Ноги вели меня на пятый этаж, и я сам удивлялся тому, как воспрял духом. И уже около лестницы замер, принюхиваясь. Неужели индейка запеченная с картофелем?

Зимний сад в доме Кристины больше напоминал тропики. Как только я представил ее, растрепанную и сонную, среди пальм и диковинных растений, сразу решил, что лучше дома для нее не найти.

И теперь, пробираясь сквозь домашние джунгли, я с удивлением смотрел под ноги. Очень знакомые розовые листки вели меня в самую чащу, заставляя замереть в самом центре, по середине купола, украшенного белыми светящимися фонариками.

— Привет, — Кристина стояла у наряженной пальмы и цветочной арки в своем красном платье. Ее пайетки отблескивали на прямых солнечных лучах, позволяя девушке светиться, как настоящему ангелу. Она все время нервно заправляла волосы за ухо, гладила рядом стоящий идеальный маленький столик своими ладошками, поправляла на нем белую скатерть, подсвечник и выравнивала тарелки, прежде чем немного сбивчиво пробормотать. — Как раз вовремя! Ты ведь не против, что мы поужинаем тут? Я могла бы приготовить что-то сама, но просто не успела бы…

Кристина

Боже… Главное дышать! Спокойно и уверенно, будто не происходит ничего сверх странного. Будто я не пригласила Кирилла Шакалова на свидание, а он не стоит сейчас напротив меня в костюме и с фиолетовым цветком в руках.

— Присаживайся… — указав рукой на стол, сооруженный в короткое время, я поспешила сесть на место. Но в какое-то мгновение мужчина оказался рядом и поставив цветок в вазу на столе, остановил меня, взяв за руку. — Что такое? Ты не хочешь?..

Черт, как же избавится от этого разъедающего, как серная кислота, волнения? Руки тряслись, как в припадке эпилепсии, легкие жгло, словно после затяжного и изнурительного бега и даже дети не переставая толкались, словно пытаясь привлечь мое внимание.

— Я просто хочу поухаживать, Черничка. — он отодвинул стул, и пока я садилась, тихо прошептал на ухо: — Выдохни. Все идеально.

И действительно, все выглядело идеальным. Тамара Геннадьевна с мужем помогли на скорую руку украсить сад фонариками и принести стол. Я же разбросала лепестки пионов, делая дорожку к столику, а потом сервировала место обеда.

— Я бы хотела приготовить что-то сама, но просто не успела бы так быстро… — зачем-то выдохнула я, хотя можно было бы умолчать. Только вот приписывать себе чужие заслуги совсем не хотелось. — Зато десерт мой! Надеюсь, тебе понравится…

Мужчина молча сел рядом, и уставился на меня, с каком-то безумно подозрительным взглядом. Наверняка Шакалов хотел скрыть это, но я знала его слишком хорошо, чтобы не распознать волнение… Что же, почему от осознания этого и мне стало немного легче.

— Фазана с картошкой и легким салатом? — кивнув Кирилл на тарелку, я нервно улыбнулась и демонстративно подняла вилку. Черт, почему же так неловко… — Знаешь, Вика оказалась очень милой… И хоть подругами мы не станем, я предпочитаю держать ее близко к себе, чтобы иметь возможность просчитать все риски.

Смешок Шакалова приманил мое внимание, и я тут же замолчала, увидев как тот демонстративно разводит руками:

— Моя школа… Ты быстро учишься, Черничка!

— Возможно, жизнь заставила шевелиться быстрее… — поковыряв вилков в тарелке, я отвела взгляд вниз. Кто знал, что беседа будет такой тяжелой и притянутой за уши? Я лишь хотела разрядить обстановку и сгладить хоть часть пропасти между нами с Кириллом. И теперь это странное чувство недосказанности мешало больше, чем можно было вообразить.

— Нет, — резко выдохнул Шакалов. — Нам нужно поговорить. Обсудить все это.

— Я ведь написала, что не собиралась пугать и без того перепуганную помощницу. Просто провела Вику к выходу и тактично намекнула, что без резких оснований ей бы тут лучше не появляться. — сказав последнюю фразу, я тут же покрылась густым румянцем. Имела ли я права на подобное? И что это, если не ревность? Но после поцелуя в спальне Лизы во мне что-то словно рухнуло… Я больше не хотела боли, нервов и предательства. Мне нужен был покой. А Шакалов, кажется, готов был мне его сейчас подарить.

— Мне не важно, что там с Викой. Меня она услышала и это главное. — отмахнулся мужчина. Я видела, как нервно он сжал вилку и как его жевалки играют на фоне отблесков белых фонарей. — Зачем этот ужин? Я должен знать, что именно ты хотела им сказать.

Конкретика — второе имя Шакалова. И я готовилась к этому вопросу, тем не менее ему все равно удалось выбить меня из колеи. Налив себе воды из графина, я нервно осушила бокал и только после этого пробормотала:

— Я устала, Кирилл. Устала бежать, догонять, быть одной и никому не нужной… Ранее я делила мир на черное и белое. Какое-то время это прокатывало и течение несло меня в перед, а потом появился и ты все мои понятия рухнули. — зажмурившись, я прикусила губу, в который раз думая над тем, стоит ли говорить все, что было на душе. Но то, что Кирилл пришел — уже говорило о многом. — Ты изменился. Я чувствую это и вижу. И пусть это не значит, что прошлое забыто, я… Вижу тебя по-другому. Я чувствую что-то к тебе. Не знаю, что это… Не похоже не на что, что я испытывала прежде. И я устала чувствовать себя виноватой за это! Устала корить, ненавидеть и презирать. Кому это нужно? Мне от это не легче! Так что там, в спальне, я заставила себя запереть прошлое на сто замков. Пусть оно будет там… Где-то далеко, куда не достать рукой. — непрошенные слезы появились на щеках, и я подняла взгляд, чтобы оценить настроение Кирилла. Рот его был слегка приокрыт, а дышал он так глубоко, словно воздуха катастрофически не хватало. Его пальцы нервно растягивали ворот рубаки, будто тот его душил, а лицо покраснело и покрылось испаринами. — Я хочу начать с начала. Так, словно мы познакомились вчера. Это решение было сложным и подобного больше никогда не будет. Так что, прошу, не обмани меня и мое доверие. Не сделай так, чтобы я пожалела о своем решении.

На какое-то время повисло молчание. Оно словно обволакивало нас, время и этот сад, превращая его во что-то вечное, растягивая секунды на часы и годы… Как вдруг Шакалов повернулся и сказал лишь одно слово:

— Где?

Растерянна, заплаканная и нервная, я совсем не понимала, что он хочет и имеет ввиду. Сотни мыслей пронеслись в голове, но так и не получив ответа, я осторожно протянула:

— Не понимаю. Что «где»?

— Ты хочешь начать все с начала. С чистого листа. — кратно пояснил он. — Где бы ты хотела, чтобы мы познакомились? И самое главное, как?

— Это так важно? — я пожала плечами в растерянности, а мужчина кивнул. В чем-то он был все же прав. Наше знакомство с ним выдалось не самым радужным… — Ты можешь выбрать сам. Даю тебе карт-бланш.


— Хм… Хорошо. — хитро усмехнувшись краюшками губ, мужчина наклонился вперед и оперевшись локтем на стол, остервенело протянул: — Я выбираю тот ресторан у набережной… Только ты была посетительницей, а не официанткой.

— Мне бы хватило денег только на кофе. — улыбнувшись, я закрыла глаза и откинулась на спинку стула, стараясь представить происходящее.

— Я вижу тебя в красном платье. В руках книга, рядом чашка кофе. Но ты даже не коснулась ее, потому что одной рукой держишь учебник, другой черные кудрявые волосы, чтобы те не падали на лицо. — мне показалось, что Шакалов встал с места, но глаза я не открыла. Слишком явной была картина, не хотелось портить момент… Вид на набережную из окна, мысли об учебе, как вдруг я ощутила дыхание на виске, а затем тихий шепот: — А потом ты что-то почувствовала. Похожее на толчок или удар в спину. На коже появились мурашки, странное предвкушение заставило поднять голову и обернуться… Как вдруг ты заметила меня, жадно поедающего тебя глазами.

Руки Кирилла нежно погладили меня по голове, затем пальцы защекотали шею и я вздрогнула, когда тот коснулся ключицы, вырисовывая на коже какие-то странные узоры. Мой голос дрожал, но не от волнения, а предвкушения. Грудь нервно вздымалась, пальцы сами потянулись к его ладони, а ноги онемели, приковывая к стулу.

— Тебя сложно не заметить, Кирилл. Ты наверняка занял бы пол помещения собой! — постаралась пошутить я, но затем ощутила что-то теплое, нежное и такое мягкое у себя на шее. Боже, это были его губы… Мелкие, осторожные, обжигающие поцелуи… Облизнувшись, я вогнала когти в его кожу руки и нервно протараторила: — Пусть ты будешь в том самом темно-синем костюме, который я видела на тебе во время нашего последнего совместного приема. В твоих руках толстая коричневая сигарета, но она истлела зазря. Ты так и не коснулся ее губами, позволяя пеплу упасть на стол.

— И почему же я не коснулся ее, Черничка? — словно змей-искуситель, прошептал он, но я не ответила, потому что рука мужчины провела дорожку по груди, животу и осталась на бедрах. — Скажи мне, я должен знать.

— Потому что ты все время только и делал, что смотрел на меня и пытался разгадать загадку фиолетовых глаз. — пальцы мужчины начали медленно тянуться к подолу платья, а мне все тяжелее удавалось думать и представлять. Жар в теле, в особенности между ног, заставлял фантазию работать быстрее, чтобы только закончить эту игру. Чтобы только сбросить этот комок желания… — А потом ты подозвал официанта, что-то сказал ему и просто встал.

— Чтобы уйти? — недовольно пробурчал Кирилл и я негативно замотала головой. Его язык провел тонкую дорожку от мочки уха к ключице и на какое-то время я перестала дышать, забыв, где нахожусь. — Нет, Черничка. Я подошел к тебе, чтобы пригласить потанцевать. Заиграла инструментальная музыка, та, которую ты обычно слушая в наушниках перед сном. Ты не могла мне отказать…

— Не могла… — подтвердила я.

— Мы долго танцевали, затем говорили пол ночи за моим столиком и уже утром ты позволила себя поцеловать. — ошарашил меня мужчина и я распахнула глаза. Черт, он был так близко! Наши носы соприкасались, дыхание смешивалось, стоило лишь немного качнуться вперед, чтобы губы сплелись…