Я запуталась.

— Давай поменяем тебе работу? — говорит он однажды вечером. Дома первый день, как починили отопление, и больше нет надобности укутываться с головы до ног, поэтому я позволяю себе ходить в белье, а Озерский вертится вокруг больше обычного.

— А что такое?

— Не напрягайся только. Ты постоянно будто на взводе, а мне это не нравится. Подумал, вдруг в бюро дело.

— Да как я могу… Это ж дядин бизнес. Предлагаешь бросить его сейчас?

— Нет, не так. Предлагаю просто… не исключать эту возможность. Это не твое место работы, ты там вянешь.

— Как цветочек?

— Ага. Только не реви снова. На нас дочь смотрит, подумает еще, что родители ругаются. А мы просто разговариваем.

Он считает меня идиоткой. Молодец, Вероника, верный курс держишь.

— Пока не представляю, если честно, как это все осуществить. Да и вроде бы втянулась… — начинаю оправдываться. Ни разу не допускала мысли, чтобы попробовать себя еще где-нибудь.

— Может быть, установим какой-то срок? Как насчет года? Доработаешь год в бюро, если так и не привыкнешь, то начнем думать в этом направлении.

— Да я привыкла.

— Это ты своей маме лечи, ага. И подружкам. Но не мне.

— Сядем с тобой, оба безработные, друг другу на шею.

— Прорвемся, не переживай. Зато я вновь плотно занялся озвучкой. Когда бы появилась такая возможность? А ты, возможно, захочешь вернуться к тренировкам желающих подтянуть задницу? Давай встретимся с другими врачами, покажем им твою коленку. Не обязательно сильные нагрузки, но какая-нибудь… йога должна же тебе быть доступной.

— Йога — это не просто пять чередующихся поз, а целая философия. Не уверена, что она — мое.

— Я как пример привел.

В начале второй недели ноября он проводит очередную субботу у родителей. А спустя несколько дней я узнаю, что у них было что-то вроде семейного обеда, на котором присутствовали и Ксюша с Платошей, и Коля с Лесей, и родители Санниковых. Только меня на нем не было. Никто не пригласил.

Леся заходила ко мне в бюро, ругалась, почему я туплю и все еще не очаровала Озерских. Привела в пример этот обед, на котором Ксюше вообще, по ее мнению, делать нечего! А она ведет себя как героиня дня! Вымолила у Озерских прощение за свое поведение — дескать, измены с ее стороны не было, она заверила, что у них с Егором уже давно свободные отношения. Просто попробовали и не получилось. Брак их полностью устраивал как прикрытие, пока Егор не втрескался в другую. И Санников оттаивает, оставляет Дмитрия Вепря на еще один сезон в сериале. Намекает, что, возможно, Егору скоро можно будет вернуться обратно.

Кажется, Санниковы решили сменить гнев на милость, но по моим ощущениям — не к добру это.

Леся не знала, что Егор и словом не обмолвился насчет их сабантуя. А когда узнала, начала его оправдывать, дескать, у него выбора не было, но с другой стороны…

— Лесь, как ты вообще себе представляешь нашу дружбу семьями? Егор, его настоящая жена, его бывшая жена, моя мама, ее родители — все вместе за одним столом?

— Ты пойми такую вещь, Вероника, — шипит на меня Леся. — Эти две семьи дружат два десятка лет. Не просто «привет-привет», они вместе ездят на природу, встречают Новый год, да что там… все праздники! Случился конфликт. Страшный скандал, но его участники постепенно остывают. Как в тот раз, когда дядя Дима поцеловал маму Санни. Случайно! По пьяни они танцевали и чмокнулись. Криков было… ужас! Они люди такие — творческие, у них постоянно что-то происходит.

Мы проболтали около часа, Леся старалась подбодрить меня и научить вести себя правильно, но вместо этого с каждым ее словом я понимала, что не представляю себя частью этой большой сложной семьи.

После работы я прихожу к выводу, что не хочу пока видеть Егора, чтобы не наломать дров. Ясное же дело, Ксюша что-то опять мутит, прикидываясь пай- девочкой, мне следует быть хитрее, а значит — обдумать следующий шаг. Еду к маме в гости, по ее просьбе покупаю печенек к чаю. Кажется, у нас дома гости. Какой-то мужчина… Я в предвкушении увидеть непунктуального доктора, просящего у меня руки моей мамы.

Когда мама открывает входную дверь, выглядит крайне смущенной.

Быстрый взгляд на мужские ботинки и радость от того, что моя догадка подтвердилась и доктору все же удалось проломить оборону!

— Привет! — радостно здороваюсь и целую ее в щеки, — так и знала, что ты не одна. Вот смотри, какие сладости привезла. Пойдут? — сама показываю ей большой палец и улыбаюсь — хоть у кого-то все хорошо! Знала, что новый ремонт делаем не зря. Может, изменения в обстановке как-то помогают перестроиться и внутренне? Случайно угадали по фэншую и поставили горшок с цветами на правильную полку?

Увы, как только в коридор выходит мамин гость, я понимаю, что фэншуй здесь не поможет. В этой ситуации никто никогда не поможет. Маме нужен не непунктуальный кардиолог, а психиатр!

— Вероника, дочка, привет! А я как раз приехал, чтобы поговорить о тебе, — говорит отец и улыбается. — Проходи, чаю попьем.

— Мама? — спрашиваю настороженно. И по паузе в ответ догадываюсь, что она в очередной раз простила его. После всего, что он сделал нам. Вернее, не сделал.

— Я все думал и думал о той нашей встрече в клубе… и понял, чего мне не хватало все эти годы. Я очень по вам соскучился, — говорит папа мягко. — Заходи, что ты на пороге стоишь — поговорим. Нам вообще есть что обсудить. Я навел справки о семье Озерских, есть много информации, которую тебе лучше узнать. В опасную игру ты ввязалась, дочка. Они нехорошие люди. Ты знала, как Санниковы душат конкурентов? Почему у нас нет ни одного подобного канала и никогда не будет? Лев Санников не гнушается никакими методами! Но разговор не короткий, заходи скорее.

Мама встревожена, торопливо кивает.

— Вероника, ты проходи. Там… подарков столько привез Паша! — говорит она, бледнея и оправдываясь.

Слова отца меня не пугают, Озерский много чего рассказывал о тесте, но раз он заверил, что меня не обидят, — я ему верю. Трогает другое. Я смотрю на маму, которая еще несколько дней назад выглядела цветущей от ненавязчивых ухаживаний доктора, сейчас же — вновь жалкой и стыдливой. Вижу метаморфозу и отчетливо понимаю, как на самом деле сильно меня обидел совместный семейный обед Санниковых и Озерских за моей спиной. Смотрю на маму, как в зеркало. И от ужаса теряю дар речи.

Этим же вечером мы ругаемся с Егором в пух и прах прямо с порога! Я вываливаю на него все накопившиеся обиды, он что-то несет про своего друга-врага, у которого съехала крыша и который потребовал у Ксюши денег. И Озер, конечно же, вмешался, и якобы не из-за этой суки, а потому, что он не может отказать Санни.

И я, оказывается, вообще должна радоваться, что они с Колей продолжают общаться, во многом благодаря борьбе с общим недругом!

И тот обед ничего не значит! Более того, Егор вообще не знал, что там будет Ксюша. И что мне вообще давно пора перестать переживать по ее поводу! И его бесит мое отношение и бестолковая ревность! Просто его родители продолжают дружить с родителями Ксюши, и она просто так взяла и приехала, потому что ей очень скучно в декрете.

— Даже так?! — кричу я. — Они дружат от скуки?!

— Ас кем им еще дружить? — рявкает он на меня. — С тобой? Или с твоей мамой?! — понимаю, что довела его, он в бешенстве. Завелся с пол-оборота, словно только и ждал повода. — Так может, ты сделаешь для этого хоть что-то, наступишь себе на горло и все-таки соблаговолишь познакомиться с моей мамой?! — его глаза мечут молнии, не помню, чтобы он когда-то так орал. На меня орал…

От шока и обиды отступаю. Шаг назад. Еще один.

— Я думала, мы договорились, что мы все сходим в ресторан и познакомимся, когда ты официально разведешься, нет?! Это от меня зависит? — не сдаю позиций.

— А что, от меня?! — он кричит еще громче. — От меня, бл*ть, зависит, Вероника?! Ты знаешь, что документы в суде с сентября, я виноват, что развод затянулся на два месяца?! Как мне его ускорить?! Взятку судье сунуть, чтобы меня посадили за это потом?! — орет благим матом. — Вот скажи, что делать? Как тебе угодить?! Я не знаю, клянусь, вообще не осталось идей! Знаешь, я думал, что ты меня любишь. Нифига ты меня не любишь! Потому что когда к человеку есть чувства, его хотя бы пытаешься понять!

— А я не пытаюсь тебя понять?! Ты совсем охренел, Озерский! Ты правда так думаешь?! По-твоему, я мало для тебя делаю?!

— Не мало. Но и не много. На меня столько дерьма свалилось, я стараюсь разгрести все это, чтобы еще тебя не запачкать, но прихожу домой, и тут меня ждут очередные претензии! Ворох беспочвенных упреков!

— Прости, родной, но не представляю наши дальнейшие отношения, если твои родители останутся лучшими друзьями с твоей бывшей женой.

— Да, отец лижет задницу Санникову, я не спорю, но это, Вероника, ра-бо-та. Я ничего не могу с этим поделать! Придется подождать еще. Он пенсионер, пойми ты! Если я могу сейчас реализоваться в другой сфере, то он — уже вряд ли. Куда ему идти? Охранником в супермаркет?! Мне запретить ему дружить с работодателем?

— А вы разве не враги — после того, как Санников открыл на тебя сезон охоты? Я не понимаю вашей странной дружбы! Санниковы играют вами, как хотят, а вы ВСЕ под их дудку пляшете.

— От меня ты что хочешь? — он подходит ко мне вплотную и смотрит в глаза. Так кричал, что вспотел. Напряжен, словно готов к броску в следующую секунду. Мне страшно, что он ударит меня. — Конкретно по пунктам, Вероника, — голос намного тише, но звенит. Обманчивое, жуткое спокойствие, никак не сочетающееся с его учащенным дыханием. — Я что должен сделать? Им условия поставить: или я, или Санниковы? Они дружат двадцать лет, — выплевывает слова, а меня охватывает ужас от близости этого взбешенного мужчины. Кажется, еще секунда, и он толкнет меня. Начиная этот разговор, я и представить не могла, что у нас с Егором такие сильные проблемы. Подозревала, что плохо, но не столько же!