Это фигня. Заработаю еще.

Заказываю нормальную елку, гирлянды, игрушки. Наряжаю в ее комнате. Все расставляю по местам. Происходящее — как медитация. Нам нужно начать разговаривать. Завтра Рождество… И я пытаюсь набраться выдержки, спокойствия и силы во всех этих бытовых маленьких делах.

Мне чего-то не хватает здесь, и я достаю из кладовой когда-то давным-давно купленное, но так ни разу и не использованное, кресло-мешок, разрываю упаковочный полиэтилен.

Полосатое, с каким то ярким африканским принтом.

Вот теперь все на своих местах…

Ну, что? Осталось презентовать подарок.

Ухожу в душ. Потом пью чай. Мне сложно, и да — я тяну время.

Вдох поглубже…

Останавливаюсь перед аркой.

Дышу.

Делаю шаг внутрь. Она спит, обняв подушку. Присаживаюсь перед ней. Губа немного опухшая.

Мне очень жаль…

Я глажу ее большим пальцем. Дергается, тут же просыпаясь и недоверчиво отстраняясь от меня. Мы смотрим друг другу в глаза.

— Привет, моя Аварийная… — хмурюсь я.

Ресницы медленно хлопают.

— Завтра Рождество… Я хочу сделать тебе подарок. Пойдем.

Неуверенно поднимается, натягивает штаны, поправляет футболку. Недоверчиво и хмуро поглядывает на меня.

Иду первым, останавливаясь в дверях ее мастерской.

Делаю шаг внутрь, пропуская ее.

— Теперь это твоя мастерская.

Ее взгляд скользит по пустым еще мольбертам, стенам, мерцающей елке.

Делает еще два неуверенных шага внутрь.

Подхожу сзади, перекидывая копну ее волос с плеча на спину. Целую темного бесенка, пляшущего на нем. Для этого мне тоже надо ломать себя, и я ломаю.

И буду ломать. Буду!

Мы застываем, она начинает медленно поворачиваться ко мне.

— Если хочешь, сделаю еще одну комнату, — пожимаю я плечами.

— Зачем? — рассеянно хлопает ресницами.

— Не знаю… Когда-нибудь будет детская… Мы же хотим…

Ее лицо вздрагивает, как от удара. И почти что спокойное его выражение меняется на загнанное и тревожное. Губы подрагивают.

— Я что-то не то сказал?

Резкий звонок в дверь, и мы одновременно вздрагиваем.

Кто это?

Достаю ключ, открываю дверь.

— Гарик, — удивленно смотрю на него. — Заходи.

— Привет, Арчи, — тянет он руку, и я пожимаю. — Я поговорить приехал.

— Пойдем, — киваю на кухню.

Мы долго молчим с ним, глядя друг другу в глаза. Я не подгоняю его, потому что мне кажется, я уже понимаю, про что будет разговор. Вернее, про кого.

— Арчи. То, что ты делаешь — это неправильно.

— А что я делаю?

— Ты держишь здесь девочку силой. Ее близкие очень волнуются.

— Ее близким по*еру.

— Катерина Федоровна…

— М… — ухмыляюсь я.

Сгонял уже до «бабули», навел мосты, «очаровательный мальчик»?

Не ожидал.

— Я позвоню Катерине Федоровне, объясню, что Авария в порядке.

— Ее зовут Яна, Арчи. Она — совсем юная девочка, и ты должен ее отпустить.

— Да-а-а? С тобой отпустить?

— Со мной.

— А вот с этого момента поподробнее, мой друг Гарик.

— Арчи, мы же знаем друг друга. Ведь Катерина Федоровна во всем права. Девочке нужно учиться. Она талантлива. С тобой у нее нет будущего. Ты — эгоист, ты — потребитель. Вспыльчивый и самовлюбленный. Тебе же плевать на всех! Ты ничего не дашь ей…

— А ты, я так понимаю, готов дать ей всё?

Очередь из благодетелей!

— На данный момент, Арчи, я прошу тебя просто отпустить ее отсюда. Нельзя насильно удерживать человека.

— Она — моя жена.

— Она больше не хочет быть ею, Арчи! Приди в себя! Я увезу ее к Катерине Федоровне, а потом — решайте сами. Но так, чтобы…

— А с чего вдруг такая забота? Ведь ты и не знаешь ее.

— Ты знаешь в ней одну сторону, Арчи. Я, так вышло, познакомился со второй. Да, через чужие «окна», детские фотки, через какие-то обрывки пойманных от нее эмоций… Но познакомился. И мне хе*ово от того, что я принимаю участие в затянувшемся изнасиловании этой девочки. И я уверен, что ты никогда не увидишь ее в своей «Аварии». Она эпатирует, а ты не видишь ничего, кроме этого эпатажа.

Мне хочется втащить ему. Я закрываю глаза. Никто не разрешал ему заглядывать в неё так глубоко!

— Я ее не насилую. И не насиловал никогда. А все остальное, то, что между нами — это наше, семейное, дело.

— Пусть она мне скажет это. Пусть скажет, что хочет остаться.

Прошлогодний Арчи сейчас бы всё-таки втащил. Но между прошлогодним и мной — пропасть. И он ошибается. Не я однобоко вижу ее, а он.

— Пойдем.

Да, я все еще тот же самый самовлюбленный эгоист и… и еще сотня подходящих эпитетов. И пусть моя любовь и забота всегда направлены на меня в первую очередь. Но Янка внутри меня. А значит…

Я захожу к ней в мастерскую, она растерянно ведет ладошкой по торчащим вверх кистям и задумчиво смотрит в окно.

— Яна…

Поворачивается.

— Привет, Игорь Вдовиченко, — ее губы вздрагивают в невеселой улыбке. — Друг моего мужа.

— Яна, — прокашливаюсь я. — Гарик приехал к тебе. У него к тебе предложение. Пока что не руки и сердца, но, уверен, с перспективой.

Он делает несколько решительных шагов к ней, вглядываясь в глаза.

— Яночка… Ты можешь уехать со мной сейчас. Тебе не обязательно оставаться здесь.

— Ах, Игорь… — равнодушно и устало ухмыляется она. — Что ж Вы такой впечатлительный? Пошутила я про минет.

— Перестань! — хмурится он, зажмуриваясь. — Одевайся. Я отвезу тебя домой.

Нет, я не буду препятствовать. Чтобы сохранить нас, я сделал уже все, что смог вытащить из себя. И если она ничего этого не чувствует, то, наверное, в этом действительно нет смысла. Я не смогу держать ее здесь вечно.

Но я не могу вдохнуть, ожидая ее реакции.

Ни одна вменяемая, конечно же, не осталась бы в ее ситуации. Но это моя — невменяемая, и у меня есть надежда!

— Я дома, Игорь. Уезжай.

Разворот — и на выход из комнаты. Не глядя мне в глаза.

И я судорожно вдыхаю поглубже.

— Есть еще ко мне вопросы?

— Нет, Арчи. Извини. Тери был прав…

— Захлопни за собой.

Иду за Аварией. Она в кресле. Задумчиво смотрит на лежащую на полу елку.

Сажусь перед ней на колени, заглядываю в глаза.

— Почему ты не уехала с ним?

— Наверное, я очень хочу найти тебе оправдание, Арчи. Только все картинки всё время рассыпаются… — ее губы дрожат. — Помоги мне.

Протягивает телефон.


— Пароль?

— Графический, Арчи…

Вот я идиот. Рисую перевернутую букву «А».

— Что я должен увидеть? — растерянно листаю принятые, смс…

— Переписку нашу.

— Тысячу раз читал.

Смотрит. Пристально. Лицо подрагивает от противоречивых эмоций.

Отдаю свой телефон ей.

В ее — отыскиваю свой контакт. В заблокированных.

Нажимаю «разблокировать» — и сотни моих сообщений начинают сыпаться, не давая мне ничего посмотреть.

Поднимаю на нее глаза.

Хмурясь, она листает наши переписки в моем телефоне.

— Я там… писал всякое… когда ты ушла… не читай… — зажмуриваюсь я, вспоминая, что там, в этих сообщениях. — Там оскорбления и…

Не реагируя, она сосредоточенно ищет что-то.

— Ты удалил! — возмущение.

— Что?.. — недоумеваю я.

Вырывает свой телефон из моих рук, откладывая в сторону мой.

Пролистывает вверх.

— Вот это.

Отдает.

Я смотрю на экран, там фото. Не с первого раза понимаю, что на нем. Нет, я не ожидаю увидеть никакого пьяного «нечаянного» компромата, это фото отправлено ею, а не мной. Не понимаю, что на нем. Открываю, увеличиваю.

Какая-то пластиковая фигня… «3+» на маленьком жидкокристаллическом экранчике.

— Что это?…

Это что — тест на беременность?! — подкидывает меня.

Увеличиваю.

Это он, — больше интуитивно понимаю я. — Никогда не видел их. Нет, я, конечно, в курсе, две там полосочки, одна…

«3+».

— А это что значит, Ян?

Она рассерженно смотрит на меня.

И я опять смотрю в экран.

«3+».

Я не знаю, что это значит. Но волосы у меня поднимаются дыбом, и по спине идет волна дрожи, меня омывает каким-то странным, всепоглощающим чувством, похожим на страх. А потом реальным страхом, когда я вижу надпись под тестом.

«Приезжай, пожалуйста, Арчи, мне страшно…»

Она никогда не просила меня ни о чем ТАК. Так открыто, прямо и беспомощно. Без своей маски супер-тролля.

Бл*ть… какой косяк… — закрываю я глаза. — Она была тут одна, испуганная, а я бухал где-то и не отвечал…

Почему нет этого в моей переписке?! Я же не мог УДАЛИТЬ. Какой бы ни был пьяный… но ЭТО!

Да я помчался бы…

Мне стыдно поднять на нее взгляд. И я перечитываю ее сообщение снова и снова.

А потом взгляд скользит ниже. Там — звуковое. От меня.

Жму.

«Ты же взрослая девочка и знаешь, как решить эту неприятную проблему. Гинеколога я оплачу».

ЧТО?!

Как это? Как это могло случиться?! Как это могло вообще?!?…

Переслушиваю еще раз.

Мой голос. Мои интонации.

Еще раз…

Как это?

Еще ниже — пересланное сообщение от КАРИНЫ с номером телефона и пометкой «Гинеколог».

И…

«Карина рекомендует тебе этого».

Я поднимаю глаза, отрицательно качая головой.

— Я не понимаю…

Это даже не компромат, это… О*уеть, как качественно сфабрикованная подстава!

— Это не я… — отрицательно качаю головой.

Ожесточенно вырывает телефон из моих рук, запускает еще раз звуковое. Прослушиваем. Еще раз. Еще раз. Еще раз.