Оставшись с девушкой наедине, что в последнее время ему почти никогда не удавалось, молодой человек, естественно, заговорил о том, что его больше всего волновало – о свадьбе. И тогда Эмильенна наконец решилась на непростой разговор.

– Ричард, – начала она. – Я давно должна тебе сказать то, о чем, при других обстоятельствах, предпочла бы молчать всю жизнь.

Дик, поняв, что сейчас узнает все, что давно хотел знать, вместо того чтобы обрадоваться, даже испугался. Тон, которым девушка начала разговор не предвещал ничего хорошего. И впервые Ричард подумал, что, возможно, ему бы лучше не знать то, что она до этого от него скрывала. Впрочем, надо отдать ему должное, в этот момент он заботился не о собственном спокойствии, а о своей невесте, видя как ей тяжело дается откровенность.

– Эмили, – поспешил он прервать девушку. – Ты можешь ничего не говорить, если не хочешь. Что бы ты не скрывала, знай, что никакие страшные тайны не в силах изменить моего отношения к тебе.

– Нет, ты должен знать, – вздохнула Эмильенна. – Но я запомню то, что ты сказал сейчас. Я пойму, если после моего признания, ты изменишь решение относительно нашего брака, но мне хотелось бы быть уверенной, что, по крайней мере, на твою дружбу я могу рассчитывать в любом случае. Надеюсь, что у меня не будет повода горько пожалеть о своей откровенности.

– Как ты можешь сомневаться во мне?! – возмутился Дик. – Нет ничего в мире, что заставило бы меня разлюбить тебя!

– Прости, – Эмили была тронута его словами. – То, что я расскажу не порадует тебя, как моего будущего мужа. И хотя я сама не вижу в произошедшем своей вины, в глазах света я, безусловно, должна казаться весьма сомнительной невестой.

Ричард молчал, напряженно вглядываясь в лицо собеседницы, а девушка продолжала.

– Ни тебе, ни твоей доброй матушке, ни собственным родителям я не рассказывала о том, как выбралась из Франции.

– Ты говорила, что кто-то помог тебе, – припомнил молодой человек. Сам он не считал эту тайну существенной, хотя ему и было любопытно поначалу, почему Эмили не рассказывает о своих приключениях подробно, но позже Ричард почти позабыл об этом. И уж никак не приходило ему в голову связать слезы и печаль девушки с тем, что произошло по дороге в Англию. Скорее он боялся, что Эмильенна потеряла или оставила во Франции того, кого любила и тоскует о нем.

– Да, помог, – кивнула она. – Его звали Арман де Ламерти.

Сердце Ричарда противно заныло. Он искренне жалел о том, что позволил ей исповедаться, и при этом сейчас ни за что бы не отказался от продолжения рассказа, даже точно зная, что правда причинит ему боль.

– Мы познакомились в Париже, – продолжала девушка бесцветным монотонным голосом. – Обстоятельства не имеют значения. Он помог мне выбраться из тюрьмы, подвергая тем самым себя опасности. Кроме того, он помог моим дяде и тете. Затем он вывез меня из Парижа в свое имение. Но и там нам не было покоя от якобинских ищеек. Защищая мою жизнь и свободу, Арман чуть не погиб, однако, Господь милостив, и оба мы спаслись и смогли бежать. Именно он, и только он, сопровождал меня на протяжении всего пути в Англию, оберегая от самых разных опасностей. И только доставив меня к вашему дому в Лондоне, Ламерти оставил меня. Больше мы не виделись.

Рассказ Эмильенны вышел более чем лаконичным. В принципе, кроме оглашения конкретного имени, он мало чем отличался от того, что она поведала семье Стилби в день своего приезда. Девушка намеренно умолчала о многих деталях, которые почитала не имеющими серьезного значения, но, в то же время, превращающими образ Ламерти из спасителя в чудовище.

Вовсе не обязательно Дику знать, что ее благодетель – беспринципный республиканец, ввязавшийся в революционную авантюру, чтобы грабить людей, к кругу которых прежде принадлежал. Так же явно не сделает ее жениха счастливым знание о том, с какими целями Ламерти забрал ее из тюрьмы и как он повел себя в первый вечер. Даже то обстоятельство, что он отказался от своего первоначального намерения вряд ли будет по достоинству оценено Ричардом. Зачем Дику знать, как Ламерти издевался над ней поначалу или какой ценой вынудил ее согласиться выйти за него. И уж, конечно, она не расскажет о том, как Арман носил ее на руках или обнимал. Все эти лишние детали на суть почти не влияют, зато причинят Стилби сильную боль, а ее выставят в еще более невыгодном свете. Нет уж, пусть видит в сопернике того, кто спас его невесту и доставил к нему целой и невредимой. Дик должен испытывать к Ламерти благодарность, а не ненависть.

– Ты чего-то недоговариваешь, – предположил Ричард, несколько обескураженный столь кратким и сдержанным рассказом.

– Разве мало того, что я провела много недель в обществе мужчины? – на этот раз удивилась Эмили. – Тебя не смущает это обстоятельство? Ты не находишь, что это крайне неприлично?

– Не могу сказать, чтобы это меня радовало, – признал Дик. – Однако сложно было бы предположить, что из страны охваченной революционным мятежом, тебя вытащила какая-нибудь дама с безупречной репутацией или почтенный старик. Надо полагать, этот твой Ламерти молод и хорош собой?

Эмильенна молча кивнула.

– Не сомневаюсь, что он был влюблен в тебя! – Ричард в упор посмотрел на девушку. – Прости, но я не верю, что все эти подвиги совершались исключительно из благородства.

– Ты прав, – признала девушка. – Он любил меня и просил стать его женой. Я отказалась.

Первая часть фразы вызвала у ее жениха естественный приступ ревности, зато вторая принесла явное облегчение.

– Что ж, надо признать, он благородный человек, – это умозаключение Дика заставило Эмили удивленно воззриться на него. – Несмотря на твой отказ, он спас тебя и привез в Лондон. Такой поступок свидетельствует о порядочности и бескорыстии. Надеюсь, ты не сомневаешься, что я на его месте поступил бы точно так же? – поспешно добавил он.

«Ничего подобного, – подумала про себя девушка. – На его месте ты вел бы себя совсем иначе с самого начала». Хорошо, что Стилби именно так воспринимает Ламерти, этого она, в принципе, и добивалась.

– Значит, ты не думаешь обо мне хуже? – осторожно спросила Эмильенна.

– Хуже?! – изумился Дик. – В чем я могу тебя упрекнуть? Ты путешествовала наедине с влюбленным в тебя мужчиной, но это был единственный шанс вырваться из страны, тем более, что он показал себя вполне достойно. Ты была права, говоря, что тебе не в чем упрекнуть себя. Конечно, ты права так же и в том, что не предаешь эту историю всеобщей огласке. Люди любят судить других, был бы повод. Но я удивлен тем, что ты так долго скрывала это от меня. Я уже черт знает что себе надумал за это время, – признался он.

– Что именно? – спросила она.

– Сначала боялся, что ты была влюблена в кого-то там, во Франции. Когда ты сказала об этом Армане, я решил, что ты отвечала ему взаимностью. Но раз ты отказалась выйти за него, то мне не о чем беспокоиться. Разве стала бы ты отказать мужчине, с которым вас связывают подобные обстоятельства, если бы любила его?

Естественно, Эмильенна не стала разубеждать Ричарда и объяснять ему, как все на самом деле сложно. Между тем молодой человек продолжал.

– Как ты могла опасаться, что я стану хуже думать о тебе? Теперь я и вовсе почитаю тебя ангелом, – видя удивленный взгляд девушки, он пояснил. – Надо же! Ты так страдала, боясь моего осуждения, не имея на совести более тяжкого греха, чем вынужденное путешествие в обществе другого мужчины. То обстоятельство, что ты боялась расстроить меня, делает мою любовь к тебе еще более трепетной. А мысль, что ты боялась меня потерять, наполняет мою душу незаслуженной гордостью. Теперь я все понимаю! Понимаю, почему ты не спешила обнадежить меня после моего признания. И все же мне немного грустно, что ты была столь невысокого мнения обо мне и силе моей любви, если думала, что я могу отказаться от тебя, узнав эту страшную тайну.

Дик радовался, что все разъяснилось, а Эмильенна молчала. Она, отчасти, чувствовала себя обманщицей, умолчав о том, что любовь Армана не осталась безответной. С другой стороны, девушка не находила в себе сил разочаровать жениха, разрушив полностью удовлетворяющую его версию ее похождений. В конце концов, он действительно любит ее настолько сильно, что не только не осуждает за сомнительные приключения в обществе другого, но даже испытывает благодарность к сопернику. Это значит одно – Дик заслуживает того, чтобы она всю жизнь посвятила его счастью. И дай Бог, чтобы со временем ее притворство смогло перерасти в истинную любовь.

Глава пятьдесят четвертая.


После разговора с Ричардом Эмили испытала облегчение и поняла, что больше препятствий к тому чтобы свадьба состоялась, нет. К ее сожалению, последнее обстоятельство по-прежнему вовсе не радовало. Даже теперь, когда девушка убедилась, что Дик – безупречный рыцарь идеально подходящий на роль мужа, сердце ее все равно было не свободно. Арман, привычно усмехаясь, никуда не собирался оттуда исчезать, и ни с кем не желал ее делить. Приняв решение, и искренне желая сделать Ричарда счастливым, Эмильенна, между тем, не могла избавиться от чувства, что обманывает его. Кроме того, ей казалось, что она также обманывает и Ламерти, предавая свою любовь к нему.

Чем больше гнала девушка мысли об Армане, тем упорнее противилось этому ее сознание. Эмильенна много молилась, но и это не помогало. Отчаявшись получить Божью помощь исключительно своими силами, Эмили отправилась в храм, чтобы исповедаться и попросить у священника совета. Грандиозному собору Святого Павла девушка предпочла более скромную церковь Святого Мартина. Проходя под сводами храма, окутанная той особой тишиной, которая присуща только церквям, когда там не идут службы, Эмили до ужаса боялась предстоящей исповеди. Если ей сложно было признаться Ричарду в нарушении правил приличия, то насколько же труднее будет рассказать ВСЮ правду, ни о чем не умалчивая, исповедаться в том, что не только провела несколько недель с ужасным мужчиной, но еще и влюбилась в него!