Быстро скатился с кровати и как был, в трусах, выбежал из комнаты, а потом и из дома. Остановился на крыльце, жадно вдыхая прохладный воздух. Легкие почему-то горели. В голове билась лишь одна мысль: нужно успокоиться. Я быстро сбежал с крыльца и направился к бане. Там есть холодная вода, которая поможет мне прийти в себя. Можно было бы с колодца взять, но я не хотел заболеть накануне собственной свадьбы.

После трех ведер воды мне стало намного легче. Разум прояснился, а тело немного расслабилось. Господи…. Пять дней. Я не знал, как продержаться это время. И в то же время очень боялся того, что этот срок пройдет слишком быстро. Я опасался не соответствовать ей. Боялся, что ей не понравится. Нет, сегодняшний ее показательный урок, дал понять мне, что трогать любимого человека, касаться его так – это отдельное наслаждение. И все-таки….

В дом я осмелился зайти лишь через двадцать минут после того, как покинул его. Прислушался. Из комнаты доносились сдавленные всхлипы. Я тут же почувствовал себя козлом, который только о себе и думает, и отправился в спальню.

Поля лежала на кровати, свернувшись под одеялом клубочком. Лег поверх одеяла, чтобы не морозить ее своим холодным и влажным телом, обнял ее и зарылся носом в торчащую макушку.

– Прости. – Пробормотал. – Испугался своей невменяемости. Мозг все время рядом с тобой отказывает. – Признался ей в который раз.

Она перестала всхлипывать и высунула из одеяла нос.

– Дурак. – Услышал я ее тихий голос. – Я подумала, что тебе не понравилось.

Я хмыкнул и сжал ее в своих объятиях.

– Понравилось. Очень. – Сознался. – Но нам придется так практиковаться каждый день до свадьбы. – Вынес вердикт. Она тут же оживилась и попыталась выползти из-под одеяла, но я сверху на нее еще и ногу положил. – Не сегодня. Я хочу быть вменяемым, когда буду с тобой. А сейчас спать.

Она снова проворчала что-то неразборчивое, удобнее устроилась под одеялом и вскоре уснула. Я дождался, когда ее дыхание выровняется и нырнул под одеяло. Это будут долгие пять дней.

Глава 20

Полина

Практиковались мы в итоге каждый вечер. Не всегда удачно. Вениамин часто не знал, как успокоиться и взять себя в руки, а потому просто сбегал и приходил обратно холодный и мокрый. Подозреваю, что ледяную воду ведрами изводил, пытаясь охладиться. Я больше не загонялась по тому поводу. Скоро свадьба, уж после нее я душу отведу, и себе, и ему.

Натка тоже с нетерпением ждала грандиозного события, ибо мужики явно сговорились и не подпускали нас слишком близко к своим телам. Точнее, мой Венька в этом плане еще был достаточно лояльным, в отличие от Петьки, который предпочитал ночевать на полу комнаты, лишь бы избежать соблазна. Наташка злилась и бесилась, но переупрямить его так и не смогла. Упертый у меня брат оказался.

Вечером четверга к нам в дом вломилась мама.

– Дочь, собирайся. Мы идем домой. – Безапелляционно заявила она.

Я в это время ковырялась в косметичке и пыталась придумать, что делать завтра с лицом. Стас, конечно, обещал приехать и сделать из меня принцессу, но вдруг что-то пойдет не так.

– Зачем? – Удивленно спросила ее.

Мама бросила быстрый взгляд на выглянувшего из кухни Вениамина и нахмурилась.

– Тебя из родительского дома выкупать будут, так что собирайся. Сегодня дома поспишь, ничего с тобой не сделается. – Проворчала она.

– Мам, ты хочешь, чтобы я завтра была не выспавшаяся и злая? Я без Вениамина не усну. – Улыбнулась обеспокоенному парню.

– Ничего не знаю. Невесте принято отдельно от жениха ночевать перед свадьбой. Нечего тут… традиции нарушать. – Нашла мама весомый аргумент.

– Мам, ну какие традиции? Двадцать первый век на дворе. – Насупилась я. – Да и мне не восемнадцать.

– Древние. – Снисходительно отозвалась она. – Собирайся бегом. Девки твои завтра с утра к нам придут. Я их уже предупредила.

– Ну, ма-ам…, – протянула я, понимая, что все же мне придется сегодня провести бессонную ночь. По опыту я знала, что ругаться бесполезно, так что отправилась собираться.

На прощание поцеловала Веньку. Машину брать не стала, решив пройтись пешком. Мама тоже была не против прогулки. Хоть энергию лишнюю сгонит и меня так доставать не будет. И вообще, гулять перед сном это полезно для здоровья.

Но, только выйдя из проулка, мама зарядила почему-то не в сторону дома, а….

– Мам, куда это ты собралась? – Вкрадчиво спросила я, пытаясь придержать родительницу за локоток.

Где там, она меня пару метров по инерции протащила, прежде чем вывернулась.

– За Натальей. Нечего ей сегодня сына моего совращать телесами впалыми. Потерпят до завтра. – Заявила она, заставив меня остановиться с открытым ртом.

– Мам, не вздумай! – Крикнула ей вслед и бросилась за ней.

Мама, поняв, что я могу ей помешать, юркнула в приоткрытую калитку, прытко пробежала по тротуару и захлопнула дверь, ведущую в дом перед моим носом. Еще и на щеколду изнутри закрылась.

– Мама! – Закричала я, пытаясь открыть дверь. Попинала ее даже.

– Я быстро. – Глухо послышалось мне в ответ.

Поняв, что мне ничего, кроме как ждать, не остается, уселась на скамейку у забора. Через пару минут из дома послышалась ругань и что-то разбилось. Я расслабилась. Все же вдвоем нам с Наткой будет легче противостоять не в меру активной родительнице. Мама вытащила Наташку из дома через пять минут. Та тащиться никак не желала и активно упиралась в тесаные доски пятками, обутыми в домашние тапочки. Увидев меня, подруга перестала сопротивляться и с облегчением выдохнула. Я слабо улыбнулась ей и встала со скамейки.

В мамином доме мы оказались уже через двадцать минут. К счастью, с прошлого раза здесь было прибрано и ни крови, ни других следов моего прошлого визита, которых я опасалась, не было.

– Ты сегодня спишь в своей комнате, Наталья в Петькиной. Никаких полуночных разговоров, иначе будете сонными мухами завтра. А сейчас марш в баню, а то будете завтра замарашками. Невестам надобно быть чистыми. – Быстро распоряжалась мама.

Мы не спорили, ибо себе дороже. Маму переубедить невозможно, если она что-то вбила себе в голову. Мы лишь могли изобразить, что послушались, а сделать все по-своему. В итоге мы вдвоем долго сидели в парной в тишине, лишь бы не растревожить мамино нестабильное настроение, и переваривали случившееся.

– Поль, – негромко позвала разомлевшая от жары Натка. – А ты с Машкой сильно подружилась? – Вдруг спросила она. Я удивленно вскинула бровь. – Ну, просто ты с ней общаться так активно начала. А она же грубая такая. Я удивилась.

Я вздохнула.

– Она не грубая, Нат. Она прямолинейная. – Ответила. – Не ищет обходных путей. Не ждет одобрения от окружающих. Честная.

Кажется, Наташка не была с этим согласна.

– И завистливая. – Добавила она.

– Да. – Я припомнила ее отношение к Кире, которой Марья откровенно завидовала. Хотя, чему там завидовать-то? Жизнь ее не жалела, мужик достался весь внутри изломанный. Не дай бог такого никому. А ведь сильная девочка. Смогла и себе и ему счастье выцарапать. Машка бы не сумела Геннадия так… оживить. Не смогла бы…, даже если б ребенок был. Люди должны совпадать. Подходить друг другу. – Но Марья, если на твоего мужика глаз положит, то подойдет и честно об этом скажет. И если у тебя тушь потекла, тоже. И если что-то не так, тебе об этом сообщат. Мало таких, Нат, когда у человека внутри все перемешано, но он живет весь… наружу, что ли. У нее нет страха ни перед кем. Это ужасно с одной стороны, но с другой, если не она, то никто не решится. Такие люди мир двигают, хотя сами при этом кровью истекают. – Пыталась я подобрать слова.

Наташка почему-то всхлипнула. Я повернулась к ней, пытаясь понять причину слез. Если сегодня поревем, от завтра морды опухшие будут. Нам не по двадцать лет.

– Мне ее так жалко. – Наконец, сформулировала она. – Ей ведь тоже простого женского счастья хочется.

Я хмыкнула и покачала головой.

– Нет, Нат. Она давно уже его не ждет. Думает, что ей только крохи и перепадут. Она жизнь на другое положила. Бедный Яков, его жальче всех. Будет с ней всю жизнь мучиться. – Я грустно улыбнулась.

Всегда это непросто, когда кому-то не досталось такого счастья, как тебе. И открыто жалеть нельзя, все мы люди гордые. И в сторону отойти и перешагнуть через человека невозможно. Бедная, бедная… Кира. Как же ей непросто было…. Если бы за моим Венькой так кто-нибудь увивался, я бы не смогла поддерживать отношения с этим человеком. А она ничего, держится.

– Как же нам с тобой повезло. – Прервала мои мысли Наташка. – Вряд ли наши мужики допустят, чтобы мы так страдали.

Я хихикнула, вспомнив наши с Венькой ежедневные вечерние страдания.

– Что, Пашка продержался? – Спросила подругу.

Наташка фыркнула.

– Представляешь, дожидался, пока я засну, и с пола ко мне потом перебирался. Извращенец какой. Это ж надо так над собой измываться. Ведь вижу, что хочет, а держится из последних сил. – Она махнула рукой. – А знаешь, что самое смешное?

– Что? – Я села на полоке.

– То, что мы с тобой, как дуры, замуж выйдем ради секса. – Насмешливо отозвалась подруга. – Походу, мы единственные бабы в округе, кто с такой формулировкой штамп в паспорте получит.

– Да уж, – согласилась я. – Венька вообще обещал меня приворожить. – Вдруг вспомнила я.

Наташка задумалась.

– Так это и есть приворот: не давать до свадьбы. Почему, как ты думаешь, приворот всегда считался женской прерогативой? Да потому что девки до свадьбы не давали, вот и…. А тут мы на такое попались. – Решила она.

– И на солянку. А какое рагу он готовит…. А чай…. – Замечталась я.

Наташка тут же встрепенулась.

– Слушай, а он тебя травами не привораживал? – Я нахмурилась и покачала головой. – Петька просто травы приносил, явно от твоего. И каждый вечер заставляет меня пить отвар. Вдруг, это какая-то мистика и они нас так с тобой привязывали к себе? – Подозрительно сообщила она.