась здесь. – Мы спорили в приемной монастыря, мне стало дурно…

– Я вас отравил.

– Что?! – Эмильенна широко распахнула глаза.

– Вы слышали – я вас отравил. Не думайте, что я горжусь своим поступком, но мне пришлось это сделать, – Ламерти развел руками, словно оправдываясь.

– Вам пришлось меня отравить?! Вы хоть понимаете как это звучит?– девушка смотрела на собеседника так, словно сомневалась, что он пребывает в здравом уме.

– Я надеялся , что смогу уговорить вас и тем самым избежать крайностей, но, увы, мое красноречие оказалось не в силах поколебать вашу решимость. Кажется, так вы изволили выразиться? Кстати, как вы себя чувствуете сейчас?

– Превосходно! Благодарю вас! – Эмили отвесила издевательский поклон. – Так мило с вашей стороны было угостить меня ядом.

– Это всего лишь снотворное, – отмахнулся Арман. – И все же, серьезно, как вы себя чувствуете?

– Сами хлебните своей отравы, тогда узнаете! – хмыкнула Эмильенна. – А если честно, то голова болит и пить хочется, – призналась она.

– Ну конечно! – Ламерти извлек откуда-то фляжку и протянул девушке. – Он предупреждал меня, что вам нужно много пить после пробуждения.

– Вы думаете, что после случившегося я выпью хоть что-нибудь из ваших рук? – саркастически вопросила Эмили.

– Бросьте! – Арман нахмурился, как всегда, когда она отказывалась выполнять то, что он велел ей. – Это просто вода. – Кстати, что это за «он», советовавший отпаивать жертву водой после отравления? – поинтересовалась девушка, утолив жажду, которая оказалась сильнее желания досадить Ламерти.

– Аптекарь, продавший мне снотворное. Чертовски дорого взял, кстати, мерзавец!

– Еще бы! Он ведь рисковал, становясь соучастником похищения монахини из монастыря, – Эмили покачала головой.

– Да нет, – Арман рассмеялся. – Я наплел ему, что хочу усыпить ревнивого мужа хорошенькой селянки, чтобы провести с ней ночь.

– Избавьте меня от подробностей! – возмутилась девушка.

– Как скажете, ангел мой, – Ламерти всем своим видом изобразил покорность.

– Выходит, вы отравили меня и похитили из монастыря? – подвела итог Эмильенна.

– Именно так, моя маленькая монашка. – Арман ласково приподнял указательным пальцем подбородок девушки и посмотрел ей в глаза. Темнота делала его взгляд каким-то особенно таинственным. – О похищении, я признаться, ничуть не жалею. Ведь это была самая волшебная и упоительная ночь в моей жизни!

– Что вы имеете в виду? – Эмили смертельно побледнела.