— Иван Сергеевич…, - сама не знаю почему, но на полном серьезе намереваюсь двинуть речь-опровержение.

Чувствует это, прерывает:

— Ты ни перед кем не должна оправдываться, тем более за свои чувства. И ещё… поделюсь своим опытом, когда примешь окончательное решение то, что ты будешь испытывать обязательно должно быть с оттенком облегчения, не потери.

— Я учту, спасибо, — слова даются с трудом, как будто он своим советом поставил ограничитель влияющий на мои действия. Вот ведь!

Усаживаю Агату в переноску. Нервничает. Потерпи, маленькая, мы быстро!

Веров собирается ещё задержаться, подозреваю, охрана комплекса сейчас пройдет внеочередной тренинг повышения квалификации, а моё жилище приобретет статус «особо охраняемого объекта».

В машине у Марка Агата начинает нервничать ещё больше, громко недовольно мяукая, беру её на руки, замолкает. На выезде на минуту выхожу из машины, поскольку требуется моя подпись под одним из составленных протоколов.

Всё, основные формальности улажены. Марк с водительского сиденья, время от времени посматривая на меня в зеркало заднего вида, оглашает все пункты плана, исходя из которого он собирается действовать, чтобы вытащить мою задницу из этой малоприятной истории. Ну да, у меня все истории с продолжением… У Сатиной, да чтобы ещё и закрытый финал?!!


Сердце опять болезненно сжимается. Мне нужно позвонить и предупредить Богдана. Тянусь к сумке и вздрагиваю, понимая, что что-то не так.

— Агата?!! — получается как-то возмущенно. Так, как будто я хочу призвать её к ответу за то, что дергает мои и так расшатанные за сегодня нервы.

Ничего… Стоп… прежде чем выйти из машины я посадила её… на сиденье…

— Агата! — уже с испугом.

Начинаю наспех осматривать все возможные места, куда она могла забраться. Марк перехватывает меня за руку, когда я перегнувшись через переднее сиденье пытаюсь высмотреть Агату у него под ногами.

— Регина, успокойся!

Пытаюсь, но пальцы предательски подрагивают. Паркует машину и мы уже вдвоём осматриваем салон.

Короткое ругательство, набирает Верова, просит заняться ещё и этой проблемой. Пытаюсь сдержать всхлип подбирающийся к горлу, по-настоящему я не плакала уже чертову уйму времени.

— Эй, рыжик, ну ты что? Найдём мы твою Агату, это ж не иголка в стоге сена, хотя её мы бы тоже нашли тем более для тебя! Потому что знаю, если она тебе нужна, то по важности ничуть не меньше, чем та, которая с кощеевой смертью на конце, — и эта его обезоруживающая улыбка.

— Спасибо, Марк! — утыкаюсь головой в его плечо.

— Регин, хватит меня благодарить! Я тебе уже сто раз говорил, что за то, что ты сделала для Майи и для меня, я не рассчитаюсь с тобой до конца жизни.

Преувеличивает, но ему так легче, значит, пусть будет так.

Сквозь плотную мягкую ткань пальто чувствую вибрацию его телефона. Задерживаю дыхание, пусть она найдется, пожалуйста! Замечаю на экране контакт Верова. Пожалуйста! Марк отвечает и почти разу же передаёт трубку мне.

— Регина!

Мой судорожный выдох. Боже, пожалуйста, не сейчас… сейчас я не готова… Связь между нами ещё настолько тонкая, а моя правда… вся правда… она вполне способна разорвать её за один раз, за один откровенный рассказ из моей чертовой разнообразной жизни. А у меня их… Он не понимает, потому что ещё ни разу не ощущал на себе действительно жестокого отношения общества, от которого не сбежать, потому что ты его часть. А день за днём получать пощёчины и уметь достойно принимать и реагировать на них… это навык, на приобретение, которого требуется время и… желание… Господи! Желание у Богдана? Да, он сметет их всех десятком фраз, проблема в том, что это не пойдёт на пользу ни ему, ни мне… НАМ — да! Но мы оба зависим от этого самого общества больше, чем кажется на первый взгляд.

Прошу отсрочку и прерываюсь, боясь почувствовать нестерпимый холод в его ответе. У меня есть неделя. Неделя…

— Это Герасимов? — вопрос без какого-либо оттенка в голосе.

Киваю в подтверждение.

— У вас всё серьёзно?

Прямой взгляд Марку в глаза — у меня ещё нет ответа.

— Поехали, дома поговорим.

Открывает для меня дверь, параллельно принимая ещё один вызов. Пару раз соглашается и хмыкает в ответ на неуслышанную мной реплику.

— Твой Богдан Александрович тот ещё манипулятор. Ты можешь доверить ему Агату? Если нет, я пошлю к нему своих людей и её привезут максимум через час.

— Нет, всё нормально! Пусть!

Она с ним… а это значит, что еще пока и часть меня…

За полтора года здесь ничего не изменилось, время словно остановилось. Всё так, как спроектировала Майя — легко и воздушно. Мягкий вечерний свет беспрепятственно заполняет пространство, растекаясь и обволакивая уютную гостиную. Любимые штучки, которые она с таким интересом выискивала и приобретала в поездках. Их не так уж и много и у каждой из них своё законное место. Кажется, поменяй их местами и очарование исчезнет, нарушится сама гармония.

В носу резко начинает щипать, глаза наполняются влагой, когда я провожу рукой по рамке с фото. До боли сжимаю губы. Десять лет ежедневного умопомрачительного счастья… его экстракт в чистом виде. Даже тогда, когда стало понятно, что все движется к финалу никто из нас не верил, что это может закончиться. Счастье было избыточным, но и на фоне любви Марка и Майи все равно время от времени возникали вопросы «за что нам такое счастье» и «неужели оно может длиться вечно». Как оказалось нет. У какой-то идиотки хватило совести высказать Майе в лицо, что её опасения и вызвали болезнь, а нужно было просто жить и наслаждаться. И это сказала та, которая буквально сочилась ядом и продолжает это делать по сей день, в то время как Майи с ее маленькими логичными страхами больше нет.

Прикрываю рот ладонью, стараясь успокоить дыхание. Мне повезло, что на тот момент, когда я нужна была ей больше всего, Женя уже вытащил меня из болота отношений с Волошиным и оставшиеся полгода жизни моей близкой подруги мы с Марком, приложив все свои силы, сделали светлыми и радостными, такими, какой она и была всю свою жизнь.

Стараюсь вспоминать только тёплые моменты, но память настаивает на равновесии.

Майя, забравшись на кресло с ногами, плачет, как маленький ребёнок от обиды и разочарования, все ещё очень милая и красивая. Причина? Узнав о её болезни, так называемые, подруги предпочитают дистанцироваться.

— Рин, ты представляешь, она идёт мне на встречу и я вижу как меняется её взгляд, она начинает смотреть сквозь меня, как будто я сраное приведение… Как будто меня УЖЕ нет!

Для нее я всегда находила слова поддержки, до самого конца, как и для Марка, мужчины, который любил свою жену больше жизни… Любит до сих пор. Человека, которому под силу решить любую проблему… Но ему выпала та единственная… неразрешимая… Хотя и с ней он поступил по своему, продлив жизнь любимой женщины на три года, тогда как врачи давали лишь один.


Мы мало обращали внимания на то дерьмо, которым поливали нас в тот период, самым безобидным был слух о нашей связи на глазах умирающей жены и подруги. Майя только смеялась, с иронией отмечая, что каждая мечтала бы оказаться именно в озвученном положении, а никак не в роли утешительницы.

Ушла она так же легко, как и жила, Марк позаботился и об этом. Холод пробегает по спине, заставляя поежиться. Я видела и другую смерть. Смерть человека, который стал моим наставником и научил всему тому, что сейчас я успешно использую в работе, благодаря чему стою над большинством. Его уход стал для меня шоком и именно шоком я и объясняю то, что несмотря на все предупреждения и намеки я попала в сети Волошина… Где была моя голова? Зарыта глубоко в песок, потому что я отказывалась верить, что в очередной раз теряю близкого, ставшего практически родным и заменившего мне отца человека. С Майей я уже была подготовленна…

— Идем, тебе нужно поесть, — мягкое касание локтя и Марк уводит меня в столовую, по потолку которой рассыпаны солнечные зайчики от нескольких светильников висящих на стенах.

— Как ты? — задаю вопрос на который, кажется, уже никогда не получу позитивного ответа.

— Терпимо. Купил дом. Мне нравится. Не так как здесь, но тоже неплохо, — придвигает мой стул, помогая расположиться поудобнее.

Горничная быстро раскладывает еду и покидает столовую. Есть не хочется, но с него станется держать меня за столом, пока я не доем всё.

— Знаешь, Регина, — начинает без предисловий, — в тебе я не сомневаюсь, ты сможешь выдержать всё. А вот Герасимов?.. Из того, что знаю о нем я — он ценит покладистость и лояльность по отношению к себе, и это мягко говоря. Мне вообще сложно представить тебя с ним… Да и учитывая твой… опыт, если он хотя бы…

— Марк, — перебиваю, желая прекратить то, о чем вещает мне каждый вто… да, нет, каждый! — можешь не волноваться, я вполне адекватна и, думаю, смогу принять это решение самостоятельно.

— Да я ведь и не спорю, сможешь… История с невестами… о ней я тоже в курсе, их мамаши постарались и если со Степановой можно спокойно все уладить, то Найденова с тебя не слезет. Не хочешь скандала, а тебе это сейчас вообще ни к чему, устрой им эти долбанные смотрины.

Да… именно так! Мне нужно разобраться с текущими делами, как в общем-то я и планировала, пока прошлое не ворвалось в мою жизнь, решив сделать начало нового года поистине незабываемым.

— Регина, и ещё, — цепляет взглядом, не позволяя отвести глаза, — моё предложение… то, которое я сделал тебе полгода назад, все ещё в силе… — протягивает руку, поймав мои пальцы и слегка их сжимая. — Тебе достаточно просто сказать «да».


Предложение… Да, согласие избавило бы меня от массы проблем возникающих у незамужней женщины вращающейся преимущественно в обществе мужчин, при этом я осталась бы полностью свободной.