Какой-то неопознанный мной жест рукой. И своей слегка переваливающейся походкой она удаляется с гордо поднятой головой.

— Я могу поинтересоваться насколько у вас всё серьезно? — голос Рона не меняет интонации.

— Нам не по пятнадцать лет, Рон! И даже не по двадцать! — взрываюсь я.

— В том-то и дело. Какой смысл начинать отношения заведомо обречённые на провал?

Хочется ответить ему привычное, но я запинаюсь, поскольку предшествующие сутки размышлений точно обозначили, пусть это ещё и не секс, но уже далеко и «непросто»…

— Ты тоже считаешь, что у нас нет никаких шансов?

— Шанс, даже единственный, остаётся всегда, но в твоём случае это будет означать полный пересмотр мечты. Для неё — частичный отказ от свободы. Ты же не задашь мне идиотский вопрос почему не полный? И даже не вздумай попытаться это провернуть! Потому что в таком случае я определённо буду на стороне Бени.

В голову лезут многочисленные изречения и мудрости о том, кто чаще всего является причиной разрушения даже самой крепкой мужской дружбы.

— Спасибо, за шанс! — сдержанно и с изрядной долей ехидства благодарю я.

— Обращайся! Я был бы счастлив, если бы ты им воспользовался, но это будет сложнее, чем с мистером Тёрнером и его курсом, — счастливо посмеивается, вызывая у меня в памяти одну из моих самых блистательных побед над самим собой и ответную улыбку. — Но и то, что поставлено на кон серьезнее и важнее, верно?

Соглашаюсь, похлопывая его по плечу.

— Богдан, ты же знаешь, я всегда поддержку тебя. Но игнорировать доводы разума?.. В любом случае удачи! Бени я попридержу, но ты же понимаешь, если напортачишь, её будет не остановить.

— Это точно… — делаю вдох поглубже.

— Заберешь Ри сейчас?

— Да, извини.

— Если все получится, всегда вам рады! Не получится, будем рады тебе. Даже Бени. Можешь быть уверен! Но… в этом случае, нет гарантий, что не встретишь Ри уже нашей родственницей.

Со смехом уворачивается от моего удара:

— А ты как думал? Такая женщина в семье — сокровище! Только нужно уметь сохранить. Молчу-молчу! — поднимает он руки в примирительном жесте.

— Найди, пожалуйста, кто отвезет нас в аэропорт, — смирившись с его подколами прошу я.

— Всё сделаю.

Ловлю Регину на выходе из палатки.

Ни на минуту!..

Ей нужно домой. Срочно. По работе… Даже интересно, что Рон имел в виду, говоря о частичном отказе. Вот, например, сейчас… это будет частично? Или полностью? Твою ж мать!

Но начало положено, поэтому только вперёд!

— Путь домой и ты — моя гостья на праздники, — выдвигаю ответное условие.

Возмущена, но не настолько, чтобы отказать мне в лоб, а это значит…

Иди ко мне, моё солнце… И хрен с ними с этими тремя слоями одежды, когда твои губы, лицо, шея в моей безраздельной власти. Упоительно долгие прикосновения к нежной поверхности кожи, холод сменяющийся теплом, а затем и жаром. Непередаваемый вкус и аромат… Она как кусочек лета с его опьяняющими запахами — сладкими и одновременно свежими, как после сильного ливня в жаркий день. Еле уговариваю себя ослабить напор, потому что происходит тоже, что и тогда — наше дыхание сливается в одно, но при этом оно хаотично, прерывисто и безумно. Не здесь, не сейчас… Принимаю окончательное решение.

— Собирай вещи, мы уезжаем, — она всё ещё рядом, часто моргает, облизывая губы и старательно цепляясь за реальность в попытке вернуться. У меня милая, мы сможем выпасть из неё насколько пожелаешь… или пожелаю я. Хмыкаю про себя… Это будет проще, чем показалось на первый взгляд. Отлично!

Рон, вернее их сопровождающий, быстро решает нашу проблему — транспорт до аэропорта и билеты на ночной рейс, утром мы будем дома. Он же позаботился и о включении гостей Регины в свою группу. Не из-за Рона… из-за неё… Как там его? Илья Качалов? Знакомы. С ней все… знакомы… Ну, да… частичная свобода… Здесь хоть один процент оставь, будет предостаточно…

— Хватит обниматься, как будто больше не увидитесь! — не выдерживаю я традиционных прощаний Бени и того, что она уже чуть ли не десять минут тискает Регину.

— Ты ничего не понимаешь! Путь должен быть добрым! Ну-ка иди сюда!

К счастью, мне достается сильно укороченная версия. Хотя… на мой путь что добра не хватило?

Отъезжаем уже почти в полночь.

— Тебе досталось больше доброго пути, — притягиваю Регину поближе к себе, — буду всю дорогу держаться за тебя. Не против?


Смеется.

— Она тебя за все годы знакомства уже так подпитала, что можно вообще не прощаться. В связи с чем я совсем не против подержаться за тебя.

Перехватывает мою руку, накрывая поверх своей и прижимая её к груди. Устраивает голову у меня на плече, закрывает глаза:

— Я немного посплю? Плохо спала первую ночь. Непривычно.

— Конечно, — соглашаюсь я, а перед глазами, чёрт его подери, появляется этот Илья, а за ним и Торопов.

— Регина.

— Да?

— У меня тоже есть условие.

— Да? — открывает глаза и поворачивает голову, не отрывая от плеча.

— Ты ни с кем не встречаешься кроме меня.

— Но ведь ты будешь встречаться.

— Это твоё условие.

— Ты имеешь отношение к тому, что Ник стал слишком занят в последнее время?

Ревность мгновенно начинает разливаться тяжелым горячим густым варевом, обжигая всё внутри.

— А если да?

— Если ты хоть чем-нибудь ему навредишь, узнаешь, как я мастерски умею пользоваться своими связями, — произносит она всё тем же расслабленным спокойным голосом.

— Ты мне угрожаешь? — поворачиваюсь всем корпусом, нависая над ней.

— Предупреждаю, как я веду себя, когда трогают моих близких.

— Близких? Для близкого он слишком быстро поменял тебя на другую, — не сдерживаюсь я, презрительно цедя ей в лицо.

— Степень близости для меня определяется не этим, Богдан.

Отталкивает меня обратно, заставляя занять исходное положение и опять с комфортом устраиваясь на плече.

— Чем же? — реально недоумеваю.

— Моим желанием проявлять заботу независимо от обстоятельств. Другая, если она хороша — это хорошо…

Что?!!

— А я вхожу в число этих близких?

Молчание, как та приоткрытая дверь — есть два варианта, либо её откроют и позволят войти, либо громко и со вкусом захлопнут перед твоим носом.

— Ты на пороге, — подтягивает мою руку ещё выше к шее и замолкает, показывая, что разговор окончен. А спустя пару минут дыхание замедляется и становится размеренным.

Милая, я точно намерен войти.

Бужу её поцелуем, отвечает сонно и в то же время горячо, что я серьезно раздумываю над тем не пропустить ли рейс и не отправится ли в гостиницу. От этих мыслей сразу же воротит, как будто от чего-то грязного и неестественного. Хм… Раньше меня такие вещи не смущали, наоборот было логично не тащить их в дом, даже тех, кого очень хотел…

Быстрый перекус и полёт, большую часть которого она так же мирно спит, позволяя беспрепятственно наслаждаться близостью, дышать собой. Но это такие крохи… Ничего уже осталось совсем немного.

Просыпается. Задаю вопрос, который не успел озвучить раньше. Что за дела у неё дома?

Дела оказываются личными… и вновь касаются человека из «близких''. Не многовато ли? А я, значит, на пороге… «Близким» оказывается та самая Юля, подруга Энджи, которая оказывала первую помощь Рудову и Регине при покушении на них. Маленькая, светлая девчонка, больше похожая на подростка, залюбленного бабушкой, и которая отдавала команды направо и налево, как опытный военный хирург, мне в том числе. И у меня даже мысли не возникло ей перечить. Она была на своём месте. Какие проблемы могут быть у человека с таким характером? Могут… Но я не удивлен. Логично было бы предположить что-то подобное.

Встреча с Рудовым-старшим для решения этой проблемы… Бл. ть! Да с ним даже матерые авторитетные мужики не рискуют связываться, тем более сейчас у них с сыном не лучший период. И она собирается выставить ему претензии? Егору Рудову? И опять мысли автоматной очередью проходятся по мозгу — какие могут быть основания для такого непростого поведения. Таким как Рудов не отказывают…

— Как ты собираешься на него повлиять? — охреневаю от того, сколько эмоций приходится сдерживать внутри.

— У меня есть, чем на него воздействовать.

— Чем? — моя аура просто сносит все защитные барьеры.

Задерживает дыхание, широко распахнув глаза, а затем в один миг обхватывает меня за шею и начинает шептать что-то неуловимо нежное. А спустя пару минут, когда я окончательно прихожу в себя добавляет уже нормальным голосом:

— Богдан, со мной только на доверии. По другому никак.

— А с ним?

— Именно с ним также. Но в отличие от меня результат непредсказуем.

— Попроси Женю.

— Не могу. Это заденет Юлю. Ей не нужна лишняя огласка.

— А то, что может задеть тебя? Это ничего?

— Герасимов, давай добавим ещё одно условие. Ты не указываешь мне как и что делать! Не лезешь в мою жизнь!

— Сатина, ты, видимо, что-то неправильно поняла, но я уже в ней и если тебе кажется, что меня очень удобно держать на пороге, то я намерен войти и спать с тобой в одной кровати, потому что хочу!

Преодолеваю сопротивление губ и зубов, жёстко раздвигая их языком и по хозяйски диктуя ритм, втягивая и отпуская, прижимая и вдавливая, щекоча и лаская её язычок — гибкий, влажный, послушный. Прерываюсь на секунду, выдыхая:

— И потому что ты моя… близкая…

Глава 17

Регина

Такая забота порой хуже безразличия.

Подчиняюсь его натиску. К подобному я была готова. Надеяться на лояльность там, где привыкли действовать только на своё усмотрение и согласно своим правилам, по меньшей мере глупо. Я и не надеюсь. Понимаю, что зря рассказала о том, что нужно встретиться с Егором. Он мощный раздражитель и реакция на него предсказуема. С другой стороны мне много с кем нужно встречаться и девяносто процентов приходится на долю мужчин. Если эта хрень будет лезть из Богдана при упоминании каждого, мне круглосуточно придётся висеть на его шее, шепча успокоительные слова. Повезло, что сработало. Не была уверена.