Александра Салиева - Притворись моей

Она ж прозрачная!

– Хоть бы шторочки какие-нибудь повесили, – ворчу себе под нос.

Оглядываюсь в сторону дверей, ведущих на террасу. Там всё по-прежнему, Филатову до лампочки на весь окружающий мир, он занят исключительно самим собой. То и подталкивает перестать тормозить и справиться с водными процедурами как можно скорее.

Три минуты, почти рекорд для меня!

Гель для душа – один единственный, ментоловый, с цитрусом. И, раз уж кое-кто без моего ведома позволяет себе хозяйничать в моём телефоне, нагло вторгаясь в личное пространство, остаюсь солидарна – без малейшего зазрения совести от всей души выдавливаю полную ладонь парфюмированной жидкости, используя её и вместо мыла и вместо шампуня. Ароматненько, ничего не скажешь…

Довольная своей скоростью, я выключаю воду и тянусь к полотенцу. Так и не достаю до него. Замираю, чувствуя, как по коже проносится табун мурашек. Нет, не от холода. Капли горячей воды до сих пор стекают по мне, падая под ноги. Но в кровь будто впрыскивают жидкий металл – такая тяжесть ощущается от чужого пристального взгляда, который ловлю на себе. В пентхаусе я больше не одна. Оказывается, Глеб успевает устроиться в гостиной, со стаканом какой-то зелёной дряни в руках. На напиток совсем не смотрит, хотя неспешно потягивает его. Пялится исключительно на меня. Взгляд – нечитаемый. Непонятно, чего он там насмотрел и как к этому относится.

Нервно хватаюсь за полотенце, спешно прикрываясь. В золотисто-карих глазах вспыхивает насмешка. А на губах – сплошное пренебрежение в стиле «Чего я там не видел?». Именно это и заставляет перестать дёргаться.

Действительно, чего он там не видел?

По-любому давно всё рассмотрел…

Что ж, если так хочется, пусть и дальше смотрит.

Мне-то что?

Позабавиться за мой счёт я ему точно не позволю…

Вдыхаю глубже. Успокаиваюсь. Расправляю полотенце и укутываюсь, как собиралась изначально. Демонстративно не замечая свидетеля своим действиям. Одела бы халат, но его, как назло, нет.

Элитная жилплощадь ещё называется…

– Где ты спал? – интересуюсь, возвращаясь к своему американо.

Глеб остаётся там же, где и сидел, хотя взгляда так и не отводит, визуально провожает до кухонной зоны, где я устраиваюсь на высоком табурете у барной стойки.

– Я предложил тебе стать матерью моему сыну, не мне, – равнодушно отзывается он на мой вопрос. – Где я сплю – моя проблема. Не твоя.

Понятия не имею почему, но слова задевают.

– То есть, вообще не спал? – игнорирую колкость.

Наследник «Галеон» молчит. Продолжает пить зелёную жижу. И пялиться на меня. Опять бесит, в общем.

Часы показывают половину седьмого утра и я отвлекаю себя тем, что звоню маме. Вот только она не берёт трубку.

– Мы договорились встретиться в восемь, там же, где вчера разошлись, – правильно угадывает ход моих действий брюнет. – Мой водитель привезёт её. Она не опоздает.

Мысленно скриплю зубами.

– Мне нужно переодеться, – скриплю зубами уже вслух. – Не в платье, и не в этом же я туда поеду, – демонстративно взмахиваю рукой, упоминая полотенце.

Филатов слегка прищуривается.

– Да, платье – так себе, – соглашается… нет, издевается он! – В платье туда идти точно не стоит.

Ещё немного, и я самой себе буду напоминать кипящий чайник.

– Ха-ха, – кривляюсь в ответ. – Очень «умно», – умолкаю на секунду, а потом припоминаю все остальные его заслуги за сегодняшнее утро. – И, кстати, то, где ты спишь – моя проблема, раз уж ты у меня теперь «Любимый», – кривлюсь заново, помаячив в воздухе собственным телефоном.

На чужих губах мелькает самодовольная усмешка.

– Знал, что ты оценишь, – показательно умолкает, чтобы выделить дальнейшее с приторно-ласковой улыбочкой: – Любимая.

Я и оцениваю. Страдальчески закатывая глаза.

– Так что с моей одеждой? Мне надо успеть заехать домой и переодеться до того, как поедем в отдел, – допиваю свой кофе. – Не хочешь везти меня туда, так и скажи. Сама доеду, – ворчу в довершение.

Только секунд через пять, когда подбираю оставленное на постели платье, поражаюсь тому, что ляпнула. Ещё вчера я с ним вообще ехать никуда не собиралась, а теперь почти упрашиваю отвезти меня домой. Вот точно лучше бы сразу вызвала такси!

Умная мысля, как говорится, приходит опосля…

Но лучше поздно, чем никогда, так что, в очередной раз разблокировав свой телефон, набираю соответствующему оператору. Правда, ничего сказать и попросить так и не успеваю. Поравнявшийся со мной Глеб нагло отбирает телефон и отключает вызов, оставив меня с немым возмущением на лице. Извиняться за такую своевольность он и близко не собирается. Вместо этого убирает мой гаджет в задний карман своих джинс, набирая кому-то уже со своего телефона.

– Поднимайся, – всё также немногословен Филатов.

Больше ничего не говорит. Заново устраивается на диване. Мужчину ничуть не задевает даже то, как я, сложив руки на груди, всё это время сверлю его чистейшим негодованием.

– Слушай, так не пойдёт, – решаю расставить приоритеты, едва он заканчивает свой короткий разговор непонятно с кем. – Пусть мы заключили сделку. Пусть я согласилась на некоторые условия, влекущие за собой определённые рамки поведения. Хорошо. Но это не значит, что я стану немой мышкой, которая беспрекословно подчиняется тебе и зависит от тебя по полной программе.

– То, что тебя так просто не заткнёшь, это я понял ещё в первые минуты нашего с тобой знакомства, Дюймовочка, так что ничего нового я от тебя не услышал, – по-своему расценивает мои слова Глеб.

А я в который раз за утро зависаю с приоткрытым ртом. Причина – банальна. Кроме матов, у меня другие слова никак не подбираются!

Чёрт возьми, всего одно утро, а он… невыносим! Как я с ним вместе проведу ещё целых десять месяцев, вообще непонятно.

Обозначила бы, к слову, последнее вслух, да только проходит всего-ничего, а в пентхаусе становится на одну персону больше. Створы лифта в сопровождении сопутствующего сигнала разъезжаются как раз в то мгновение, когда я почти готова выплеснуть свой гнев наружу.

– Доброе утро, Варвара Андреевна, – невозмутимо проговаривает появившийся мужчина в строгом костюме. – Глеб Михайлович, – кивает Филатову.

Не только манера приветствия знакома. Охранник – тоже. И в этот раз он также держит в руках сумку. И опять – мою! Разве что теперь – не клатч, а дорожную, очевидно, с моими же вещами.

– Софие-султан велела передать, – замечает моё внимание к своей ноше охранник.

– К-кто? – выдавливаю из себя.

– Ваша мама, – с добродушной улыбкой поясняет охранник, оставляя багаж на полу и шагает назад, к лифту, при том почему-то не поворачиваясь спиной, просто пятится назад, продолжая улыбаться.

Ну, София Анатольевна Демидовна!

Хотя, то – про себя. Вслух же:

– А-а… – выдавливаю из себя вяло, направившись к сумке.

Правда, и тут моя свобода ограничена. Обогнуть барную стойку не получается. Глеб притягивает за руку и буквально впечатывает в себя, по-хозяйски обнимая за талию.

– Спасибо. Мы спустимся в семь, – проговаривает Филатов, тем самым отпуская служащего.

Тот понятливо кивает и скрывается в лифте. Я же оборачиваюсь к Глебу, к которому теперь стою спиной.

– Что это было? – прищуриваюсь подозрительно.

– Где? – делает вид, будто не понимает он.

Всё-то он понимает. Я – не понимаю, это да.

– Вот это, – уточнительно указываю на его ладонь, которой он меня до сих пор лапает.

Та на мгновение сжимается сильней, а после всё же отделяется от моего тела.

– Ничего, – продолжает всё отрицать Глеб. – Нечего смущать мой персонал и расхаживать перед ними в полуголом виде, – добавляет ворчливо, как только я возобновляю шаги по направлению к сумке.

Останавливаюсь, как на невидимую стену налетаю.

– Чего-о?!

Меня будто и не слышат вовсе. Наследник «Галеон» занят исключительно тем, что засовывает стакан с недопитой жижей в посудомойку.

– А совсем недавно кто-то был очень даже не против, чтоб я в таком виде отправилась к целому батальону мужиков, – ехидничаю, не удержавшись.

Почти верю в то, что ответа не последует и на этот раз. Ошибаюсь.

– Они – не мой персонал. Их мне увольнять за это не придётся, – звучит от Филатова всё также недовольно.

Стакан оставлен, но он до сих пор копается в агрегате, продолжая меня игнорировать. Как бы ни хотелось продолжить язвить, если уж мы должны выйти отсюда менее, через полчаса, то лучше бы сосредоточиться на сборах, а не на пустой болтовне, вот я и отстаю от Глеба, наконец, подняв и открыв свою сумку. Та – битком. Она в принципе, вместительная, а тут… половина вещей – не мои! Ариши. С учётом, что наши шкафы находятся в разных комнатах – перепутать их довольно трудно, а значит Софие-султан не только одобрила сомнительный факт моей ночёвки с наследником «Галеон», но ещё и постаралась, чтоб совместных ночей стало больше.

Иначе на кой чёрт она засунула столько кружевного белья и чулков с подвязками?!

– Ну, мама… – ворчу, разглядывая содержимое баула.

Скосившись в сторону Филатова, удостоверяюсь, что тот не заметил коварства моей родительницы, только потом сбегаю в спальную зону, чтобы собраться. Трачу не так уж и много времени. Хватает пятнадцати минут. Чёрная кожаная юбка с золотыми клёпками в два ряда совсем чуть-чуть не достаёт до колен и в целом я довольна, хотя предпочитаю джинсы или брюки. Вот только их нет. Вообще. Даже привычная белая футболка с принтом и надетый поверху клетчатый блейзер не компенсируют странность ощущений в движении. Приходится медитировать. Вместе с макияжем в дымчатых оттенках, над которым колдую большую часть обозначенного времени. Заодно это частично спасает и от мыслей о том, что нас всех ждёт в ближайшем будущем. Накануне вечером я очень старалась не думать о плохом, но теперь неизвестность перед грядущим снова давит на мозг.