Лина Филимонова - Привет! Я вернулся

Зачем тогда он пришел? Забрать оставшиеся трусы и носки? Или чтобы снова упрекать меня в неверности?

— Папа! — Ваня бросается ему на шею.

Между прочим, вчера он так же бросался на шею Матвея… Но все равно спрашивал, когда папа вернется. Он скучает по Паше. Он любит его. За этот год они стали родными…

— Ты приехал! — радуется мой сын.

— Я ненадолго, — говорит Паша.

Ах, вот как!

Ну да, чемодана у него с собой нет. Есть только вместительный пакет. В котором лежит…

— Вертолет на пульте управления! — радостно вопит Ванечка.

— Я же обещал, — говорит Паша.

И вручает сыну коробку, присев перед ним на корточки.

Он обнимает Ваню. Смотрит на меня через его плечо. Гладит сына по голове и прижимает его к себе. Похоже, он реально соскучился. И не забыл о своем обещании…

Они вдвоем открывают коробку, вставляют батарейки, начинают с шумом и воплями носиться по дому за вертолетом.

А я ухожу на кухню и мою посуду, остервенело намыливая каждую тарелку по два раза.

Паша ко мне даже не заглядывает. Он возится с Ваней. Когда приходит время спать, он его укладывает. И я слышу, как мой муж говорит, что ему нужно снова уйти. Но он обязательно придет еще.

Я не могу разобрать, что отвечает Ваня. Но он, конечно же, расстроен. Значит, Паша твердо решил не возвращаться…

А со мной он поговорить не хочет?!

Дождавшись, когда Паша выйдет из детской, я не выдерживаю и заявляю:

— Я не беременна. Если тебе интересно. И я тебе не изменяла!

— Настя, — произносит он.

И делает шаг ко мне.

Я смотрю на него и не могу понять, что чувствую. Обиду? Да. И огромное разочарование. Я думала, что он-то меня не бросит. Не соберет внезапно чемодан и не сбежит неизвестно куда-то на ночь глядя…

Он сбежал. От меня.

Но вернулся. К Ване.

И не забыл обещанный вертолет… Это, конечно, характеризует его как заботливого человека. Но я все равно очень обижена на него за несправедливые подозрения!

И все же, когда Паша берет меня за руку, я его не отталкиваю. Потому что еще не догадываюсь, что он собирается мне сказать.

— Я не могу иметь детей, — внезапно произносит мой муж. — Я бесплоден.

Я ожидала услышать что угодно, но только не это!

Застыв на месте, я просто молча смотрю на него. И чувствую, как дрожит его рука, сжимающая мою.

— Но это, конечно, не дает мне права обвинять тебя… — продолжает Паша.

— Зачем тогда ты предохранялся? — выпаливаю я.

И вырываю свою ладонь.

У меня к нему много вопросов, но начну я с этого.

— Неужели непонятно? Чтобы ты не догадалась. Чтобы не узнала, что я неполноценный. Да, я знаю, я должен был сказать тебе сразу. Но я не хотел, чтобы ты смотрела на меня с жалостью и презрением. Мне хватило таких взглядов!

— Но зачем ты… Ты говорил, что хочешь еще детей. Мы с тобой мечтали о дочке! И все это время…

Мне так ярко вспомнилось эти мгновения! Как я говорю, что очень хочу дочку. Паша соглашается, но замечает, что еще рано, нужно достичь стабильности в профессии. А потом он заявляет, что наша девочка будет такая же красивая, как я.

Мы даже думали о том, как ее назвать! Ладно, я думала. Я перебирала имена, примеряла их к отчеству Павлович. А он кивал и улыбался.

Он врал! Он знал, что этого никогда не будет.

Я зла на Пашу. Я очень зла на него за эту ложь! Но, когда я смотрю в его серое напряженное лицо, злость куда-то исчезает.

— Я хочу детей, — через силу произносит он. — Ты даже не представляешь, насколько сильно я хочу подарить тебе дочку!

Гневные слова, еще недавно вертевшиеся на языке, застывают у меня в горле. Сердце сжимается от острой жалости.

Я представляю, каково ему было все это время. Любить детей, хотеть стать папой и знать, что этого никогда не будет… Он мечтал о дочке так же, как и я! И не его вина, что он не мог осуществить эту мечту.

— Мне всегда казалось, что я буду хорошим отцом, — выдавил Паша. — Я люблю возиться с детьми, быстро нахожу с ними общий язык. И дети меня любят…

— Ты хороший отец! — выпалила я.

— Я не отец, — отозвался Паша. — В двадцать лет я узнал, что никогда не смогу им стать.

— А ты… Ты пробовал лечиться?

— Мой случай неизлечим.

— Но можно попытаться…

— Не питай ложных надежд. Я бесплоден. Это навсегда.

Паша шагнул к двери.

— Не уходи!

Он посмотрел на меня с надеждой. А мне было так больно за него!

— Это твой дом, — произнесла я. — Ты мой муж. А Ваня считает тебя папой…

Настя

— Прости меня за этот обман, — произнес Паша. — Когда мы познакомились и я понял, что ты мать-одиночка… Я был этому рад.

— Ты был рад… — эхом повторила я.

— Я не знал, что ты захочешь еще детей, — продолжил Паша.

— Ты должен был сказать мне.

— Да. Должен был. Но у меня не хватило смелости. Я струсил. И влюбился в тебя…

Мне живо вспомнилось, как мы встретились два года назад. Я тогда была очень одинокой. С одной стороны, я привыкла к этому одиночеству. С другой — смертельно от него устала.

Вокруг меня вертелись мужчины, но я всех отталкивала. Потому что им нужна была я — для определенных целей. Ванечка был для них помехой.

С Пашей все было по-другому. В первую же встречу, когда я сообщила ему, что у меня есть сын, он захотел с ним познакомиться. И это было идеальное знакомство. Уже через пять минут Ваня показывал ему свои любимые игрушки и они вместе собирали робота-трансформера.

Они сразу стали друзьями. А я… Я немного оттаяла.

Три года одинокой жизни сделали меня сильной. И жесткой. Я привыкла сама все решать, брать на себя любую ответственность. И ничего не бояться. Я знала, что справлюсь со всем. Сама.

У меня просто не было выбора! В моей жизни все должно быть хорошо — ради сына.

Я старалась дать Ванечке все самое лучшее. Но одного я дать не могла — отца. Поэтому появление Паши было счастьем… Для нас обоих.

— Ваня считает тебя отцом, — снова повторила я.

— И я был бы им, — устало выдохнул Паша. — Если бы не появился этот… твой бывший.

В его голосе звучал упрек.

— Я не могла этого предвидеть, — в очередной раз начала оправдываться я. — Я была уверена, что никогда больше не увижу Матвея!

— Я не виню тебя. Но он разрушил нашу семью.

Уже разрушил? Мы даже не будем пытаться что-то восстановить? Быстро же ты сдаешься, мой дорогой муж!

— Ты не был честен со мной, — произнесла я. — А ложь всегда разрушительна. Ведь я бы все равно рано или поздно узнала. И что бы тогда было?

— Я боялся об этом думать, — буркнул Паша. — Собирался тебе сказать, но все время откладывал. Когда ты начинала говорить про дочку… это было как нож в сердце.

— Если бы ты был полностью со мной откровенен… Наверное, наши отношения были бы другими. Более близкими. Более надежными.

— Я виноват, — кивнул Паша. — Но ты тоже скрывала от меня нечто важное.

— Что?

Я совершенно не понимала, о чем он говорит!

И тут Паша ошарашил меня второй раз за сегодняшний вечер. Он снова произнес нечто совершенно неожиданное:

— Ты скрывала, что все еще любишь своего бывшего.

— Я… Это неправда! Я не люблю Матвея!

Паша печально покачал головой.

— Ты никогда не смотрела на меня так, как смотришь на него.

— Я его терпеть не могу. Я его ненавижу…

Или уже нет? Я точно его ненавидела, когда он появился. А сейчас… Я уже не знаю, что чувствую к Матвею. После истории с тестом на беременность мы стали вроде как друзьями. И вчера, когда мы вместе гуляли в парке с Ваней, все было тихо и мирно. По-дружески.

Но это же не значит, что я его люблю!

— Он меня раздражает, — выпаливаю я. — И бесит. Он все портит! Это точно не любовь!

— Это именно она, Настя.

Я упрямо качаю головой.

— Ты даже выглядишь иначе, когда он рядом, — продолжает мой муж. — У тебя глаза блестят. Сердце бьется чаще. Я же вижу. Я все вижу и понимаю…

Мы смотрим друг на друга и молчим.

Я ошарашена заявлением Паши.

Я люблю Матвея… Надо же такое сказать! Какая чушь! Главное — это совершенно не соответствует действительности.

— Я пойду, — говорит Паша.

Я молчу.

Я предложила ему остаться. Он отказался, придумав мою несуществующую любовь к Матвею… Умолять его я не стану.

— Я буду навещать Ваню.

— Хорошо.

— Мы разведемся и ты сможешь выйти замуж за этого… Своего…

— Я не собираюсь за него замуж! — со злостью бросаю я.

— Он тебя уговорит. Ваня постепенно от меня отвыкнет и привыкнет к родному отцу. Вы будете нормальной семьей. У тебя все будет хорошо, Настя!

Паша улыбается. Его вымученная улыбка рвет мне сердце.

Мне хочется броситься к нему, обнять, сделать что-то… Я не знаю, что.

Ему сейчас больно. И мне больно за него.

А все, что он говорит… Это просто его фантазии! Или он просто ищет причину, чтобы уйти.

Матвей

Вчера у меня было свидание с сыном. Под конвоем Кошки. Она вела себя как надзиратель!

Еще до встречи выкатила мне свод правил. Ничего не дарить — не надо чрезмерно баловать ребенка. Не повторять Ване, что я его отец — я и так сбил его с толку, пусть он привыкает постепенно. И, главное, — вести себя прилично.

Даже не представляю, что она имела в виду. Я всегда веду себя прилично! Во всяком случае с тех пор, как решил быть рыцарем и самураем без меча. То есть целых два дня.