* * *

Меган встретилась со Стюартом в конце лестницы. Лицо ее стало ярко-малиновым, почти такого же алого цвета, что и костюм. Она не видела его с утра, и ей казалось, что еще чувствует его грубый толчок, от которого она упала на землю. Ей отчаянно хотелось забыть свой позорный уход.

Рори не произнес ни слова, пока они не оказались внутри. Остановившись и мрачно глядя на нее, он произнес:

— Не забывайте, что вы — молодая женщина, мисс Беллман, и дочь благородной дамы. Никогда и ни при каких обстоятельствах не забывайте, кто вы.

Потом он ушел, оставляя ее терзаться и мучиться от стыда.

Но не что иное, как сцена с Бренеттой, промелькнула в ее мозгу, когда Стюарт слегка поклонился ей и поспешно спустился по лестнице, как будто он брезгует ей. Поздним утром к ней в комнату заходила Бренетта. Она остановилась в дверях, вертя в руках платочек и покусывая нижнюю губу.

— Меган, я должна поговорить с тобой, — в конце концов сказала она.

— О чем, Нетта? Что-то не так с подготовкой к вечеру?

Бренетта покачала головой.

— Нет, Меган. Дело касается тебя и… того, что случилось сегодня утром.

Меган побледнела.

— Как ты узнала?

— Это не важно, Меган, — ответила Бренетта, проходя и садясь рядом с ней на кровать. — Дорогая, я действительно очень волнуюсь. Ты давно встречаешься с ним вот так?

— Ах, нет, — взволнованно заявила Меган. — Это произошло случайно. Я не думала, правда, не думала. И это не его вина. Я… я сама пошла за ним следом, — о, ей было так стыдно. — Я очень люблю его, Нетта, и мне только хотелось, чтобы он полюбил меня.

Бренетта обняла Меган за плечи и успокаивающе прижала к себе.

— Я знаю, дорогая. Он — добрый и замечательный человек. Я всегда это знала. Но я не уверена, что он подходит тебе. Тебе только четырнадцать.

— Я действительно люблю его, Нетта. Я правда люблю его.

— Тогда, если это должно случиться, все образуется. Я хочу только, чтобы ты была счастлива, и если ты любишь его, а он любит тебя, то, в конце концов, вы будете вместе. И я буду счастлива за вас обоих.

Меган удивили слова Бренетты. Она была уверена, что Бренетта сама увлеклась Стюартом.

— Ну что ж, — продолжала Бренетта, — я больше не скажу об этом ни слова и ничего не расскажу тете Мариль. Мы просто забудем о том, что произошло сегодня, если ты пообещаешь вести себя более достойным образом.

— Я обещаю.

Меган обрадовалась, когда Бренетта ушла. Она была уверена, что Рори не скажет никому, но Бренетта знала, и следовательно, это Рори выдал ее. Сейчас, глядя на Стюарта, убегающего по ступенькам прочь от нее, у Меган подступили к глазам слезы. Это Рори во всем виноват. О, как она ненавидела его в эту минуту!

* * *

Стюарт, одетый в нарядный костюм римского Центуриона, задуманный для роли Марка Антония, чувствовал, что она наблюдает за ним. Он улыбнулся хозяйке, не переставая мысленно проклинать ее дочь. Его сегодняшний промах из-за ее распутного поведения мог стоить ему всего, достигнутого ранее. Это всецело ее вина, и он не собирался позволить подобному повториться. За часы, прошедшие после чуть не случившейся трагедии, Стюарт с холодным расчетом и искусством хирурга вырвал из своего сердца все романтические чувства, что испытывал к Меган.

Одно хорошо — Бренетта прекрасно попалась на его историю. Даже волнуясь, он сыграл так хорошо, как никогда раньше. Он улыбнулся, вспоминая свои действия и слова. Это было превосходно.

Стюарт оглянулся в поисках Бренетты. Комнаты постепенно заполнялись десятками одетых в костюмы людей — Генрих VIII, Наполеон, Джефферсон Дэвис, Жозефина, королева Виктория и многие другие, в которых можно было сразу распознать известную личность. Бренетту он среди них не нашел.

Зато заметил входившего Рори, наряженного в зеленый костюм Ноттингема, с колчаном стрел за спиной и длинным луком в руке. Их взгляды встретились и на мгновение замерли. Стюарт с досадой обнаружил, что первым отвел глаза.

Он начал осторожно перемещаться среди гостей. Он знал, как это важно — пользоваться авторитетом в нужных кругах. Даже в те времена, когда многие бедствовали, как и он, влияние некоторых лиц имело определенный вес. Он увидел Беллвильского банкира (никто больше не мог быть таким толстым) и ненавязчиво, но уверенно двинулся в его направлении.

* * *

Наконец-то Бренетта осталась довольна своей внешностью. Ее костюм действительно оказался до неприличия открытым, но ее это не волновало. Единственное, что имело сейчас значение это ее великолепный вид. Стюарт не сможет не объясниться в любви, увидев ее такой.

Туника мягко спадала вдоль тела, подчеркивая буквально каждый изгиб фигуры. Она нанесла на веки золотистую пудру. Умело подвела глаза, подрумянила щеки и губы, восхищаясь достигнутой переменой.

Бренетта медленно прошла по верхней площадке и остановилась у извилистой лестницы. Внизу вовсю гудел бал. Мельком заметив Рори, она нахмурилась. Бренетта так и не нашла возможности поговорить с ним сегодня. Она по-прежнему удивлялась признаниям Меган в любви к нему. Странно, но она чувствовала, что эта мысль задевает ее самолюбие.

Потом кто-то заметил ее, и шум в комнатах начал стихать. Люди подходили к дверям посмотреть, что явилось причиной такой тишины. Забыв обо всем остальном, Бренетта оглядывала помещение, пока отыскала Стюарта. И, не отводя от него взгляда, стала медленно спускаться по лестнице.

Она была очень красивой. Рори никогда не видел ничего подобного. Казалось, она плывет по лестнице, окидывая присутствующих беглым взглядом. Может быть, она молода, но на всех вечеринках и танцах, которые он посещал в Нью-Йорке, подобного эффекта не производила ни одна красавица.

Рори пробирался сквозь толпу. Сердце забилось сильнее, еще сильнее. Он хотел обнимать ее, любить, лелеять всю жизнь. Может быть, сегодня вечером…

Он резко остановился. Из круга любопытствующих вперед выступил Стюарт. Он протянул к ней руку, и Бренетта положила ладонь на нее. Как король и королева среди своих подданных, Стюарт и Бренетта направились к восточной гостиной, собравшиеся расступались, уступая им дорогу. Оба высокие, стройные, элегантные, они составили потрясающую пару.

Очарование разрушилось, когда они покинули вестибюль. Публика начала возбужденно переговариваться.

— Вы видели что-нибудь романтичнее? — спрашивал кто-то неподалеку.

— Ах, если бы хоть один мужчина посмотрел на меня так, я сделала бы для него все, что угодно!

Рори понял, что все слишком поздно. Он потерял ее…

ГЛАВА 18

Ноябрь 1879 — «Веселая девица».

Корабль поднимался и опускался уже много часов подряд, но Тейлор упорно цеплялась за поручни палубы. Соленая вода брызгами падала на лицо, вызывая жгучую боль в глазах. Она ничего не имела против неудобств, они отвлекали ее мысли от воспоминаний о днях в Лондоне.

Брент, не теряя времени, договаривался об отъезде. Тревога за жену и сына заставляла его торопиться домой, и Тейлор согласилась с ним. Она хотела уехать домой. Она должна была ехать домой. Она надеялась, что никогда больше не увидит тумана и не услышит британского акцента. Бренту удалось достать места на «Веселой Девице», американском клипере[9], направляющемся в Нью-Йорк. Они были единственными пассажирами только потому, что назначение корабля состояло в перевозке грузов, а не людей. Капитан любезно предоставил свою каюту Тейлор и Карлтону, когда они поднялись на борт.

— Рад приветствовать вас на борту, мэм. И осмелюсь заметить, дела пойдут лучше для вас и вашей семьи, как только вы снова ступите на родную землю, — сказал он в приветствии.

— Спасибо, капитан. Уверена, что так и будет, — ответила Тейлор.

Когда солнце стало опускаться в море, Брент присоединился к ней на палубе.

— Карл спит, — сказал он, цепляясь за поручни, чтобы удержать равновесие.

— Хорошо. У него был плохой день. Его снова тошнило утром.

— Он скоро привыкнет к качке.

Она согласилась.

— Может быть, завтра успокоится.

Линия горизонта окрасилась красным цветом. И голубизна неба уже становилась темно-серой. Тейлор смотрела на живописный вал, устремляясь вперед и умоляя корабль быстрее двигаться к дому, в то время как руки Брента обнимали ее за талию.

ГЛАВА 19

Ноябрь 1879 — «Спринг Хейвен».

После позднего ужина Стюарт вышел с Бренеттой на улицу. Они мало разговаривали этим вечером, больше смотря друг на друга. Это было не в интересах Стюарта. Только слепец и полный идиот мог не хотеть ее. Но и он действительно стремился к ней. Это была очень желанная женщина. В роли Афродиты она казалась ему доступнее, чем прежде. Уводя Бренетту в парк, он напоминал себе о необходимости не торопиться, чтобы не спугнуть ее.

Они сели на каменную скамью в парке, где единственным освещением была полночная луна, лучи которой проникали сквозь голые ветви. Стюарт сел на почтенном расстоянии и еще раз пристально взглянул на Бренетту. Она отвела в сторону взор, скромно сложив руки на коленях.

— Мисс Бренетта?

Она подняла глаза и взглянула на него.

— Я знаю, что должен был поговорить сначала с вашим отцом. Я знаю, я не имею права просить… — Он сделал многозначительную паузу.

— Да? — подогнала его Бренетта.

Самым доверительным тоном Стюарт продолжал:

— Мисс Бренетта, вы не… — он снова замолчал и опустился на колени. — Не окажете ли вы мне честь принять мое предложение руки и сердца? У меня нет никого и ничего, кроме вас — только «Виндджэммер», и он требует много работы, но я обещаю сделать все, что в моих силах, чтобы вы были счастливы.