Литта Лински - Принцесса и Дракон

– Я разрушила его жизнь! – Эмильенна чуть не плакала. – Он не заслужил такого! А миссис Стилби… Что она теперь будет думать обо мне? Лучше бы я и впрямь умерла!

После этих слов, Арман пристально и как-то странно вгляделся в ее лицо. Затем, ни сказав ни слова, вышел из комнаты.

Эмили бы дорого дала, чтобы вернуть сказанное назад. Ведь этим она позволила Ламерти понять, что его чувства для нее менее значимы, чем осознание вины перед Стилби. Девушка очень расстроилась. Прошло полчаса, а Арман все не возвращался. Эмильенна позвала свою временную горничную – Марианну, и попросила ее пригласить Ламерти. Через пять минут Марианна вернулась, доложив, что господина нет в его комнатах. Кроме того, ее отец – хозяин гостиницы, видел как господин де Ламерти куда-то уехал.

Девушка разволновалась ни на шутку. Часа через три она была просто в отчаянии. Она понимала, что Ламерти не бросил бы ее вот так, ничего не сказав, тем более, пока она больна. Но он, очевидно, очень сильно обижен ее словами, а потому ушел, не желая ее видеть. И неизвестно, когда и в каком настроении он вернется.

Эмильенна нервничала, корила себя, металась в постели и плакала, когда Марианны не было в комнате. Все это привело к тому, что рана вновь открылась. Перепуганная горничная тут же послала за доктором Хоннингтоном. Тот быстро приехал, несмотря на поздний час. Опытному врачу не потребовалось много времени, чтобы понять, что девушка сама привела себя в подобное состояние. Наложив новые повязки на рану, он как раз распекал Эмили, когда в комнату зашел Арман. Увидев доктора и окровавленные бинты на полу, молодой человек побледнел.

– Скажите своей невесте, юноша, – мистер Хоннингтон оставался верен себе и по-прежнему говорил без церемоний, – чтобы оставила все эти женские глупости, хотя бы до той поры, пока не поправится, а еще лучше – навсегда. Не знаю и знать не хочу, что там у нее стряслось, но пуля задела сердце, а потому лишние волнения могут стоить ей и вам очень дорого. И я имею в виду не только период выздоровления, но и всю ее оставшуюся жизнь, если вы не хотите, чтобы она оказалась излишне короткой.

Высказавшись подобным образом и дав необходимые рекомендации, доктор покинул молодых людей.

– Эмили, черт побери, что происходит? -первым делом вопросил Ламерти, как только они остались вдвоем.

– Ты еще спрашиваешь? – с упреком произнесла девушка. – Ты ушел, не сказав ни слова, оставив меня наедине с чувством вины не только перед Стилби, но еще и перед тобой. Я не должна была говорить того, что сказала. Но и ты не должен был наказывать меня столь сурово за неосторожную фразу, сказанную в расстроенных чувствах.

– Глупенькая, – Арман присел на край ее кровати и нежно провел ладонью по золотистым волосам. – Я вовсе не думал тебя наказывать. Просто возникли неотложные дела, и мне надо было уехать.

– Так неожиданно, и не сказав мне ни слова? – в ее голосе сквозило недоверие.

– Так бывает, – Ламерти не стал ничего объяснять. – А теперь спи, любовь моя. Ты устала и измучена, тебе нужно отдохнуть.

Он почти уже вышел из комнаты, но остановился у порога и произнес:

– Что бы ни случилось, сколь бы виноватой передо мной ты себя ни считала, ты должна знать, что я никогда тебя не оставлю.

Успокоенная этим заверением, Эмильенна заснула. Проснувшись утром, девушка застала Арман сидящим у ее постели.

– Как ты себя чувствуешь, ангел мой? – заботливо спросил он.

– Мне лучше – ответила девушка. – Наверное, потому что ты здесь.

Ламерти хотел что-то ответить, но в этот момент в дверь постучали. Молодой человек встал, чтобы открыть. Когда же он распахнул дверь, то к своему величайшему изумлению Эмили увидела на пороге комнаты Клариссу Стилби.

– Миссис Стилби, – пролепетала она, заливаясь краской. Бедное сердце девушки в этот момент выделывало такие пируэты, что доктор Хоннигтон был бы весьма недоволен.

– Сколько раз я просила называть меня Клариссой, девочка, – женщина улыбнулась, но на глазах ее сверкнули слезы.

Эмильенна невольно подалась вперед, забыв о том, что ей пока не положено вставать. Рана тут же запульсировала острой болью. Но миссис Стилби, которую Эмили так желала обнять, уже была возле ее кровати. Она прижимала девушку к себе, осыпая поцелуями ее лицо и волосы.

– Ты жива! Какое счастье! – женщина взяла лицо Эмильенны в ладони и всмотрелась в нее счастливыми любящим взглядом. – Однако ты была жестока к нам, милая, – нежно упрекнула она. – Почему ты не известила нас сразу? Ты не представляешь, как мы мучились! Как страдал Дик!

– Он вам все рассказал? – спросила Эмили.

– Конечно, – кивнула Кларисса. – А ты должна была найти способ известить нас, что жива. Ведь Ричард с ума сходил, считая себя твоим убийцей, да и мне было не легче, пока к нам в дом не заявился этот твой… – она кивнула в сторону Ламерти.

Тот в ответ отвесил насмешливый поклон.

– Пожалуй, дамы, я оставлю вас наедине, – с этими словами Арман вышел из комнаты.

– Арман пришел к вам?! – девушка не могла поверить.

– Да, – кивнула миссис Стилби. – Увидев его, я чуть было не выцарапала ему глаза. Зачем он мог явиться? Мучить нас? Призвать Дика к ответу за совершенное убийство? И представь себе мое изумление, когда он, ни слова не говоря, повалился к моим ногам и стал умолять приехать к тебе. Он сказал, что ты больна и страдаешь, а отсутствие возможности поговорить с нами усугубляет твое и без того непростое положение. Впрочем, надеюсь, ты не думаешь, что меня пришлось уговаривать? Едва узнав, что ты жива, я была готова ехать хоть на край света, даже в сопровождении этого… твоего будущего мужа, – Кларисса презрительно фыркнула, выражая свое отношение к Ламерти.

– Он и это рассказал?

– Да уж, – вздохнула женщина. – Не преминул похвастаться. Думаю, в первую очередь, чтоб помучить Дика.

– А Дик… – щеки Эмили запылали, каждое слово давалось ей с трудом. – Он не приедет?

– Дик ждет за дверью, – успокоила ее миссис Стилби. – Но, думаю, что вам стоит поговорить наедине, когда я уйду.

– Как вы можете быть так добры ко мне после того, что я сделала?! – воскликнула Эмильенна с горечью в голосе.

– А что ты сделала, девочка? – Кларисса вздохнула и покачала головой.

– Я умолчала о том, что со мной было по дороге из Франции. Я согласилась выйти за Ричарда, любя другого.

– Поправь меня, если я ошибаюсь, но ты ведь решилась на это, не ради себя, а ради Дика.

– Да, но откуда вы знаете? – изумилась Эмили. Она никому об этом не говорила, кроме священника из собора святого Мартина.

– Во-первых, я неплохо знаю тебя, – с материнской снисходительностью объяснила Кларисса. – А во-вторых, однажды я сама чуть было не совершила подобную глупость. Господь удержал меня тогда, как похоже, удержал и тебя. Пойми, Эмили, я, как любая мать, мечтаю о счастье сына, и ничего не хотелось бы мне так сильно, как видеть тебя своей невесткой. Но ты любишь другого. Ричард – мой сын, но и ты мне как дочь. И я не хочу приносить в жертву одному из моих детей счастье другого. Да и Дик заслуживает большего, чем любовь, подаренная ему из милости девушкой с разбитым сердцем.

– Я не достойна его любви, – Эмильенна опустила голову. – И вашей тоже.

– Не говори ерунды! – рассердилась миссис Стилби. – Ты – чудесная девушка. Чего не скажешь о твоем избраннике. Эмили, я не понимаю и не одобряю твоего выбора, но я – женщина, и вижу, что ты его любишь, а он любит тебя. Хотелось бы верить, что этого достаточно для счастья. Надеюсь, как бы ни сложилась в дальнейшем твоя судьба, ты не забудешь нас?

– Как вы можете так говорить?! – воскликнула Эмильенна. – Ваша дружба была для меня величайшим счастьем, которое я считала утраченным навсегда.

– Если ты так любишь меня и Ричарда, то как могла думать о нас так дурно? – мягко упрекнула женщина. – Ты ни в чем перед нами не виновата. Разве может мать винить ту, которая хотела всю свою жизнь посвятить счастью ее сына? Я ведь знаю, не явись твой герой на свадьбе, ты бы никогда не выдала своей любви к нему.

– Это так, – кивнула девушка.

– Скажи, где вы планируете жить после свадьбы? – спросила Кларисса.

– Мы пока не говорили об этом, – призналась Эмили. – Может, в Саффолке, а может, и вовсе в другой стране.

– В любом случае, ты должна знать, что наш дом всегда открыт для тебя. Надеюсь, твой будущий муж не посмеет препятствовать тебе видеться с нами?

– После того, как он на коленях умолял вас приехать ко мне? – Эмильенна с нежностью улыбнулась, представив эту картину. – Вряд ли.

– Ну и славно, – кивнула Кларисса. – Напиши своей матери, только постарайся быть деликатней. Ты знаешь, Денизе не стоит знать всей правды. Хотя лучше я возьмусь за это, не уверена, что ты сможешь подобрать нужные слова.

На прощание женщина еще раз обняла Эмили и поцеловала в щеку. Доброта и снисходительность, проявленные миссис Стилби, успокоили девушку и сделали ее почти счастливой.

Но как только захлопнувшаяся за Клариссой дверь, распахнулась вновь, пропуская Ричарда, радостное облегчение Эмильенны вновь сменилось страхом и чувством вины. Ей стоило лишь взглянуть на своего бывшего жениха, чтобы сразу почувствовать, сколько он перенес. У девушки больно защемило сердце. И дело было не только в том, что Эмили считала себя виновницей его страданий, но также и в том, что она любила его. Именно в этот момент, глядя на Ричарда, девушка поняла, как сильна ее любовь к нему. Пусть не как возлюбленный, но как друг, он занял слишком много места в ее душе. И потому его страдания причиняли ей невыносимую боль.