В общем, не так проста, как кажется поначалу…

– Твой отец тоже приедет? – удивляюсь больше прежнего, развернувшись к Глебу.

На кой чёрт?!

По всей видимости, последняя моя мысль весьма красноречиво отражается на моём лице…

– Конечно, – охотно кивает Вера. – После того, что вы двое, – показательно выделяет, ткнув в обоих указательным пальцем, – устроили вчера на парковке, Миша был вынужден смягчить гнев Вити, – смотрит с исключительным осуждением. – Так что сегодня мы все вместе снова покушаем и поболтаем. И вы двое принесёте свои извинения за его разбитый авто, – ставит перед фактом, после чего сосредотачивается на своих ноготках, продолжая будто невзначай: – Заодно, дорогой, расскажешь своему папе, куда этим утром делись двадцать миллионов с твоего счёта.

Лично у меня враз пересыхает в горле. Но Глеб – само спокойствие. Он не торопится отчитываться и оправдываться за непредвиденные расходы. Неспешно проходит дальше, усаживается напротив Веры, усаживая и меня… к себе на колени! При этим первая же попытка моего сопротивления безжалостно подавлена, так что я вынуждена оставаться в столь откровенном положении, делая вид, словно всех всё устраивает.

– Ты правильно сказала: с моего счёта, – обозначает Филатов-младший, притягивая к краю стола с нашей стороны лист бумаги и ручку. – Пиши, у нас ещё полно дел, – бросает мне как бы между прочим. – Ни у одного из вас я не стану спрашивать, как распоряжаться своими средствами, – продолжает опять для блондинки.

Я почти слышу скрежет её зубов, исполненный чистейшим негодованием. Хотя стойко делаю вид, что не обращаю на неё никакого внимания, послушно выводя ручкой требуемый текст. Успеваю заполнить шапку заявления и написать само слово «Заявление», когда наступившую тишину заполняет новое снисходительно-ленивое от наследника «Галеон»:

– Но если тебе так любопытно, то я заказал подарок для своей девушки. Можешь передать отцу прямо сейчас, раз уж так припекает.

Если при упоминании о снятии денежных средств я начинаю нервничать по поводу того, как он это обозначит для своей семьи, то теперь, когда он прямо говорит, что деньги ушли мне…

И почему двадцать?!

– Подарок. На двадцать миллионов? – протягивает Вера.

Теперь не просто рассматривает – препарирует, визуально разделяя меня на части. Подозреваю, первым делом отделив голову.

– Почему нет? Если она того стоит.

Становится совсем неудобно. Дописываю заявление об увольнении за считанные секунды, лишь бы поскорее свалить отсюда. Жаль, это не особо спасает от дальнейшего. Быков входит в кабинет, едва я заканчиваю. Он не один. Филатов-старший задорно смеётся на какую-то шутку моего бывшего шефа. Однако всё веселье стирается с его лица в один момент, как только он замечает меня и Глеба. А моя новая попытка встать с чужих колен опять терпит фиаско.

– Рад, что пришли пораньше, – определённо врёт Михаил.

Виталий Леонидович лицемерит куда лучше, он цепляет радушную улыбку, здоровается сразу со всеми, а потом проходит к своему креслу. Усаживаться в него не спешит, опирается локтём о спинку, сканируя меня цепким взором.

– Всё-таки точно увольняешься? – спрашивает.

Вопрос – как минимум странный. Но комментарий по типу: «Разве не вы сами вчера вопили про то, как Демидова уволена?» я оставляю при себе. Лишь молча киваю, в очередной раз поёрзав в бесполезных потугах обрести свободу.

– Варя в любом случае не сможет на тебя работать, поскольку летит со мной в Америку, – произносит Глеб.

Подозреваю, не столько для самого Быкова, сколько для своего отца. Неспроста лицо мужчины вытягивается в немом удивлении.

Вот бы провалиться сквозь землю!

Или хотя бы на первый этаж…

Но ни того, ни другого мне не дано.

Зато Глеб, наконец, перестаёт пытать меня неловкостью и поднимается на ноги. Разумеется, вместе со мной.

– Ладно, нам пора, – по-своему прощается он. – Долго ещё ждать, когда ты его подпишешь? – кивает на моё заявление. – Или в отдел кадров сам отнесёшь? – вопросительно выгибает бровь.

Прежде я бы совершенно точно побледнела от страха на такое обращение к моему бывшему шефу. Хотя теперь отчего-то становится смешно. Больше не пугают красные пятна, расходящиеся по его лицу – так происходит каждый раз, когда он бесится, потом все попавшиеся ему под руку сотрудники истошно молятся, лишь бы не потерять работу. Терять-то мне больше нечего.

– Что значит, пора? – влезает в разговор Вера. – Я же говорила: пообедаем вместе, обсудим ещё несколько деталей, касаемых договора, и всё такое… – добавляет с определённым намёком.

Филатов-младший делает вид, будто никаких намёков не понимает.

– Договор подписан. Не вижу смысла ещё раз обсуждать уже решённое. У нас с Варей дела. Поболтать ни о чём можно и в другой раз, – отвечает сухо.

За что и удостаивается порицательного взгляда от отца. Правда, того не особо пронимает. Он продолжает ждать подписи от Быкова, показательно разглядывая моё заявление об увольнении. Повисшая тишина пронизывает тонна напряжения. Того и гляди, вот-вот случится взрыв, как минимум эмоциональный. И наверное, именно так и произошло бы, если бы не…

– Ну, Глеб, – протягивает Вера, вернув себе вчерашний образ капризной блондинки, – ну не будь занудой, пообедай с нами, – смотрит на него жалобно. – Мы из-за тебя и так тут на несколько дней застряли. Составь хотя бы компанию. Мы же кроме Вити в этом городе и так никого не знаем, – складывает «губки бантиком». – И что у тебя с твоей новой девушкой за дела такие мега-важные, из-за которых ты не можешь даже пообедать со своей семьёй? – прищуривается с подозрительной хитринкой.

На такой откровенный вызов мой спутник обречённо вздыхает.

– Хорошо. Пообедаем, – соглашается, хотя и неохотно.

Мой бывший шеф благосклонно кивает, а затем скорым росчерком оставляет своё одобрение на моё увольнение.

– Лиза, зайди ко мне, нужно отнести заявление Варвары Андреевны в отдел кадров на оформление увольнения, – произносит он после по внутренней телефонной линии офиса.

Секретарь ещё не успевает явиться, а обозначенная бумажка оказывается всунута мне в руку.

– Не стоит. Мы сами, – коротко поясняет Глеб. – Скоро вернёмся.

Он же первым покидает помещение, увлекая меня за собой. Опять тащит, как на буксире, решительным размашистым шагом направляясь к зоне лифтов. Я за ним едва поспеваю, но стараюсь подстраиваться. Брюнет явно злится. Тыкает на кнопку вызова лифта с особой ожесточённостью, так и не обронив ни слова.

– Зачем нам с ними обедать? – не выдерживаю в итоге.

Кабина прибывает на наш этаж и створы плавно открываются. Глеб – молчит. Затаскивает меня в лифт. Снова ударяет по очередной кнопке, словно она в чём-то провинилась.

– Ладно ты, они же твоя семья. Но я… И Быков… Обязательно и мне туда идти? Может ты сам, без меня… – предлагаю тихонько.

Добавила бы чего-нибудь ещё, для большей убедительности, но меня одаривают таким гневно-красноречивым взглядом, что моментально затыкаюсь.

– Отец не должен был узнать о том, что я снял деньги. Он и не знает. Иначе давно сам бы спросил с меня. Понятия не имею, как об этом узнала Вера. Вполне возможно, что она будет пытаться шантажировать меня этим, – выдаёт мрачно наследник «Галеон».

– Шантажировать? – ужасаюсь. – И чего же она захочет?

Отчего-то и меня тоже разбирает злость.

– Х*р её знает, – пожимает плечами Глеб. – Что-то – точно нужно, иначе бы не устраивала весь этот спектакль, – замолкает ненадолго, сжимает мою ладонь в своей крепче, разворачивая к себе лицом. – В любом случае, как я и говорил, тебе придётся быть очень убедительной, Дюймовочка. Особенно теперь, когда я в теории «успел» за одни сутки «влюбиться» настолько, что готов потратить на тебя часть своего состояния.

Понятия не имею, как же надо себя вести, чтоб другие поверили в такую любовь с первого взгляда, когда готов многое отдать за неё. Но…

– Ты что делаешь? – склоняет голову чуть влево наследник «Галеон», едва я отхожу от него на шаг назад, прислоняясь к стене.

Хватает всего одного движения, и пуговичка на моём блейзере расстёгнута. Деревянная панель за моей спиной холодная, по позвоночнику проносятся мириады мурашек.

– Остаётся четыре этажа и лифт прибудет вниз, – поясняю с мягкой улыбкой.

Приманиваю мужчину указательным пальцем к себе ближе. Приподнимаюсь выше. Расстёгиваю ещё несколько пуговиц, на этот раз на юбке. Разрез ставится выше, обнять чужое бедро ногой – легче. Я прижимаюсь к Глебу вплотную. Вытаскиваю из-за мужского пояса футболку, забираюсь под неё.

– Как считаешь, так – достаточно убедительно? – шепчу ему в губы.

Я вижу огоньки в золотисто-карих глазах. Любуюсь ими. Они согревают. Придают смелости. Я снова улыбаюсь. Отсчитываю секунды до того момента, как всё-таки решусь его поцеловать.

– Недостаточно убедительно, Дюймовочка, – почти читает мои мысли Глеб.

Всего один резкий рывок, и я приподнята в воздухе, буквально впечатана в сильное тело. Поцелуй, как и все другие поцелуи Глеба – кружит голову, выбивает дыхание из лёгких, заставляет тонуть в круговороте ощущений. И не остаётся больше ничего особо значимого. Весь мир банально перестаёт существовать. Хотя я помню, лифт к этому времени успевает добраться до первого этажа. Как и то, что там полно народа. Вот только не совсем уверена, действительно ли только для привлечения их внимания я это делаю…

Глава 13

Ариша и мама благополучно добираются домой, об этом заботится не только охрана Филатова, но и наш адвокат. Именно от него я и узнаю последние новости. Родительница и сестра почти сразу засыпают в обнимку на диванчике в гостиной, и я очень надеюсь, что успею управиться со всеми своими сегодняшними делами до того момента, как они проснутся – тоже обниму их обеих, прижму к себе крепко-крепко, потом ещё долго никуда не отпущу… тем и занимаю себя, пока оформляются мои документы на увольнение и составляется расчёт, а затем мы отправляемся в небольшое кафе неподалёку от офиса. Признаться, выбору места я немного удивлена, всё-таки мой шеф – не из тех, кто ходит по «таким заведениям». Впрочем, всё становится понятно уже вскоре, через пару минут после того, как мы оказываемся среди выбеленных стен, декорированных деревянными балками по славянским мотивам. Филатов-старший со своей спутницей уже занимают выбранные места. Как и Быков. И не только он один.