Если раньше у меня и был шанс остановиться, то теперь — нет.

Моя хватка сжимается, член набухает еще больше, изгибаясь в моей ладони. Ей, видимо, нравится медленный старт, потому что она спокойна и расслаблена, ее предплечье почти не двигается, поэтому я тайно следую ее примеру, медленными и размеренными движениями.

Деми двигается, садясь на сиденье в джакузи. Ее ноги так чертовски длинны, что в этом положении ее колени полностью высовываются из воды. Когда ее другая рука начинает сжимать собственную шею, я падаю вперед, и я дергаюсь сильнее, быстрее.

Мои бедра толкаются вперед, я глубоко стону, когда жар распространяется по моим венам. Ее голова полностью откидывается назад, губы приоткрываются, грудь поднимается над паром, когда она вдыхает воздух. Ее рука опускается ниже, скользя под крошечным белым лоскутком бикини, покрывающим ее грудь. Она массирует себя, и тяжело дышит.

Ну же, детка.

Ноги Деми напрягаются, падая в воду, ее подбородок на груди, и я клянусь, что чувствую ее дрожь отсюда. Мои пальцы вжимаются в ковер, свободная рука летит вниз, чтобы поймать сперму, мое плечо стучит в окно.

Ударная волна пронзает меня, мышцы сжимаются, прежде чем все во мне расслабляется. Я прижимаюсь головой к стеклу.

Я только что кончил с Деми Дэйвенпорт, но она не имеет ни малейшего понятия.

А я? У меня нет ни грамма вины за это.

Нисколько.

========== Глава 19 ==========

Нико

Она весь день счастливо вздыхала. Не то чтобы она до этого была слишком стервозной, но ее «доброе утро» и «привет, как дела» — это уже перебор.

— Хорошо, тогда я поищу диаграммы? Так сэкономим время, — Деми наклоняет голову, просматривая свои записи.

Когда я не отвечаю, она переводит взгляд на меня. Я знаю, что выгляжу чертовски любопытно, и она хмурится.

— Что случилось?

Я кончил с тобой прошлой ночью и ты понятия не имеешь, а теперь ты такая бодрая и я не могу не удивляться—

— Земля вызывает Нико, — она смеется.

Еще один очевидный признак того, что сегодня утром она не такая, как всегда. Обычно она закатывала глаза, глядя на меня.

Но сейчас она улыбается.

— Когда ты в последний раз занималась сексом?

Ее глаза широко распахиваются, быстро обегая класс, прежде чем вернуться ко мне. Ее голос низкий и скрипучий, когда она спрашивает:

— Что?

Я роняю карандаш на стол и поворачиваюсь на стуле, чтобы лучше видеть ее.

— Ты говоришь, что ты не девственница, — я наклоняюсь, говоря тише. — Так когда ты в последний раз трахалась?

Она изучает меня мгновение, ее зеленые глаза медленно перемещаются между моими.

— А что? — спрашивает она.

Когда я не отвечаю, она делает глубокий вдох и нерешительно произносит:

— Недавно.

— И как долго для тебя это значит, Ди?

— А для тебя? — она бросает вызов.

— У меня не было секса с тех пор, как ты в последний раз подглядывала, и мне кажется, что прошел гребаный год.

Она морщит брови, прежде чем она понимает, что я говорю, потом борется с усмешкой, отводя взгляд, но я быстро поворачиваю ее к себе.

Мы в классе, люди вокруг, так что каждое прикосновение имеет значение.

— Ты мне не ответила, — шепчу я, проводя кончиком пальца по ее подбородку. — Скажи мне.

Она облизывает губы, сосредотачиваясь, прежде чем легкий смешок покидает ее.

— Ты действительно хорош в этом, — бормочет она.

— Я знаю, — теперь смеюсь я.

— Ой, бе-бе-бе, — поддразнивает она, качая головой, но потом надолго задумывается, потому что сдается. — Два года назад и не смейся. Не все нуждаются в этом так, как некоторые.

Два года назад.

Она не трахалась уже два года.

— Когда ты потеряла девственность?

Она наклоняет голову, одаривая меня дерзким взглядом, который говорит всё, что мне нужно.

Это и был ее первый раз.

— Один и тот же человек?

Она кивает.

— Вы это делали несколько раз?

— О боже, Нико. Стоп, — она оглядывается по сторонам, но рядом с нами никто не стоит и не слушает.

Мистера Брандо здесь даже нет, он оставил Джози за главную и ушел.

Я придвигаю ее стул ближе, смеясь, когда она хмурится, стул громко скребет по полу и всё больше людей смотрят в нашу сторону. Она шлепает меня по рукам, но я хватаю ее запястье, и она закатывает глаза.

Мы возвращаемся к работе над нашим заданием, проходит несколько спокойных минут, и затем она прочищает горло, признавая шепотом:

— Два раза.

Мы поворачиваемся друг к другу, и легкий румянец ползет вверх по ее шее. Я знаю, она думает, что она неопытна, неспособна угодить парню или, по крайней мере, должна многому научиться.

Она ошибается, очень ошибается.

Она — пустой сборник пьес.

— Будет больно, когда ты снова будешь трахаться.

Кончик карандаша оказывается у нее между зубами.

— Почему?

— Два раза, два года назад, и, вероятно, с каким-то новичком, ты, наверное, даже не кончила, и он, по-любому, не полностью растянул тебя, слишком боясь причинить тебе боль. По сути, ты девственница.

Я ожидаю, что она покраснеет сильнее, отодвинется. Но нет. Она наклоняется ко мне, ее длинные, темно-русые волосы падают на плечи, и ухмыляется.

— Ох, Нико, — пропела она, сверкая глазами. — Ты думаешь, что ты такой хитрый?

— О чем ты говоришь, Пикси?

Она не дает мне говорить, выпрямляет спину и соскальзывает со стула. Она подходит ко мне сзади, обнимает меня за плечи и прикладывает свои пышные губы, покрытые блестящим блеском, к моему уху.

— Ты думаешь, я не такой же человек, как ты? Ты спросил, когда я в последний раз занималась сексом. Позволь спросить, когда ты кончал в последний раз? — она шепчет. — Может быть, это было вчера вечером… как и я?

Когда моя грудь урчит, ее хриплый смех веером проходит по моей щеке. Она решает убить меня еще больше своими следующими словами.

— Да, Нико. Я была подавлена. Да, фальшивый бойфренд… Вчера вечером я впервые за много месяцев почувствовала резкую потребность позаботиться о себе. И да, малыш… Это ты. Во всём. Виноват… — она приукрашивает каждое слово. — А теперь твои джинсы немного тесноваты, так что оставайся на своем месте… Или покажи классу, что маленькая, рожденная свыше девственница делает с большим, смелым мальчиком.

Она похлопывает меня по плечу и выходит на середину кабинета. Она не спрашивает разрешения у Джози, но снимает со стены пропуск в туалет и исчезает за дверью.

Мой голодный взгляд следит за каждым ее шагом, пока она не уходит, но когда мои глаза скользят назад, я вижу Алекса. Он держит свое лицо нейтральным, а я — сердитым.

Потом он медленно встает, хватает пропуск, и тоже, блять, уходит.

Периферийным зрением я вижу, как голова Джози резко поворачивается в мою сторону, когда я вскакиваю на ноги, но как только я встаю, горькая и холодная реальность замораживает меня на месте.

Мудак, преследующий ее за хвост, — это тот, кого она хочет.

Эта мысль отбрасывает мою задницу назад к дешевому деревянному стулу.

Деми

Срань господня! Я только что призналась, что мастурбирую, думая о своем фальшивом парне своему фальшивому парню!

Я прислоняюсь головой к зеркалу в ванной, на мгновение встряхиваю ее, и у меня вырывается легкий смешок. Я мою руки, а потом даю себе минуту постоять и подумать.

Просто и ясно? Мне нравится Нико. Меня влечет к Нико, а кого, черт возьми, не влечет?

Он высокий, с сильными плечами и мускулистыми руками, небольшая татуировка под предплечьем добавляет немного загадочности, хотя в этом нет необходимости. Его темных, опасных глаз достаточно, чтобы привлечь любого.

Я постепенно начинаю понимать, кто он на самом деле, и Нико Сайкс выходит за рамки того, что я раньше знала о нем.

Несколько недель назад он был всего лишь парнем, который любил пялиться, сверлить взглядом, а потом отворачиваться. Слишком крутой для школы, исчезал всякий раз, когда я была рядом.

Теперь, однако, я знаю кто скрывается за маской, которую он надевает.

Нико остроумен и смел. Он атлетичен и решителен, и что самое удивительное для меня, как бы осуждающе это ни выглядело, он полон сострадания. Он должен был быть незнакомцем для меня, но он, как будто знал, что я ненавижу чувство одиночества, когда моя мать выходит за дверь, оставляя меня.

Каждый день я узнаю что-то новое об этом парне, и все это мне не нравится. Это самое страшное.

Да, он капризный, но я могу справиться с этим, и честно говоря, я думаю, что ему нравится, когда я бросаю ему вызов. Он дерзкий, непредсказуемый и временно мой.

И что, черт возьми, мне со всем этим делать? И когда все так быстро изменилось?

Нико не предложил встречаться, он предложил притворяться.

Это проблема, потому что я больше не хочу притворяться. Я хочу оставить его себе.

Я выхожу из туалета и вижу Алекса. Я заикаюсь, делаю шаг, натянуто улыбаюсь и иду дальше, но он протягивает руку, чтобы остановить меня.

— Эй, так быстро убегаешь? — он хихикает.

— Прости, — я тревожно улыбаюсь.

Это не должно быть плохо — просто стоять здесь, разговаривать с парнем, но это именно так.

Я облажалась.

— К чему такая спешка? — он ухмыляется.

— Меня не было уже несколько минут, — я издаю легкий смешок.

— Я думаю, что тебе то уж можно несколько дополнительных перерывов на туалет.