Сандра Бушар - Приверженная

Я сделала шаг назад. Медленно и осторожно. Голова активно работала, желая поскорее придумать, как спастись и не заставить нападающего ускорится. Его самодовольство могло мне помочь, но… Как?

— Ты ведь был мне другом. Я любила тебя… И сейчас люблю, как друга. И помогу, забуду все, поддержу… Только скажи, что мне сделать? — краем глаза заметив фарфоровую балерину на столешнице, я с ужасом поняла, что не успею схватить ее. Парень будет быстрее. В одной руке он держал мокрую тряпку, в другой пистолет. Умный ход! На третьем этаже никто не услышит криков и выстрела. А про камеры тот наверняка побеспокоился, иначе бы тут не стоял. — Дай мне возможность все исправить…

— Исправить? — выплюнул он и поморщился. Одни движение и теперь его пистолет был направлен на меня. Все, что оставалось — нажать на курок. — Я готов отдать жизнь за возможность свернуть тебе шею собственными руками! Но ты нужна им живыми… И то, что они приготовили тебе, намного-намного хуже…

— Кому «им»? И что я «им» сделала? — мой голос был максимально уверенный, а руки примирительно подняты. Кричать было нельзя, бежать тоже. Все это ровня самоубийству. Нужно было как-то его отвлечь. Как-то протянуть время… Возможно, мне повезет и кто-то придет, а быть может случится чудо.

— Такая маленькая, хрупкая, милая… Но ты подгадила жизнь всем. И я ненавижу себя за это. И они ненавидят. — посмотрев на часы, он будто очнулся и ускорил шаг в мою сторону. — Пора заканчивать это шоу. Времени не так много, как бы мне хотелось.

У меня был лишь одни шанс защитится: сделать ему подножку и попробовать убежать. Так просто… Но там, за моей спиной спали дети. Он мог выстрелить в них. Случайно или специально. И я не могла так рисковать. Ни за что.

— Не трогай моих детей. — прошептала я ему, когда парень завис так близко, что холодное дуло пистолета упиралось мне в грудь. — Умоляю, Влад… Они тут не причем. Они никому ничего не сделали…

— Никому не нужны твои дети, Кристина. — с призрением прошептал тот. Его явно расстраивало, что в момент моего краха, в последнюю секунду, я не ползала у него на коленях и не просила пощады. — Только ты.

Мокрая тряпка с едким, мерзким и противным запахом упала мне на лицо и мир вокруг поплыл. Но за секунду «до» перед глазами пролетели последние месяцы. Они были счастливые и правильные. И не было мгновения, в которое я жалела, что выбрала детей, сдавшись без боя бывшему другу. Это не их война. Они не в ответе за ошибки родителей.

Голова ужасно гудела, а о том, как болело тело и вовсе стоит молчать. В ушах звенело и глаза почему-то не открывались. Отчаянно пытаясь вспомнить момент, когда засыпала, так и не смогла… События были смазаны. Секс с Шакаловым, гости, поход в спальню…

— Черт! — резко подпрыгнув на месте, я едва не получила сердечный приступ. Возвращение к реальности далось тяжело, но не так, как осознание того, что ты пристегнут наручниками к кровати… На каком-то заброшенном заводе! — Боже…

Оглянувшись по сторонам, я поежилась от холода. Подвальное помещение, полное отсутствие окон и запах земли не воодушевляли. К тому же, не удавалось рассмотреть обстановку дальше своего носа. Подергав рукой, убедилась в надежности «оков». Железные наручники!

Как вдруг что-то рядом со мной слабо шевельнулось и кровать слегка скрипнула. Я вскрикнула от испуга и попыталась отстранится. Но только потом поняла, как это бессмысленно… Маленький, хрупкий, свернувшийся калачиком клубочек по габаритам напоминал худого подростка. Только вот длинные запутанные сальные волосы говорили об обратном.

Девушка явно была больна и не ела очень давно. Даже моего слабого зрения в полутьме хватило, чтобы увидеть ее прорисованные кости рук. От нее пахло потом и экскрементами. Я посмотрела внимательнее, и с ужасом поняла, что руки несчастной не были привязаны к кровати и находились где-то под туловищем.

Кем бы не были ее похитители, но они словно издевались! Довели ее до такого состояния, в котором она была вроде-как свободна, но от истощения не имела возможности лишний раз шевельнуться. Жизнь на грани наверняка напоминала каторгу…

— Эй, кто ты? — с ужасом потянувшись к ее плечу, я старалась дышать как можно меньше и реже. Такая тонка и хрупкая кость, только подтвердила мои догадки о том, что у девочки дистрофия. — Чем я могу тебе помочь? Слышишь меня? Можешь говорить?

Она шевельнулась так резко, как только была способна, словно пыталась до меня что-то донести. Но у бедняжки так ничего и не вышло… Только чем я могла ей помочь на самом деле? Наверняка меня положили рядом, чтобы я знала свою будущую судьбу.

Сев на постели и свесив ноги на ледяной бетонный пол, я ощутила жуткую жажду. Горло жгло так сильно, словно перед этим ела толченое стекло. Как вдруг заметила меленькую бутылочку воды около кровати на поддоне, который, наверное, служил подобием тумбы.

Его точно оставили для меня, потому что стоял он в зоне только моей досягаемости. Жадно открыв крышку, я сделала пару глотков… А затем заставила себя остановится. Что я делаю? Рядом человек умирает!

Осторожно придвинувшись к незнакомке, я подставила бутылку под ее губы, позволяя той высосать содержимое бутылки до последней капли. Она пила так жадно, будто делала это впервые за очень долгое время. Наверняка, так и было…

Вдруг я вспомнила, что перед тем, как уйти в спальню, спрятала пару шоколадных конфет и глазированных вафель в плотной обертке во внутренний карман платья. И, о чудо, они там остались! Не знаю, можно ли есть сладкое после длительного голодания, но это лучше, чем ничего.

Пол часа ушло на то, чтобы скормить их девушке. Она ела с большим желанием, ей просто не хватало сил даже жевать… В конце концов она замолчала и тело перестало трястись. Казалось, будто ей стало совсем немного лучше. И от этого было немного спокойнее…

— Спасибо, — грубы голос, едва различимый с шумом ветра за стеной. Он скрипел так, что становилось жутко. И тем не менее, казался мне смутно знакомым… Ничего не ответив, я молча сидела и пыталась вспомнить. Где я могла его слышать? Аптека, йога, институт… — Ты… Ты… Прости…

Мысль пришла в голову с разрядом молнии, вызывая мурашки и дикий ужас. Лиза. В этом подобии человека было сложно узнать ту молодую и слегка полноватую помощницу. В голосе не было привычной искринки и оптимистичности. Она больше напоминала труп или человека, на грани.

Все это время, пока я строила свою жизнь, радовалась ей и получала от нее все, Лиза была… тут. В этом жутком помещении, один-на-один. Мучилась, страдала и медленно умирала, с болью и унижением.

— Сколько? — не знаю, что решил бы этот вопрос, но я будто наивно хотела знать, что девушка провела тут не все время. Но ее ответ был более мучительным, чем ее вид.

— Три, — прошептали она обветренными, дрожащими губами.

Выходит, Лиза попала сюда сразу, как только вышла с нашего дома. Произошло именно то, чего я так боялась. Она пострадала. И так, как не могло представится даже в самых смелых фантазиях…

— Знаешь, Кирилл говорил, что ты предатель. Все это время, вспоминая твой уход, я старалась в это поверить, но не смогла. — поджав ноги под себя, я отвернулась. Было стыдно перед девушкой… — Может ты и правда была в сговоре с Владом и поплатилась за это. Не знаю. Но никто не достоин такой пытки. Это бесчеловечно! На такое способен только ненормальный.

Лизу внезапно затрясло, как в лихорадке. Я не ожидая ответа, но мои слова явно задели ее. Сбиваясь, хрипя и спотыкаясь на каждом слове, она из последних сил протянула:

— Я ничего не хотела… Ничего не делала… Если бы я не ушла сама, было бы хуже… Детям… Понимаешь?

— Успокойся. Все хорошо… — погладив девушку по спине, я задумалась. Как вообще дорожка Влада вышла на такую черную и грязную? Можно быть просто моральным уродом, но он больше походил на психопата. Шантаж, похищение, удерживание заложников… — Я тебя спасу.

Или все дело в тех, на чью сторону его переманили? С трудом верилось, что тот, кого ты когда-то любил, способен на нечто подобное.

Я не сразу услышала шаги, потому что дыхание Лизы было слишком резким и хриплым, словно в приступе астмы. Растерянна, сбитая с толку и пристегнутая к постели, я просто не понимала, что мне делать.

— Как же я ждал этого момента. Две предательницы собрались в месте! — в конце коридора вспыхнул огонек, заставляющий прикрыть глаза руками. Даже долька света раздражала глаза. Чего уж говорить о Лизе! — Две суки, которые превратили мою жизнь в ад!

Влад… Боги, как же он улыбался. Буквально бежал к нам в припрыжку, как ребенок, получивший желанный подарок на день рождения. Но его глаза… Было в них что-то такое, что говорило о его болезни. В таком состоянии он мог сделать все, что душе угодно. И хоть я была совершенно не согласна с его заявлением, спорить казалось глупым.

— Допустим, тебя могла задеть я. Ты зол на меня. При чем тут Лиза? — я сталась не смотреть на девушку. Каждый раз при взгляде на нее замирало сердце и выступали слезы. В переговорах с психом это вряд ли поможет. — Дай ей уйти. Ей нужна помощь… Она ведь твоя жена!

— Вот именно — жена! Она должна была делать то, что я ей велел, а не защищать тебя. — закричал он во все горло, а слова эхом разнеслись по огромному помещению. — Я не буду убивать ее. Это наказание. В следующий раз, если муж скажет принести что-то из дома работодателей, ты это сделаешь, или будет упрямится?

— Нет. Никогда! — сквозь зубы прорычала девушку. Из ее глаз хлынули слезы, но она и не пыталась закрыть глаза. Словно просила о чем-то… — Дай мне свободу. Убей уже…

— Я не убью тебя, милая. Ни за что. Как можно убить любимую жену? — мужчина прошептал это почти ласково, но от его голоса по спине пробежали мурашки. Особенно когда тот взглянул на меня. — Они хотят получить тебя живой и предлагают за это больше деньги. Я сперва согласился… А затем подумал: «Зачем мне деньги?» Моя жена — чертова сука. Жизнь больше не имеет смысла. Я убью сперва тебя, затем себя… А Лиза… Если есть в ней хоть что-то святое — бог поможет выжить.