При мысли угодить Ноа, я снова ощущаю жар, что испытывала ранее. Опускаю подбородок, когда выхожу за ним из комнаты, и делаю все, чтобы эта мысль больше не посещала меня в его присутствии.

Стены сложены из больших серых камней, и дом выглядит как замок. Но пространство дополнено мягким светом и коврами, пушистыми и мягкими под моими босыми ногами. Дом старый, но ощущается современным и комфортным. Я даже ожидала, что по прибытию меня определят в камеру и будут давать миску с куриным бульоном два раза в день. Но пока что окна, открывающие вид на море, создают ощущение сказки.

Я чувствую, как Ноа берет мою руку, и возвращаюсь из мечтаний. Оказывается, я остановилась и уставилась в окно. Ноа улыбается мне.

— Для этого будет много времени позже. Столовая находится там.

Он ведет меня за руку вниз по винтовой каменной лестнице, через большую деревянную дверь. В какой-то момент я думаю, что Ноа отпустит мою руку, но он не делает этого, а продолжает большим пальцем ласкать мою кожу.

В столовой стоит длинный стол, который выглядит, будто сделан из коряг, выброшенных на берег морем. Рядом стоят большие удобные кресла, а во главе — диванчик для двоих.

Ноа проводит меня во главу стола и указывает, что я должна сесть на диванчик. У него высокая спинка, а сбоку лежит уютный плед. Прохожу мимо Ноа, и мне немного грустно, когда разъединяю наши руки, чтобы сесть. На короткое мгновение я надеюсь, что он сядет рядом со мной, но он наклоняется, берет плед, набрасывает его на мои колени и садится в кресло.

— Ты не взяла с собой теплой одежды, — замечает он, когда тянется к бокалу вина перед собой.

Я осматриваю стол и вижу, что у меня тоже стоит бокал с вином. Я никогда не пробовала вино, и хотя мне любопытно, я опасаюсь. Ведь в напитке, предложенном им в последний раз, были наркотики.

— Я обещаю больше не давать тебе наркотиков. Это было только для того, чтобы доставить тебя сюда невредимой, — протянув руку, Ноа берет мой бокал, делает глоток и ставит его передо мной.

— Не я складывала свой чемодан, — поясняю я, беру бокал и отпиваю глоток.

Вкус вина отличается от того, что я ожидала. Девушки из танцевальной труппы жаловались, что вино кислое и горькое. Это же мягкое и теплое, и я чувствую, как оно опускается в мой пустой желудок. Вероятно, мне стоит притормозить, так как я не ела в течение длительного времени и никогда раньше не пила алкоголь. Как только у меня возникает эта мысль, появляются официанты и ставят передо мной корзинку свежего хлеба и тарелку сливочного супа.

Я вижу, как Ноа макает хлеб в свой суп, и следую его примеру. Не помню, когда в последний раз мне разрешали есть столько вкусной еды. Кажется, я съедаю все на одном дыхании и заканчиваю раньше, чем Ноа успевает съесть половину своей порции. Мне становится грустно, как и всегда, когда моя еда заканчивается. Однако Ноа кивает, и мою пустую тарелку заменяют другой, наполненной жареной курицей, сосисками, высокой горкой картошки и другими овощами.

— Эм. Не думаю, что должна съесть все это, — говорю я, и мой рот наполняется слюной.

— Я привез тебя сюда, Аврора. Ты под моей защитой. Я ожидаю, что ты будешь съедать всю еду, которую тебе дают, и скажешь, если проголодаешься, а я не замечу этого.

Его суровый взгляд не оставляет места для споров — кто я такая, чтобы говорить ему «нет»? Я умираю с голоду, и мне никогда не давали такой еды.

— Пока ты моя, ты будешь делать то, что тебе говорят. Это включает в себя не только танцы, но и повседневные дела. Ты обязана будешь есть… — он делает паузу, когда убирают его суп и ставят второе блюдо, — …отдыхать и спать в любой момент, когда я сочту нужным.

— Отдыхать и спать? Звучит как отпуск, — я улыбаюсь, пока работаю над тем, чтобы очистить тарелку от еды.

— У тебя когда-нибудь был отпуск? — спрашивает он, и я качаю головой.

— Нет. Но так я его себе представляю.

Я вижу намек на ямочку на его щеке, и это вызывает у меня улыбку. Мою вторую тарелку забирают, как только я все съедаю, и на ее месте появляется десерт. Теплое печенье и яблоко со сливками — так хочу это съесть, но знаю, что не должна. Мне не разрешено есть никакого сахара, а я по запаху могу сказать, что это запрещенный продукт.

— Ешь, — говорит Ноа и протягивает руку, чтобы заправить прядь волос мне за ухо. — Не стесняйся побаловать себя, Звездочка.

Тепло в животе растет, и я не знаю, от вина это, еды или желания. Одно его касание, и я не в себе. Как я могу контролировать себя с мужчиной, который имеет надо мной такую власть?

— А как же мои занятия? — спрашиваю я, удивляясь, почему он так снисходителен. Я ожидала тирана, а он дает мне десерт.

— У меня есть студия, и ты можешь танцевать, когда только пожелает сердце, — просто отвечает он и откидывается на спинку кресла.

Я ненавижу возникающее расстояние между нами, но это помогает держать голову ясной.

— Но я думала, что именно поэтому приехала сюда. Научиться быть лучшей танцовщицей в мире.

В его взгляде мелькает тень.

— У меня еще есть дела, и я должен заняться ими. Элина ответит на твои вопросы. Завтра мы обсудим твои танцы, и как ты хочешь обучаться.

Это скорее декларация, а не дискуссия, поэтому я перестаю задавать вопросы. Это только первый день, и я не хочу произвести плохое впечатление. Может быть, тут есть и другие преподаватели, с которыми я буду заниматься. Вместо того, чтобы зацикливаться на этом, беру вилку и погружаю ее в десерт.

Это небеса на вилке, и я издаю стоны, пока ем. Мой живот полнее, чем когда-либо в моей жизни, и, сделав последний глоток вина, я не в силах держать открытыми глаза. В какой-то момент понимаю, что не просто сижу на уютном диванчике, а уже укутана в плед.

В следующий момент чувствую теплые и сильные руки Ноа, когда он несет меня. Я так устала, но мечтаю уткнуться ему в шею и целовать обнаженную кожу, пока он держит меня. Я не борюсь со сном и напоследок чувствую, как он прижимает свои губы к моим.

Пятая глава



Аврора


Я глубже зарываюсь головой в подушку, не помня, когда последний раз так хорошо спала. Даже не знаю, который сейчас час. Перевернувшись, чувствую, как глубокий насыщенный запах Ноа заполняет мои легкие, как будто он находился в моей постели. Сев, оглядываю комнату, но его тут нет.

Я вылезаю из постели и иду к окну, чтобы полюбоваться видом. Это место кажется нереальным. Тут все не так, как я себе представляла, и не уверена, что хочу этого. Последние двадцать четыре часа были раем, и я не хочу, чтобы что-то изменилось.

Слышу мягкий стук и поворачиваюсь, чтобы увидеть Элину, стоящую в дверях.

— Я уже начала волноваться. Ты спала более десяти часов.

— Мне жаль. Который час? — спрашиваю я, чувствуя себя виноватой. Я должна была встать рано и быть готовой к работе.

— Немного за полдень, — она делает шаг в комнату. — Я подумала, что ты захочешь чего-нибудь поесть.

На ее слова мой живот издает громкое урчание, вызывая у нас смех.

— Еда — это замечательно. Может быть, мне стоит привести себя в порядок, — я смотрю на свои голые ноги. Я все еще в своей рубашке, но уже не в джинсах.

— Твои вещи тут, — говорит Элина, подходя к двери и открывая ее. Я следую за ней и останавливаюсь, когда вижу, что там. Это гигантский шкаф. Шкаф — это даже неправильное слово, потому что размером он больше, чем моя старая спальня.

— Это не мои вещи, — говорю я, когда вхожу в помещение. Протянув руку, пробегаюсь пальцами по шелковому платью. Это самый глубокий синий цвет, который я когда-либо видела. Материал под моими пальцами такой мягкий.

— На сегодня это платье, возможно, слишком нарядное, но если тебе нравится… Это все твое, дорогая.

Я выпускаю ткань платья из пальцев.

— Как? — спрашиваю я в шоке. Осматриваю помещение, отмечая все. Одна стена полностью заполнена обувью. Комната заполнена всем, что могла бы захотеть девушка. Я чувствую, как глаза наполняются слезами. Мое самое любимое в танцах — это возможность нарядиться. Мне все нравится.

— Ну, ты не сможешь бегать в округе без одежды, не так ли? — на ее губах дразнящая улыбка, и я чувствую, как краснею от идеи бегать голой. — Или, возможно, можешь, — Элина качает головой, на ее губах все еще играет улыбка. — Как насчет этого?

Она снимает с вешалки белое платье и передает мне. Я стягиваю рубашку, надеваю платье и поворачиваюсь, чтобы посмотреться в зеркало.

Элина подходит сзади, застегивает молнию, и в груди становится туго, но комфортно. Обтягивающий лиф поддерживают тонкие лямки, расклешенная юбка доходит до середины бедра, материал приятный и красивый. Мама взбесилась бы, увидев меня в таком платье. Мне всегда приходилось надевать те, что полностью закрывали ноги.

— Оно идеально сидит, — одобрительно говорит Элина.

— Как будто сшито специально для меня, — отвечаю я, соглашаясь.

— Возможно, так и есть.

Я смотрю на нее в зеркало, и наши взгляды встречаются. Она такая милая. Я хочу, чтобы моя мама была хоть чуть-чуть похожа на Элину. Она подходит к дальней стене и подбирает пару сандалий. Они нежно-розового цвета с цветами сверху.

— Они будут хорошо смотреться с этим платьем, — она наклоняется, будто сама хочет надеть их на меня.