Мелани Милберн - Притворись моей невестой

– Уходите из моего магазина.

Блейк постучал указательным пальцем по пачке счетов на столе.

– Магазину не долго быть вашим, судя по этим счетам. Позвоните мне, когда передумаете.

Тилли изогнула брови – ни дать ни взять героиня комедии нравов.

– Когда?! Вы имеете в виду «если»?

Глаза его приковывали к себе, и сердце у нее замерло. На целых две секунды. Возможно, на три. Находись она в кардиологической палате, то ее подключили бы к реанимационному оборудованию.

– Вы же хотите этого, и сами знаете, что хотите.

Тилли не была уверена, что они все еще говорят о деньгах. Воздух накалился от недосказанности, дышать стало нечем. И тут он взял свою визитку со стола, протянул руку и сунул визитку в нагрудный карман ее блузки. Он даже не дотронулся до Тилли, но ей показалось, что длинным пальцем гладит ей грудь. Грудь защипало, как будто в лифчик попала огненная хлопушка от фейерверка.

– Позвоните мне, – сказал он.

– Вам придется долго ждать.

Он одарил ее улыбкой. Уверенной. Вызывающей.

– Вы так думаете?

Вот в чем загвоздка – она не в состоянии думать. Особенно когда он стоит здесь, перед ней, дразня и искушая. Тилли всегда гордилась своей выдержкой, но сейчас, видно, ее выдержка лопнула и пропала.

У нее долги, большая сумма. Столько денег ей и за год не заработать. Она должна вернуть отцу и мачехе то, что у них заняла. Они миссионеры, живут за границей, и доход у них очень скромный. Мистер Пендлтон предложил ей помочь, но Тилли было неловко брать от него деньги, когда он и так поступил щедро, разрешив ей жить в Макклелланд-Парке бесплатно и пользоваться там кухней, если она зашивалась с выпечкой. Да ему самому нужны деньги на содержание обширной георгианской усадьбы. А это расходы немалые.

Но взять деньги от Блейка Макклеланда в обмен на роль его невесты на месяц – это шаг по очень опасной тропе. Как бы ей не понадобилась смирительная рубашка. Пусть он не ждет, что она будет с ним спать, но ей придется вести себя так, словно она этого ждет. Ей придется касаться его, брать за руку. А поцелуи? Придется целоваться, изображая мнимую влюбленность.

– До свидания, мистер Макклелланд, – сказала Тилли строгим тоном, каким разговаривают с дерзким мальчишкой, выпроваживая его из учительской.

Блейк пошел было к двери, но обернулся:

– О, вот еще что. – Он извлек из кармана брюк бархатную коробочку для кольца и положил ей на стол прямо на пачку счетов: – Вам это понадобится.

И, не дождавшись, когда Тилли откроет коробочку, ушел.

Джоанн вошла в кабинет и увидела, что Тилли стоит, разинув рот и уставившись на бархатную коробочку.

– О боже! Это то, о чем я думаю? – воскликнула она.

Тилли смотрела на этот предмет, как на взрывное устройство.

– Открывать я не собираюсь.

«Нет. Нет. И нет».

Пусть на пальце ощущается пустота после трех лет, когда она носила обручальное кольцо. Три года, а до этого еще пять, когда она носила другое кольцо в знак дружбы и согласия на брак. Но она чувствовала, что кольцо Блейка не будет похоже на скромное колечко с малюсеньким бриллиантиком в четверть карата, купленного Саймоном. Вообще-то Саймон и не покупал кольцо. Она оплатила его своей кредитной карточкой. Предполагалось, что Саймон вернет ей деньги, чего так и не произошло. Еще один знак того, что он ее по-настоящему не любил.

Почему она не поняла этого?

– Ну если оно тебе не нужно, отдай его мне, – заявила Джоанн. – Я не возражаю против того, чтобы шикарный мужчина покупал мне дорогие украшения.

– Ты не поверишь, если я скажу…

– Рискни.

– Он хочет заплатить все мои долги, а я за это притворюсь на месяц его невестой.

– Ты права – я тебе не верю.

– Я еще не встречала человека с таким самомнением, – сказала Тилли. – Явился сюда и ожидает, что я скажу «да» на нелепый фарс. Да кто этому поверит? Кто поверит, что я помолвлена с таким мужчиной?

Джоанн наморщила лоб.

– Ну… я не знаю. Ты уж слишком строга к себе. Ты, конечно, не модница, но если бы ты носила что-то поярче, да и чуть больше макияжа не помешало бы… то ты выглядела бы классно. У тебя большая грудь, это так привлекает, а ты ее скрываешь.

Тилли плюхнулась в кресло.

– Знаю, но… Саймону не нравилось, когда женщины выставляют напоказ свои формы.

– Саймон родился не в том веке. – Джоанн закатила глаза. – Он даже на танцы с тобой не ходил. Ты заслуживаешь кого-то поживей. Он слишком вялый, а Блейк Макклелланд – сгусток энергии.

«Блейк Макклелланд… Черт бы его побрал!»

Тилли снова посмотрела на коробочку и вонзилась ногтями в ладони, словно хотела удержаться и не открывать ее.

– Я отнесу это к миссис Фишер в скупку.

Джоанн пришла в ужас, как если бы Тилли собралась спустить коробочку с кольцом в унитаз.

– Ты… серьезно?

– Абсолютно.

Блейк проехал несколько километров от деревни до семейного поместья в сельской части Уилтшира. Он проезжал мимо несколько раз в год после того, как оставлял цветы на могиле матери на деревенском кладбище, но не мог заставить себя остановиться. Смотреть на дом, который принадлежал его семье, было слишком мучительно, это все равно что бередить незажившую рану.

Банк изъял поместье из владения, когда отца поразил удар. Для десятилетнего мальчика стало страшным горем потерять мать, но вид отца, совершенно сломленного душевно, превратил его жизнь в кошмар. Мать умерла от аневризмы мозга. Умерла внезапно. Только что она смеялась и улыбалась, а в следующий момент теряет речь, спотыкается и падает. Десять дней она провела в больнице, но в результате врачи сообщили, что надежды нет.

Мать, которую Блейк обожал, которая дала им с отцом столько счастья, умерла.

Но детская способность восстанавливаться помогла ему продолжать жить, и не только для себя: он стал родителем для отца, пытаясь вытащить его из бездны отчаяния. Отец так больше и не женился, и женщин у него не было.

После всего пережитого отцом Блейк принял решение исправить хоть одну несправедливость, сколько бы это ему ни стоило. Макклелланд-Парк – вот ключ к полному выздоровлению отца. Он чувствовал это на клеточном уровне, проникся этим до мозга костей.

Отец страдал от вины и позора за то, что лишился векового родового поместья. Блейк подозревал, что неспособность отца продолжать нормальную жизнь связана с этой потерей. Отец просто обречен на медленную мучительную смерть, если поместье не вернется к нему.

Значит, Блейк обязан вернуть Макклелланд-Парк, и он это сделает.

Он улыбнулся при мысли о Матильде Топпингтон. Она именно та женщина, которая ему нужна. Старик Пендлтон не устает петь ей дифирамбы: какая она добрая, внимательная, как много занимается благотворительностью, как все успевает. Он сам это наблюдал каждый раз, приходя в кондитерскую. Бесплатные угощения для детей, особые для пожилых, доставка на дом для немощных. Тилли просто местная благодетельница. Удивительно, что у нее до сих пор не выросли крылья, а под мышкой нет арфы. Говоря о ее неудавшейся свадьбе, старик дал понять, что он даже рад, что свадьба не состоялась. Да и в деревне тоже были этому рады, хотя, если послушать Мод Роузторн, хозяйку пансиона, высказать это Тилли в лицо никто не отваживался.

Блейк был уверен, что Тилли скажет «да» на его предложение о вымышленной помолвке. Что касается постели, то когда это было, чтобы женщина ему отказывала? Он лакомый кусок: богат, у него положение в мире бизнеса, он хорош собой и искусный любовник. К тому же он дает ей превосходный шанс поквитаться со своим бывшим женихом, показав своего нового избранника.

Стать любовником Тилли Топпингтон ему очень даже хотелось. С первой минуты, как он встретился с ней взглядом, он заинтересовался ею. Не его тип женщины, но для разнообразия… почему нет. Стоило ему заговорить с ней, как она заливалась румянцем. Ему это понравилось, и он решил продолжить общение. Она делала вид, что он ей безразличен, но он-то понимал, что это не так. Все признаки налицо: она отвечает на его посылы так же, как и он, с желанием. А это старо как мир.

Ладно, назовите его тщеславным, но ни одна женщина ни разу не пожаловалась, что ей с ним плохо в его постели. Правда, он не давал им возможности долго там задерживаться. Ну, не больше месяца, так как после этого срока женщины начинают строить матримониальные планы, делать намеки не обручальное кольцо или подолгу рассматривают украшения в витринах.

Впереди замаячила усадьба, и у Блейка все внутри сжалось. Белые березы на аллее, ведущей к дому… Воспоминания нахлынули на него: оглушительный вой сирены «скорой», когда мать везли в больницу; возвращение домой с отцом, когда ее не стало; пустое пассажирское место в машине, где она обычно сидела; то, как он смотрел на это сиденье полными слез глазами, подавляя рыдания и молча плача.

Молчание появилось в доме с ее уходом. Оно угнетало. Оно выдолбило отверстие у него в груди, которое так и не заросло. Стоило ему закрыть глаза, как он слышал шорох шин по гравию в ту последнюю поездку двадцать четыре года назад. И еще тихий звук – и от этого не менее душераздирающий – отцовского плача.

Блейк притормозил, но не свернул на подъездную дорожку. Он медленно проехал мимо своих воспоминаний, нажал на педаль и уехал под рев мотора.

Он подождет вестей от Тилли.

Тилли вошла в свой кабинет и добавила еще один счет – от флориста – к стопке предыдущих. Она целый день старалась не входить сюда, чтобы не поддаться желанию посмотреть на кольцо. И не видеть растущей стопки счетов на столе.

Она посмотрела на коробочку, словно это был таракан в тесте для кексов.

– Думаешь, что я тебя выну? Торчишь там весь день и ждешь, когда я дрогну.

Получить деньги за кольцо Блейка в ломбарде миссис Фишер… это как-то неловко. Кольцо нельзя считать ни к чему не обязывающим подарком: к нему прилагаются условия. Он предложил ей притвориться его невестой. А что это подразумевает? Гулять с ним? Целоваться? Брать его за руку? И чтобы он брал ее за руку?