– Делать мне больше нечего, как гадать, что творится в твоих мозгах, – опять огрызаюсь, отворачиваюсь.

Потому и пропускаю тот момент, когда он вновь решает подхватить за талию. На этот раз, чтобы спустить меня с тумбы, поставить на ноги.

– Ты – кто угодно, но точно не синий чулок, Дюймовочка, – шепчет едва слышно, почти касаясь губами моего виска.

Слишком близко.

Слишком интимно.

Всего – слишком.

Потому и дёргаюсь в сторону, хватаясь за блузку. Ткань ещё толком не высохла, но я игнорирую это небольшое неудобство. Спешно накидываю шифон на свои плечи, торопливо застёгиваю пуговички. На мужчину больше не смотрю. Просто дышу, концентрируюсь на этом простом действии. И очень стараюсь не думать, насколько же тесно нам двоим на двенадцати квадратах, ведь я опять испытываю недостаток кислорода. Особенно остро – в тот момент, когда Глеб решает, что с меня достаточно, и покидает туалетную комнату, оставляя дверь открытой. Футболку забирает с собой. Так и не надевает. Просто уходит, с самым невозмутимым видом не замечая собравшуюся в коридоре толпу зевак, провожающих его жадно горящими любопытством взглядами.

Чёрт…

Чёрт!

Чёрт!!!

Мне, в отличие от него, требуется куда больше решимости, чтобы последовать такому же примеру.

– Варвара Андреевна, с вами всё в порядке? Долго вы там… – выдаёт один из охранников с отчётливо проскальзывающей неловкостью, едва я переступаю порог уборной.

Консьержки на пенсии, не служба безопасности, ей-богу.

– А что, притомились, устали ждать очередь? – язвлю, набравшись смелости. – В женский туалет? Мужской, наверное, не работает, да?

Ответа не жду. Направляюсь в сторону контрольно-пропускного пункта, чтобы встретить курьера. Тот не заставляет себя ждать. А уже вскоре я поднимаюсь на одиннадцатый этаж, со спокойной душой вручая с таким трудом раздобытый обед для шефа. На этом полоса моих неудач на сегодняшний день окончательно завершается. Быков не отпускает ни одного замечания о том, что еда на его столе сервирована на четыре минуты позже назначенного. Ему банально не до меня. Клиент, с которым он собирался обедать, – не является, и Виталий Леонидович угрюмо вчитывается в строки будущего договора, нервно постукивая ручкой по подлокотнику кресла, позабыв о моём существовании. Тем я и пользуюсь.

– Проекты приказов распечатаны. Они в синей папке. Письма, требующие вашего личного внимания – в красной, – указываю на стопку папок, покоящуюся на краю стола. – Как вы и просили, я перенесла все запланированные на сегодня встречи. Если указаний на самое ближайшее время больше нет, я могу отлучиться ненадолго, тоже пообедать?

На самом деле уставом предприятия установлен перерыв в сорок восемь минут, и тринадцать из них уже истекают. Та же Лиза давно отсутствует на своём рабочем месте. Но я – не она, у меня нет привилегии переступать порог фирмы без разрешения своего непосредственного начальства, пока он сам находится в её пределах.

– Да, пойди, – так и не взглянув на меня, разрешает Быков.

– Спасибо, – благодарю, прежде чем покинуть его кабинет.

Свежий воздух мне действительно необходим. Так ведь и не удаётся толком восполнить недостаток кислорода. Никакого Глеба Филатова больше нет, но чувство удушения никак не покидает, будто до сих пор на грудную клетку давит его тяжёлой аурой. Сентябрь выдаётся по-настоящему тёплым: без пиджака, в одной блузке и джинсах, я наслаждаюсь видом ещё не пожелтевшей листвы и пёстрых клумб, комфортно расположившись под раскидистым дубом в парке напротив здания офиса. Ничего не покупаю в качестве съестного. На сегодня мне хватит и того, что по собственной глупости я оплачиваю повторный заказ для шефа, цена которого равна моим недельным обедам. К тому же, облитые чаудером блюда в контейнерах я забираю с собой. Салат, например, не особо пострадал, так что ловлю очередной дзен среди природы, неторопливо пережёвывая креветки с рукколой, посыпанные пармезаном. Остатки злополучного супа достаются местным псам. Они же тырят парочку стейков из картонного пакета и слизывают размазанный по всем контейнерам бекон с фасолью.

– Завтра ещё что-нибудь принесу, – улыбаюсь самому большому, рыжему дворняге, который явно не наедается предоставленным угощением.

Смотрит огромными печальными глазищами, при виде которых сжимается моё сердце, и то и дело виляет хвостом в ожидании добавки. Салат я уже доела, так что предложить мне ему нечего. Разве что небольшую порцию ласки.

– Фу, он же грязный и вонючий, – доносится сбоку с брезгливыми нотками, едва я тянусь к собаке.

Всё равно глажу его по загривку, отчего пёс довольно урчит и склоняет морду к моим коленям.

– Как вернусь, вымою руки с мыслом, – отзываюсь, пожимая плечами.

Подошедшая ближе Лиза капризно кривит нос и близко к животному не подходит, останавливается в четырёх шагах от нас.

– Лучше с шампунем от блох помойся, – закатывает глаза девушка. – Вдруг у него бешенство? – опасливо косится на собаку. – Как укусит! – умолкает ненадолго. – Ты что вообще здесь делаешь?

Развожу руками.

– Я всегда здесь обедаю, когда погода позволяет.

И она прекрасно об этом знает. Собственно, потому и с лёгкостью находит меня здесь. Тем более странным кажется её вопрос. До поры до времени.

– Я думала, ты в каком-нибудь элитном ресторанчике, с кое-кем высоким и сильным, с которым как за каменной стеной… – загадочно улыбается на мои слова Лиза. – Ай, прости, кирпичной, – хихикает в довершение. – И не «за», а «у», – смеётся уже в открытую.

Сразу всё становится понятно!

– А, ты уже тоже знаешь, да? – вздыхаю обречённо.

Вопрос не требует ответа. Но я его всё равно получаю, причём в самом развёрнутом виде.

– Только ленивый не обсуждает ваш предобеденный междуусобчик в туалете, – со знающим видом хмыкает Лиза, мешкает ещё секунду, а потом всё же располагается на газоне, усевшись в позу лотоса. – Вот ты даёшь, Демидова! – охает, всплёскивая руками. – Никого у неё нет, видите ли, а сама такого мужика себе отхватила! – одаривает порицательным взглядом.

– Я же тебе рассказывала, мы с ним этим утром столкнулись… – пытаюсь возразить и разуверить её.

Да только кто бы меня слушал!

– Ага, – кивает Лиза. – Ага. Слышала я, как вы просто столкнулись и даже не познакомились, – расценивает по-своему. – Ты ещё скажи, что со всеми первыми встречными так в туалете уединяешься, – кивает с ещё большим энтузиазмом. – И даже имени их не спрашиваешь. Сразу в уборную за собой тащишь. Ага. Я тебе безусловно верю!..

Она определённо добавила бы много чего ещё, но на этом предел моего терпения заканчивается.

– Да не тащила я его за собой никуда! – не даю ей договорить. – Он сам туда припёрся! А я даже дверь на замок закрыла! И не было ничего между нами. Я там вообще блузку свою от пятен супа отстирывала!

Судя по скептической усмешке, мне не верят и на этот раз.

– Слушай, а вы реально только этим утром познакомились, или ты и тут темнишь? – гнёт свою линию и дальше девушка. – Нет, это же надо, он только пару дней, как в стране, а уже по полной программе, во все тяжкие… – качает головой, принимая прискорбный вид.

Вот теперь я реально напрягаюсь.

– Пару дней, как в стране? – переспрашиваю настороженно.

В какие такие «все тяжкие» – тоже беспокоит, но не столь сильно, как то, что та, кто вроде как с ним не знакома вовсе, знает о нём такие подробности.

С чего бы это?

Лиза в очередной раз закатывает глаза. Не отвечает. Достаёт свой телефон, открывает браузер и вбивает несколько слов в поисковик. Как оказывается впоследствии – имя и фамилию, к которым прибавляет «наследник Галеона».

– Давай, ещё скажи, что ты не имела ни малейшего понятия, кто он такой, – снисходительно-насмешливо комментирует секретарь финансового директора, пока я во все глаза пялюсь на протянутый ей гаджет.

Так сразу и не определишь, что в увиденном ужасает больше. То, что Глеб Филатов и есть наследник миллиардного корабельного бизнеса, или же то, что «Галеон» – тот самый, крупнейший за последний год клиент нашей фирмы. И вот что сказать на это? Разве что…

– Теперь меня точно уволят!

Глава 5

Спустя час по окончанию официального рабочего дня я стою перед высоким напольным зеркалом в своей спальне, нервно кусая губы, сдобренные сливовой матовой помадой. Так наверняка и не понимаю, доходит ли информация об обеденном инциденте с моим участием до Быкова, или же нет. Он сам ни слова об этом не говорит. Из кабинета в течении дня тоже не выходит. Но отпускает пораньше, сославшись на то, чтоб я успела переодеться к вечеру. Я и переодеваюсь. Да так, что, кажется, перебарщиваю…

– А не слишком? – с сомнением смотрю на своё отражение.

Длинное платье в стиле годе глубокого синего цвета облегает фигуру по всему телу, юбка расходится лишь ниже колена, а тонкий цветочный орнамент в тон выглядит неоспоримо шикарно, плечи открыты, хотя рукав достаёт почти до локтя, на спине – ассиметричный вырез, всё с тем же цветочным переплетением. В таком облачении впору выходить на красную ковровую дорожку, а не отправляться на какой-нибудь заурядный ужин. Собственно, на самом деле наряд предназначается для выпускного бала в университете, обучение в котором в этом учебном году завершит моя близняшка.

– Ничего не слишком! – возражает Ариша, как и я, придирчиво осматривая платье. – Ты опять похудела что ли? – произносит больше своим мыслям, нежели обращается ко мне.

– Ну, не знаю, – продолжаю сомневаться я.

Как по мне, больше бы подошло обычное чёрное платье-футляр – самое то, не прогадаешь.

– Эх, ещё бы какое-нибудь колье с бриллиантами… – вздыхает меланхолично сестра, пропустив мои слова мимо ушей.

– Какое ещё колье?! Чтоб они решили, что у меня в самом деле не все дома, раз я так расфуфырилась, как будто больше не представится другого шанса? – оглядываюсь к ней. – Нет, лучше я… – тянусь к наряду попроще.