– Я влюблен…

– Ты издеваешься? Я тебе душу открыл, а ты мне хуету подсунул. Или ты гомик?

– Олли, я люблю свою сестру.

Ноэл замолкает, и Олли не успевает ничего сказать, как дверь рядом с ними щёлкает и в проёме показывается лицо Люка всё в крови.

– Заебало вас, принцесс, из говна вытаскивать.

– Ты чего размечтался, гадёныш? – отвлекая Ноэла от воспоминаний, спрашивает коп.

– Эрик, прекрати!

– Да таких говноедов, как он, надо сажать и надолго.

– Не тебе это решать, а судье, – говорит Ноэл, принимая другую позу, чтобы в запястьях стало комфортнее и наручники впивались в кожу не так больно.

– Тебе слово не давали, – продолжает тот же полицейский.

– Приехали, – говорит водитель.

Через некоторое время открывается дверь. Агрессивный полицейский хватает его за руку и выдёргивает из машины так, что Ноэл бьётся головой.

– Надеюсь, что ты сгниёшь в камере до суда, – шипит коп в самое ухо.

– Ну, смотри, у меня есть и другой вариант: я выйду отсюда и найду твою семью, – Ноэл только успевает это произнести, как Эрик бьёт его в солнечное сплетение.

– МакАдамс, я тебя отстраню за такие выходки!

Ноэл, сгибаясь и отплёвываясь, смотрит на копа, демонстрируя свою самую безумную улыбку. У них с Люком точно есть что-то общее.

Ноэла хватает под руку другой полицейский и ведёт по ступенькам наверх. Заходя внутрь, Ноэл замечает, что внутри стоит гвалт от сотрудников и людей, которые пытаются что-то узнать или добиться от закона действий. Здесь настолько ко всему привыкли, что никто не обращает внимание на то, что его ведут в одном белье через весь зал.

– Луиза, обработай его, а потом позови следователя в комнату для допросов.

– А он мирный? У меня только нос зажил после последнего, вечно приводишь ненормальных, – на Ноэла смотрит темнокожая, слегка полноватая женщина в форме.

– Женщин не трогаю, – отвечает Ноэл, смотря прямо в глаза Луизе.

– Ну пошли тогда, красавчик.

У Ноэла снимают отпечатки, фотографируют, он ведёт себя максимально расслаблено, не тратя нервов и сил зря. Всё делается медленно и неспешно, с одной лишь целью – вымотать его и накрутить. Он вспоминает слова и наставления Люка и следует им. В конце концов, ему дают одежду, чтобы он чувствовал себя комфортнее, если так можно сказать о робе. И сажают в комнату для допросов, пристегивая наручниками к столу.

– А сигаретку можно? – спрашивает Ноэл прежде, чем Луиза выходит за дверь.

– Раз вёл себя хорошо со мной, то организую тебе чего-нибудь.

– Спасибо, Луиза.

– Давно у нас таких вежливых не было, – говорит она и странно улыбается, возможно, не до конца веря в то, что он может быть виноват в том, в чём его обвиняют. Ноэлу же просто не хочется грубить даме, на руках которой он заметил свежие и знакомые следы от сигарет.

Ноэл знает, что скорее всего за ним наблюдают через камеру, приделанную к потолку, поэтому он предпочитает вести себя тихо и смирно – он ни в чём не виноват. Через несколько минут Луиза приносит пепельницу и несколько сигарет с зажигалкой.

Когда она кладёт всё на стол, он ловит её за запястье, а она хватается за пистолет по инерции другой рукой, готовая пустить его в ход.

– Не позволяй ему делать это. – Он разворачивает запястье так, что рубашка приподнимается и становятся видны свежие раны.

Луиза краснеет, и он отпускает руку, берёт сигарету и закуривает, наклоняясь очень близко ко столу.

В дверях Луиза сталкивается с человеком в костюме, и Ноэлу не кажется, что он похож на обычного полицейского из района. Слишком уж хорошо тот выглядит, слишком расслабленно, он чувствует в себе власть. Проходя внутрь, открывает папку с делом, хмурится и пролистывает её – слишком театрально. Ноэл давно научился читать таких прохвостов, как открытую книгу.

– Мистер Хант, я агент Фоллекс. – Закрывая папку, кладёт её на стол, а сам возвращается, чтобы закрыть дверь.

Ноэл спокойно выдыхает дым и снова затягивается – руки потрясывает, оказывается, он уже давненько не курил.

– Могу я, наконец, более подробно узнать, почему меня тут держат? Ваши сотрудники не были ласковы.

– Это не мои сотрудники, я приехал из другого ведомства.

– Неужели теперь ошибками интересуются и дальше нашего захолустья?

– Такими ошибками, как ты, Ноэл, сложно не интересоваться.

Хант лишь улыбается и наклоняется, чтобы снова затянуться в последний раз и притушить сигарету.

– Может, вы перестанете ебать мозги и уже скажете, в чём конкретно меня обвиняют и какие вы имеете доказательства на этот счёт? – Ноэл избирает другую стратегию – нападение.

– А ты умный парень. Только вот не в том положении, чтобы указывать что-то – это ты тут в наручниках. Но раз тебе так не терпится, то мы имеем ряд доказательств, что ты причастен к убийству членов банды Тамплиеров вчера вечером.

Агент открывает папку, пролистав пару страниц, разворачивает так, чтобы Ноэл тоже видел содержимое. Хант догадывается, о чём идёт речь, но то, что он видит, всё равно выходит за грани его понимания – перед ним множество фотографий с места событий. На них лица и тела обожженных в адском пламени людей. Искореженный жаром металл, обугленный салон и застывшие гримасы ужаса на лицах жертв.

Ноэл сомневается в том, что забудет это зрелище, – в нём рождается отвращение к методам Люка. Конечно, он знал, что тот убивал, но это было быстро и почти безболезненно, по крайней мере, в этом убеждал себя Ноэл. Только вот это не худшее, что творил Люк: как оказалось, он не брезговал пытать тех, кто сделал что-то против него и его семьи.

Агент Фоллекс переворачивает страницу, и там фотографии тех, кто погиб в машине – только живых и улыбающихся. Совсем юных. Им было не больше того, во сколько сам Ноэл вместе с Олли пришли в банду.

– Это Чед и Брюс Натс.

По Ноэлу больно ударяет то, что они оказываются братьями, но, скрывая свои чувства, он почти легко выдавливает из себя:

– И какое я имею к этому отношение? Я их первый раз вижу. – Он откидывает папку подальше от себя: фотографии необязательно видеть, он помнит их почти до мельчайших подробностей.

– Да, Ноэл, ты их не знал, зато твой друг Люк Кэйн хорошо их запомнил. – Ноэл хочет что-то вставить, но агент не даёт. – Послушай, пока твои отпечатки и ДНК проверяют на соответствие с теми, что нашли в машине, у тебя есть время рассказать полезную информацию, и я не прижучу тебя в конце концов. Мне нужен Люк, но если ты не будешь сотрудничать, то я и тебя упеку – у меня на тебя тоже есть информация. Ты же не глупый парень, Ноэл, ещё можешь выбраться из банды, начать новую жизнь.

Ноэл практически не думает над его предложением, потому что он знает, что предавать Люка страшнее, чем поддержать его и угодить в неприятности.

– Я не понимаю, о чём вы говорите.

Агент Фоллекс встаёт и, упираясь в руки, наклоняется к Ноэлу.

– Не глупи. Неужели ты станешь сидеть за него?

Ноэла на бессознательном уровне колет мысль, что он может попасть в тюрьму и лишиться Дэйзи, но сейчас он защищает другую семью. И он не может ставить свои интересы выше их – они бы его не предали.

– У вас на меня ничего нет, – Ноэл злобно смотрит на агента, и тот первый не выдерживает и отводит взгляд.

– Тут ты прав, но это вопрос времени, Ноэл. Вопрос времени, – повторяет отчётливее Фоллекс. В этот момент открывается дверь и заходит другой агент.

– Агент Фоллекс, его ДНК и отпечатки не соответствуют тем, что найдены на месте преступления.

Вошедший некоторое время мнётся у двери, ожидая указаний. Ноэл, улыбаясь, спрашивает:

– Мне кажется, или я могу быть свободен?

– Конечно, мистер Хант, – Агент Фоллекс наклоняется для того, чтобы расстегнуть наручники, и тихо произносит: – Ты попадёшься рано или поздно. Но я даю тебе время обдумать моё предложение, – агент засовывает визитку в карман рубашки Ноэла. – Проводите, пожалуйста, мистера Ханта на выход, он свободен.

Ноэл встаёт со стула. В дверях вытаскивает визитку и выкидывает на пол, пренебрежительно кинув:

– Мне незачем вам звонить, – идя по коридору, он улыбается, когда слышит слова агента:

– Ублюдок.

Луиза даёт Ноэлу простые брюки и рубашку, чтобы он мог не светиться на улице в трусах.

– Мне кому-то нужно позвонить? – интересуется она, предлагая помощь.

– Нет, я сам. Спасибо, и до свидания, Луиза.

Ноэл смотрит на неё в последний раз и, переводя взгляд на её руки, жалеет, что таких ублюдков, как её муж или парень, не сажают. Но, не говоря ни слова, разворачивается и идёт на выход.

На улице Ноэл вдыхает запах свободы и немного расслабляется, чувствуя, как дрожат руки, – он выдержал. Он выдержал, хотя не ощущает того волшебного чувства, что всё в его мире хорошо.

Сейчас надо добраться до дома и успокоить Дэйзи, проведать Олли, решить что-то с Люком: Ноэл устал от того, что с каждым днём его всё больше засасывает в адскую пучину.

– Эй, с почином! Новая обновка?

Ноэл приоткрывает глаза и видит перед собой Люка собственной персоной. Он стоит рядом с байком, держа два шлема в руках. Быстро сбегая с лестницы, Хант оказывается рядом, раздраженный тем, насколько Люк выглядит спокойным в такой ситуации.

Ноэл впервые смотрит на Люка несколько иначе, вспоминая лица погибших. Он убийца, он жестоко расправился с ними, наказав тем самым даже не их, а главаря. Спрашивает у Люка:

– Когда тебя отпустили?

– Пару часов назад, ничего у них на меня не было. Я быстро договорился, а потом позвонил Олли и сказал, что тебя замели. Надеюсь, мне не о чем волноваться?

– Ну если не считать того, что я побывал в участке и меня просили сдать тебя агенту из ведомства, то не о чем.

Люк хмурится, обдумывая его слова и то, что делать дальше.

– Ладно, не пыли – разберёмся. Я не наследил там – у них не могло быть доказательств того, что я это сделал.