Сандра Бушар - Приверженная

— Но они ведь живы, так? — прошептал незнакомый мне голос и я с ужасом поняла, что звук исходит из моих губ. Мертвый, пустой, потерянный, пьяный. — Мы так много не успели… Я так много не сказала и… И вообще… Это просто не может быть правдой!

Внезапно чьи-то руки осторожно упали мне на плечи и я вздрогнула, получая разряд электричества от Шакалова. Двести двадцать вольт. Странное ощущение, но это придало хоть немного сил на диалог.

— Мне жаль, Черничка. Они умерли быстро и вряд ли смогли что-то понять, с таким количеством алкоголя в крови… — услышала я голос Шакалова за спиной и снова вздрогнула. Разряд!

Резкие слова, осуждающие, с ноткой пренебрежения заставили резко повернуться к мужчине и заглянуть ему в глаза.

— Ты… Это ведь все ты… — голос шипел, лаская буквы на языке и дела из них яд. Палец снова и снова тыкал его в грудь, пока не прекратился в кулак. Слезы потекли по щекам, обжигая холодное лицо, а Кирилл даже немного отшатнулся. Вряд ли ему было больно. Но даже такому камню, как он, сложно, наверное, выносить, когда вся злость, ненависть и чернота направлена на одного человека. Внутренняя «магия» на уничтожение и подавление. — До встречи с тобой они были другими. Не искушенными деньгами, властью и желаниями. Кто просил тебя делать это?! Кто просил тебя лезть в наш мирок, где каждый был по-своему счастлив?!

Кирилл открыл рот, но слова будто потерялись на его губах, и он снова резко стрельнул в меня холодным взглядом:

— Я хотел для них лучшей жизни.

— О, ты хотел что-то «хорошего»? Серьезно?! — сощурив глаза, я широко развела руки в разные стороны и громко выкрикнула: — Вот это все зло, что я получила от тебя за все время. Ой, а где же «хорошее»? Его нет, Шакалов. НЕТ!! — мужчина сделал шаг вперед, с намереньем словить мои руки, но не успел. Я отскочила в сторону, случайно задев скульптуру из фарфора. Та упала на мягкий ковер, но все равно раскололась на три равных части. — Ты не смог обеспечить им достойную охрану. Плевать, кто виноват! Факт остался фактом — их больше нет…

Я снова оборвала себя на полуслове, с ужасом посмотрев на разбитую фигурку. Господи! А ведь их и вправду больше нет! Никогда больше мама не принесет мне завтрак в постель, не поцелует перед сном не купит свои жуткие платья. Никогда больше папа не буде учить меня стрелять, никогда не поведет в парк развлечений, никогда не прочитает лекцию о своем любимом целомудрии… К черту детали! Мне просто больше некого называть «мама» и «папа».

Эти слова ушли навсегда, будут зарыты в землю, рассыпаться, как прах… А я так и не смогу им сказать, как люблю.

Их. Больше. Нет.

И не важно ничего больше. Ни Шакалов, ни все проблемы, идущие за ним, как палачи или предвестники конца моей нормальной жизни. Ни Инга, Макс или даже Анджела… Все это суета, когда последнее, что в тебе осталось — фундамент — рухнул.

— Я хочу быть на их похоронах. Провести их так, как бы они хотели… По-грузински. — тихо прошептала я, в голове вспоминая всех родственников, которых нужно позвать и что нужно организовать для родителей. Определенно, они заслуживали лучшего.

Но вместо ответа Шакалов замолчал. Впервые его молчание давило, а когда я подняла взгляд на него, то увидела дольки сомнения. Он словно не хотел продолжать, боясь усугубить…

В голове снова и снова проматывались сказанные им слова, я чувствовала, что что-то не сходилось, но не могла поймать момент, в который осеклась. Что за черт?

— Я не собирался говорить тебе о смерти родителей вплоть до родов. Для тебя они бы были в долгом путешествии, где-то в Африке, без связи. — Кирилл сделал шаг вперед, пытаясь сократить расстояние между нами, но затем замер. — Но сегодня произошло кое-что меняющее все. И я рассказываю это тебе только для того, чтобы ты осознавала степень опасности и четко следовала моим указаниям. Ты должна понимать, как важно соблюдать полную безопасность!

И тут я вспомнила начало разговора. Все сошлось, ужасные догадки заставили сердце выпрыгивать из груди, а перед глазами появилась белая пелена.

— Боги… Кирилл… Как давно они умерли?

— Две недели назад. — оглушил он меня правдой, заставляя отшатнуться назад, словно от удара.

Из горла вырвался мучительный хрип, когда я сцепив зубы прорычала:

— Их убили в первый день, когда мы прибыли на остров?! До или после того, как ты чуть не трахнул меня в джакузи!?

— После. — неожиданно ответил тот, — Был неверен, стоит ли тебе знать, но твоя болезнь внесла коррективы. — не на долго мужчина отвернулся к окну и выпалил буквально на одном дыхании: — Две недели шло расследования, твои родители были в морге. Сегодня должны были состояться похороны. Я был на связи и мониторил их каждую секунду.

— Должны были?..

— Именно. — слишком резко отчеканил он и в один момент его энергетика стала походить на лезвие кинжала. — Но кто-то устроил потасовку, которую можно расценить за теракт и… Похитил тела твоих родителей?

— Но… Зачем?

— Я тоже хотел бы знать, Черничка. — задумчиво протянул Шакалов и часть разбитой статуэтки под его ногой превратилась в мелкий песок.

Я смотрела на Шакалова и реальность не казалась мне настоящей. Нет, черт побери! Мало того, что родители погибли, так еще и похищение тел…

— Кому могут понадобиться трупы? — задумчиво прошептала я, стараясь отогнать неприятие догадки. Хотя бы память о семье должна быть не осквернена! — Где это произошло? Возможно речь идет о каких-то ритуалах или…

— Черничка! — резко выкрикнул мужчина, заставляя меня замолчать. Он медленно прошел к окну и сложил руки на груди, давая понять, что разговор окончен. — Расследованием занимаюсь я. Не ты! Помни о том, что должна быть осторожна. Теперь иди.

Сперва я подумала, что мне показались последние слова Кирилла. Прищурившись и навострив слух, я прокрутила в памяти сказанное им и все равно не поверила. Наверное, почувствовав мой шок и неуверенность, Кирилл обернулся и яростно глядя в глаза отчеканил:

— Иди, Кристина!

Это был первый раз, когда Шакалов назвал меня по имени, обращаясь именно ко мне. Не сделай он этого, я бы отреагировала иначе. Пожалуй, устроила бы скандал, даже не пытаясь выслушать его «здравые» рассуждения. Но его энергетика, посыл и даже отреченное «Кристина» говорили о том, что дело серьезнее, чем я могла предположить.

Что-то ребяческое во мне требовало развернуться и уйти, громко хлопнув дверью. Но я заставила себя откинуть эмоции назад и подумала о родителях. Как бы поступила мама?

— Что-то серьезное происходит, так? — сделав шаг вперед, я вспомнила уроки этики, на одном из которых рассказывали, как заочно расположить человека к доверию и откровенному разговору. Ладони говорившего должны быть открыты для собеседники, и ни в коем случае не сцеплены друг с другом. Взгляд непременно должен быть направлен на Кирилла и пусть на это понадобилось слишком много сил, я все же осторожно протянула: — Ты волнуешься, переживаешь и, уверенна, делаешь все, что в твоих силах, чтобы ничего не произошло. Но держать все в себе — безумие. Тебе нужно поделиться с кем-то. Например, со мной. Расскажи, что происходит. Возможно, я смогу помочь…

Я сделала все правильно, как по учебнику. Задобрила, польстила, показала выход из ситуации и даже предложила помощь. Такой способ манипулирования сработал бы с каждым… С каждым, кроме Шакалова.

Он словно хищник, выжидал, позволяя мне подойти ближе и тем самым обрезав пути отступления. Молча наблюдал, как я останавливаюсь рядом и даже когда мои руки потянулись к его груди, чтобы закончить последний пункт — тактильный контакт, он лишь слегка сощурив глаза, молча стоял.

— Поговори со мной, прошу…

— Хочешь поговорить? Хорошо. — рыкнул он, в одну секунду дернул плечо и развернул меня спиной, прижал крепко к себе и крепко на крепко сжал руки за кисть. Его дыхание оказалось в моих волосах, вызывая мурашки по всему телу, когда разъяренный шепот закричать от животного ужаса: — Черничка, а не перепутала ли ты меня со своим сосунком-Владом, а? Неужели ты думаешь, что сможешь развести меня тупыми книжными приемами? По-твоему, сейчас я должен был растечься розовой лужицей и назвать тебе код от сейфа и пароль от банковской ячейки?

Руки свело от его прикосновений, дышать снова стало тяжело, а внутреннюю панику никак не получалось успокоить. Я понятия не имела, почему в одну секунду Шакалов превратился в монстра. Возможно, я просто каким-то образом задела больную тему или просто добила его, тем самым заставив мужчину выпустить всю злобу в одну сторону. На меня. Но сейчас его аура убивала. Закрывая глаза, я буквально видела перед собой демона: низкий голос, горячее и тело и слова, вызывающие судороги.

— Отпусти, мне больно!

— Тебе больно, Черничка? — словно с насмешкой выпалил он и пугающе расхохотался: — Что ты знаешь о боли, малышка?

— Я лишь хочу знать больше о родителях! Засунь себе в одно место свой сейф и банковскую ячейку. — сделав пасс локтем назад, я почти ударила мужчину под дых. Почти. Естественно, его силы хватило, чтобы этого не произошло. — Отпусти, Шакалов. Дай мне хотя бы уйти!

— Уйти? Я думал, ты хотела, чтобы я тебе открылся. — язвительно протянул он и сжал одной рукой мою грудь, а другой медленно спустился к подолу платья. — Самое время раздеться и помочь мне своим ротиком.

— Кирилл! — взмолилась я, чувствуя, как по щекам потекли слезы.

— О, обещаю! В долгу я не останусь. Слишком давно я не брал тебя, Черничка…

Его рука почти поняла платья, как кто-то вбежал в кабинет. Острые шпильки сперва ударили по мрамору, а затем их поглотил ковер. Громкий женский голос заставил Шакалова замереть, а меня понять голову на гостя: