Для приличия Инга проверила через свой ноутбук. И правда. Оставались только места в фан-зону, чтобы было не вариантом с моим животом.

И вот теперь передо мной сидел Шакалов, который словно находился рядом во время короткой беседы с Ингой.

— Ты моя жена и я просто обязан обеспечить тебе безопасность. — немного раздраженно выдал тот, словно говорил что-то и так понятное. Я издала удивленный хмык, а тот снова сощурил глаза и устало продолжил: — Ты должна воспринимать это, как что-то обыденное. И не смотри на меня, как на монстра, Черничка. Прибереги свои эмоции для постели!

Насытившись его грубым сарказмом, я попыталась встать, но тот резко потянул за руку и притянул к себе, со злостью глядя прямо в глаза:


— Я не разрешал тебе куда-то идти! Ты будешь тут, пока мы не поговорим.

Кирилл попытался притянул меня к себе и обнять, но я отбросила его руку, воскликнув:

— Черт, да ты прослушиваешь меня! Прослушиваешь, Кирилл. У меня ведь, оказывается, нет даже личного пространства… — быстро прикинув, я решила, что жучек был не в одежде. Я очень часто меняла ее, порой даже покупая что-то на улице и переодеваясь. Обострились аллергии на синтетику… Серьги не носила, сумки выбирала под верхнюю одежду, а значит… Это мог быть только телефон! Гаджет, который я выпускала из рук только во сне. И самое ужасное, он был со мной рядом даже не приеме у психолога. Вспомнив все откровения, которые я говорила ей, тут же ощутила себя голой перед толпой народу. Сколько его людей слушали мои сокровенные мечты, плачь и тайны?! А главное — их слышал Шакалов… На глаза накатились слезы и я вздрогнула, закрывая их и мертво прошептав: — Ты чудовище. Я ненавижу тебя! В твоем доме у меня даже нет собственных трусов. Все под твоим строжайшим контролем.

Не знаю, что задело Кирилла в моих словах больше, но он резко вскочил с места со мною на руках. Мужчина посадил меня на рабочий стол, а сам стал между моих ног, чтобы буквально прокричать прямо в лицо:

— Нет ничего своего?! Все, что ты видишь вокруг — только твое. ТОЛЬКО. — он ударил кулаком по стеклянной подставке и та хрустнула. Пару кусочков стекла врезались в руку мужчины, но он словно не заметил этого, продолжая рычать: — Мой дом — твой, моя машина — твоя, все мои деньги — твои и даже я — твой. Только скажи, чего ты хочешь… ЧЕГО?!

Опустив глаза, я нервно сжала руками живот. Что-то странное дернулось внутри. Возможно, показалось?

— Вот! — неправильно поняв мою реакцию, продолжил Шакалов. — А ты только молчишь и становишься все мрачнее и мрачнее… Как я могу помочь тебе, если ты не говоришь — как…

— Кирилл…

— Ты должна говорить со мной, рассказывать все мне, а не каким-то…

— КИРИЛЛ!! — перебив его, я со слезами на глазах посмотрела на мужчину. Слова будто пропали, дыхания не хватило ни на одну букву, так что я просто взяла его руку и положила на мой живот: — Чувствуешь? Они… Они толкаются, как сумасшедшие!

Мужчина замер, в мгновения ока превратившись в сосредоточенного доктора. Его рука скользила по округлившемуся животу, ловя то ножки, то ручки разбушевавшихся детей. И в тот момент все было не важным… Словно мусор вокруг, который можно убрать, но суть останется. Два сердца внутри меня, которые наконец-то вышли на связь со своей мамой… Мамой!

— Черничка… — ошарашенно прошептал Шакалов, гладя на меня с таким азартом, словно подросткок. Его грудь нервно вздымалась, жевалки играли, а ноздри раздувались, когда тот придвинул меня к себе и прямо в губы прошептал: — Черничка…

Он явно хотел сказать что-то еще, но вовремя спохватился, а затем отнес меня на руках в постель. К полночи дети заснули и я, счастливая, тоже. Руку Шакалова на животе я ощущала до утра. Но когда проснулась увидела какие-то документы на столе с запиской: «Все твое». Все свое состояние мужчина переписал на меня…


Прошло несколько дней, прежде чем Макс появился в нашем доме. Мне не нужно было никуда идти, так что выспавшись и дождавшись завтрака, я медленно спустилась в холл не ожидая беды. Как вдруг из гостиной раздались голоса:

— Ты уверен, что это верное решение? — настоятельно спросил Кирилл, а затем тут же продолжил: — Брак — это святое. Раз и навсегда.

— Странно слышать от тебя такое, брат! — рассмеялся Абрамов, но тут же притих. Я могла только представить, как Шакалов уставился на него, что тот моментально исправился: — Анджела идеальная. Рядом с ней все вокруг становится не важным. Мне кажется, если я однажды проснусь, а ее нет — все станет не важным. Именно поэтому я так стремлюсь сделать ее своей.

Я замерла прямо на лестнице, позволяя одному чулку скатиться по ноге вниз. Казалось, сердце бьется так сильно, что может выдать мое подслушивание гостям и, тем не менее, сил не было зайти в гостиную, мило улыбнуться и сделать вид, что все хорошо. И не только потому, что Макс разбрасывался признаниями, как фантиками…

Вчера вечером Шакалов вручил мне папку. В ней была собрана вся информация по людям, возможно укравшим родителей. На одного из них они вышли и пытали долгие две недели. Он не знал имен, но описал грозного седовласого старика со старомодными усами.

— Не кажется ли тебе, что это?.. — осторожно предположила я, но мужчина тут же отрезал, глядя в окно:

— Нет. С ним покончено. — Шакалов обернулся и осторожно улыбнувшись, глядя на мой живот, натянуто спокойно прошептал: — Подобному описанию соответствует, как минимум, пол сотни моих людей и около десяти конкурентов. Это может быть кто угодно, Черничка. Уясни главное — без глупостей.

Помню, как смотрела на его сосредоточенное лицо и восхищалась стержнем Шакалова, которого у меня никогда не было. Порой даже я опускала руки, а он продолжал копаться, тратить на это деньги и время. Потому, что я попросила или просто желая оградить меня с малышами от опасности? Не важно!

Возможно, сложись все иначе, познакомься мы в другом месте… Тогда я бы смогла увидеть в нем мужчину, которого могла бы любить без оглядки. Сейчас же я просто была нему благодарна. Он единственный не врал и на самом деле помогал. А это стоило дорого!

И вот сейчас, стоя на ступеньках, я осторожно ударила себя по лицу и заставила собраться. Что за детский сад? Сейчас я заду в комнату, поздороваюсь и займу свое место. Какая разница, что сейчас там Абрамов, изливающий свои чувства к другой?

Я уже почти убедила себя двинуться с места, когда дверь распахнулась и поток света буквально ослепил меня, заставляя прикрыть глаза. В проходе, словно два ангела из ада, стояли мои палачи. Два брата, сводящих с ума.

— Черничка? — Шакалов среагировал первым, оказавшись рядом за долю секунды. Он поднял меня на руки и поцеловав сперва в лоб, а затем и губы, немного хрипло прошептал: — Мы не дождались тебя. Я приказал отнести завтрак в постель.

На щеках тут же появился румянец. Странно, но говорить о подобном при Абрамове было стыдно… Искоса глянув на него, я увидела откровенно скучающую мину и разозлилась… Что за черт?! В ту маленькую долю секунды во мне проснулась дремлющая феминистка, которую постоянно обманывали мужчины. Влад, Кирилл, Макс… Хотелось вызвать у него хоть каплю эмоций, чтобы подтвердить — прошлое не было ложью. Иначе во что верить? Все вокруг обесценивается, становится пустым и не важным…

— Я думала, ты сам принесешь мне завтрак в постель. — глядя прямо на Шакалова, робко прошептала я, но так, чтобы Абрамов услышал. Клянусь, Кирилл в этот момент перестал дышать, а его руки так сжали мои бедра, что я едва не вскрикнула. Наверняка, для него мои слова значили больше, чем для меня… — Может еще не поздно?

Мой флирт, подмигивания и осторожное массирование луковиц его волос вышли из-под контроля. Я даже не успела взглянуть на Макса, потому что Кирилл рыкнув что-то пошлое и совсем не приглядное мне на ухо, резко начал подниматься вверх по лестнице, как вдруг голос за спиной заставил его остановится:

— Я все понимаю, брат… Но что насчет моего кольца? — Шакалов рыкнул снова, но уже не нечто эротичное, а совсем наоборот и я уже видел, как на его языке вертится твердый отказ помочь. Но и тут Макс успел первым: — Хорошо! Можешь не отвечать. Я все понял. Выберу самое важное украшение для самого важного дня в моей жизни один. А знаешь, почему? Потому что мама отдала свое фамильное кольцо тебе, не оставив мне даже… Вообще ничего! Проведу этот день один, как и все дни рождения.

Шумно втянув воздух, Кирилл ощетинился и медленно обернулся. Абрамов уже был в дверях, когда его брат холодно его окликнул:

— Я обещал тебе помочь и не делай из меня монстра.

— Через час у тебя онлайн-конференция ценою в несколько миллиардов и твою репутацию. — саркастично протянул Макс и в пол оборота стрельнул глазами на брата, полными надежды и ожидания: — Неужели ты любишь меня так сильно, что готов отменить?..

— Нет. — коротко и холодно отрезал Шакалов, осторожно поставив меня на пол, затем медленно изучил меня взглядом из-за слегка опущенных ресниц и наконец продолжил: — Тебе поможет Кристина. Ее вкусу я доверяю больше, чем своему. — Макс еще не успел ответить, как Шакалов стрельнул в него взглядом и почему-то раздраженно отчеканил. — Три машины отхраны. Три личных телохранителя. У вас есть всего полтора часа… И, самое главное, вы сможете отправить только тогда, когда моя жена позавтракает.

Впервые я ела кашу так тщательно, перекатывая на языке орешки и по триста раз разжевывая кусочки яблока. Давно было пора встать, одеться и оправиться с Максом за кольцом, но… Это самое роковое «но» не позволяло двинуться с места, словно приколачивая меня к стулу.

Я искренне не понимала, в чем причина такого волнения? Близость с Абрамовым или странное предчувствие? Не знаю… И тем не менее, я заставила себя быть взрослой. В тот момент я впервые подумала о том, что пора бы занять немного внутренней силы у Шакалова. Он, работающий с утра и до ночи, находит время искать моих родителей. А что делаю я? Не могу помочь его брату выбрать чертово кольцо?