По-прежнему не работающий Егор пропадает где-то до темноты и появляется, когда я уже отчаялась ждать. Написал только: «Задерживаюсь, не переживай». Заходит в квартиру расстроенный, понурый. Что произошло — не признается. Не думаю, что у него есть секреты от меня, скорее всего — молчит потому, что причина может меня огорчить.

Боже, умоляю, пошли нам ребеночка, чтобы наши отношения доказали право на существование. Ведь бывают исключения. Чудеса. А у нас в семье по женской линии передается сильная репродуктивная система, наш семейный гинеколог — Оксана Евгеньевна — сколько раз говорила, что ей до слез жалко моих шикарных овуляций, которые пропадают зря. «Неужели нет ни одного мужика, который бы согласился потрясти рядом с тобой труселями?» — смеется она на профилактических приемах. «Да за такими овуляциями сперматозоиды должны по воздуху летать!» — «В таком случае было бы довольно опасно выходить из дома», — смущаюсь я. В общем-то, с моей мамой так и получилось, как и с бабушкой, — дети появлялись не по плану, малейшую оплошность наши организмы не пропускают.

— Ладно, рассказывай, что случилось, — настырно интересуюсь. — Обещаю сделать вид, что принимаю твою сторону, даже если ты совсем не прав, — шучу, он не реагирует. Пялится в планшет, который схватил, едва переступив порог, режется там в стрелялки. Судя по всему — хочет убивать. — Да честное слово, я же хочу замуж, так что пользуйся моментом, — мурлычу, одновременно с этим доделывая ужин.

— Не хочу говорить на эту тему. Дай мне час, успокоюсь и буду как прежде. Прости, нет настроения даже для шуток. Не обижайся только.

— Егор, да перестань, я что тебе — девочка, обижаться по поводу и без. Ну в самом деле. Как мне тебя успокоить?

Хмыкает, но замечаю мимолетную улыбочку, коснувшуюся губ. Значит, какая-то мысль в его больной головушке все же мелькнула. Хороший знак.

— Признавайся, о чем подумал, — подхожу ближе и кладу ладони ему на грудь. Поправляю воротничок рубашки, расстегиваю пару верхних пуговиц, затем на манжетах. Если бы Егор не снял галстук раньше, я бы сейчас сделала именно это. Он напрягается, не хочет сейчас нежностей, но и не отпихивает. Я представляю, чего ему стоит постоянный контроль над эмоциями, его страх обидеть меня и потерять снова — растапливает ледяную глыбу недомолвок. И делает меня смелее.

— Я хочу побыть один. Мне пойти в машине посидеть это время? — берет меня за запястья, сжимает и отстраняет от себя. — У меня нет настроения быть нежным.

— Грубый Егор, выходи, я тебя не боюсь! — негромко кричу, сама убираю волосы за спину. — Если хочешь минет в машине, пошли. Как скажете, босс, — покорно опускаю глаза. Мои слова, наконец, пробуждают в нем интерес, обиженное величество отрывает глаза от своей компьютерной игры.

— И никаких обижулек? — он вскидывает бровь, но планшет откладывает на подоконник за спиной. Заинтересовала парня, ага.

Под его прямым взглядом становится неловко, но если отступлю, уверена, сам себе кивнет, и вернется к игре. Я хочу, чтобы он привыкал делиться со мной проблемами, не боялся рассказать обо всем, что волнует. Чтобы шел домой, расстроенный, зная, что его всегда выслушают. А не сдерживал себя, как сейчас, гася эмоции, стреляя в монстров.

— Никаких, — моей решительности можно позавидовать.

— Тогда на колени, — ни тени улыбки. Таким я его еще не видела.

— Вот так сразу?

Он берет меня за горло, немного сжимает и тянет вниз, пока добровольно не опускаюсь перед ним на пол. Ну что ж. Ругаю себя за дрожь пальцев, которые не слушаются, будто я какая-нибудь неопытная девственница, пока достаю его рубашку, заправленную в брюки. Волнительно. Расстегиваю ремень, ширинку.

Он смотрит на меня. Взгляд внимательный, горящий, его ладонь гладит меня по лицу, пока разбираюсь с его бельем.

С чего он взял, что мне нравится только нежность?

Ну, Егор, держись. Этот минет ты будешь вспоминать долго. Я облизываюсь в предвкушении и накрываю губами головку.

Постепенно, спустя несколько минут, сама невольно включаюсь в игру и начинаю возбуждаться от происходящего. Стою перед ним на коленях, старательно ублажаю, не решаясь лишний раз взглянуть на лицо.

Его рука собирает волосы на моем затылке и больно стягивает, он показывает ритм и говорит стараться лучше. А потом поглаживает, как будто хвалит.

Он кончает в тот же момент, когда духовка сигнализирует о готовности блюда, отчего мы оба смеемся.

— Уложился идеально, — шепчу я. Его смех звучит хрипло, мой голос тоже куда-то подевался. Егор опускается ко мне, обнимает и прижимает к себе. Да, он был довольно груб, но нежный поцелуй в лоб компенсирует происходящее ранее. Прижимаюсь к нему, дурочка влюбленная. Пальцы его, мною обожаемые, на своем теле чувствую, потом на колени к нему забираюсь и молчу, уткнувшись в его шею. Он отдыхает, приходит в себя, а я едва ли не дрожу от восторга вот так просто сидеть с ним на полу, родным моим, самым любимым. Единственный нежный поцелуй в лоб показывает все его отношение ко мне. В постели он может трахать меня без уважения и почтения, а потом вот так обнимет, и тут же сомнений не остается — любит.

Влюбился сильно Егор Озерский, просто понимать его нужно, не пугаться, не обижаться на подобные выходки.

Легонько царапаю его ногтями и вновь пугаюсь того, что испытываю. Он втягивает воздух сквозь зубы, и наконец добреет:

— Соскучилась за день? — спрашивает с полуулыбкой.

— А как же.

— Сейчас отжарим тебя как следует. Не переживай.

— Ты, наконец, готов к нежностям? — посмеиваюсь.

— Да, теперь вполне.

Идет время, суд с присущей ему мучительной медлительностью занимается разводом, на дворе конец октября, а я по-прежнему не могу вырваться из замкнутого круга, который сама же для себя построила из недомолвок, страха и опыта знакомых.

Недавно я не поехала с ним и его мамой выбирать шторы. Оказалось, что с ними ездила Ксюша. Мамина подруга прислала маме, а та — мне, скрин с Инстаграма Ксюши, хэштэг бывших_свекровей_не_бывает, хэштег лучшие_друзья_после_развода. И куча счастливых смайлов.

Он мне не сказал об этом.

Обратная сторона моих чувств — ревность. Что-то невообразимое со мной творится. Вот он — ко мне приходит каждый вечер, мои вещи по его квартире разложены, моя зубная щетка рядом с его — в стакане на раковине. И даже черепаха у нас одна на двоих — но мне и этого мало!

Поначалу я долго ходила под впечатлением от его книги, прокручивала в голове отдельные моменты, поражаясь, как можно поступать таким образом и как… такое возможно придумать. А потом вдруг обида накатила такой силы, с ног валящей, что справиться с ней самостоятельно не получилось. Умом понимаю, что меня он любит, а в душе, где-то глубоко, сомневаюсь — вдруг ее любил больше? О ней ведь писал, о суке этой бессердечной… впрочем, во многих поступках я недалеко ушла. Но другая, клянусь, с ним бы просто не справилась.

Чем больше думаю об этом, тем сильнее зависть изнутри гложет. Ксюша ему написала, что готова дать развод, проблем с ее стороны не будет, и пожелала удачи. «А она тебе понадобится, потому что сам знаешь — ее ты все равно никогда не полюбишь так, как меня». Будто для меня сочиняла послание, а не для него! Как чувствовала, что прочитаю. Озвучила главное опасение.

Сообщение пришло ранним утром, Егор еще спал, а я собиралась на работу. Не смогла справиться с искушением и прочла, от Ксюши ведь… И вроде бы чушь она ему прислала, а сделать ничего не могу. Снова рыдала в ванной. А потом давай вспоминать, как он друзьям лгал про меня, что родственница, родителей своих только вот недавно в известность поставил, и непонятно еще, как они ко мне отнесутся.

Заброшенный санаторий никогда ему не прощу. А ужинать после одной неприятной встречи теперь ездим в рестораны за городом, где точно нет риска пересечься со знакомыми. Съемная квартира и еда на дом… Ему, мать его, постоянно звонят родственники и друзья, и все просто в шоке от развода! Не ожидали! Они ведь были такой чудесной парой!

Мне нужно от него больше. Едва сдерживаю себя, чтобы не начать себя вести, как истеричка. Каждый день хочу слышать от него признания в любви и видеть ее доказательства, как будто одного его развода мало… Детские страхи и позже приобретенные комплексы обрушились на меня тяжелой лавиной, не получается из-под них выбраться. В итоге мне постоянно кажется, что он любит меня недостаточно сильно. Перманентно на него обижена. Сесть рассудить — так по сути и не за что, но схожу с ума, мучаюсь..


И за маму обидно, как вспомню, как она жалела меня после той унизительной ссоры, когда он указал мне на мое место. И за дядю, который всегда считал, что я достойна лучшего — во многом именно благодаря ему и я сумела сохранить гордость и уверенность в себе.

Егор тоже ведет себя настороженно. Наверное, реагирует на мои вечно надутые губы. Он словно не понимает, что меня тревожит, а я не в состоянии объяснить. Как начинаю мысли в слова складывать, такая чушь получается, стыдно озвучивать умному человеку. Разве можно так сильно любить, причем взаимно, что самой же отравлять отношения ядом? Остается верить, что нас рассудит время.

Недавно с Сашей и Лесей ходили в бассейн, затем приехал Санни, но прошел мимо меня, не поздоровавшись. Посмотрел и отвернулся. Леся его пихнула локтем, он хмыкнул. Леся горячо извинилась и заверила, что поговорит с ним дома — там идет от отца обработка, оказалось, что найти вменяемого сценариста не так-то просто, а Егор успел сделать себе имя — но легче от этого не стало. Решила не жаловаться Егору, не обострять еще сильнее.

Я безумно ревную его к прошлому, к бывшей жене, к его книге. Хочу, чтобы Егор любил меня больше, чем ее. Чтобы он был только моим Математиком.

Вот и сейчас сидит перед ноутом, переписывается с кем-то в телефоне, улыбается. Больше месяца прошло, а я все еще веду себя как малолетка. Обижаюсь по малейшему поводу, накручиваю себя. Иду домой вечером и думаю — вдруг сегодня он не придет ночевать? А однажды, когда он позвонил и поставил перед фактом, что останется у родителей, я тут же начала хлюпать носом. Приехал. Что взять с дуры? Его тоже понять можно — долго добивался меня, не знает, чего ожидать теперь. И эта неуверенность ранит меня еще сильнее.