– Вы думаете, что одна из этих французских леди охотится за…

– Я не уточнила, за кем она охотится, просто сказала, что она рядом, зарубите себе на носу.

Ларкен раздумывал над ее теорией, просто ради развлечения, по крайней мере, он пытался заверить себя в этом. И все же слишком много странных событий перемешалось вместе, одно за другим – его сон об Авроре прошлой ночью, рисунок Талли из гостиницы, заблудившийся сапожок и незнакомец в лабиринте.

Но это все равно не объясняло, почему здесь может присутствовать член Ордена Черной Лилии…

Этот шепчущий голос вернулся, эхом повторив то, на что жаловался раньше.

«…как будто этот человек не завел себе врагов по эту сторону Атлантики и даже дальше…»

Дэшуэлл. Орден охотился за Дэшуэллом. Точно так же, как и он сам. Потому что весьма вероятно, учитывая тягу Дэша к золоту, что он много лет помогал обеим сторонам. Набивал свои карманы золотом, и, к ущербу для себя, узнал слишком много… У Ордена, чьей первоочередной задачей была полнейшая секретность, вероятно, имелось даже больше причин, чтобы Дэшуэлл исчез… навсегда.

Это все объясняло, так аккуратно увязывало все факты вместе, что он едва не задохнулся – но не все его сомнения были рассеяны.

– Как вы можете быть уверены, – начал Ларкен, – что та особа, у которой сундук мисс Лэнгли, является одной из этих французских шлюх, как вы их назвали?

– Потому что я повнимательнее осмотрела вот этот сундук, – едва ли не с гордостью проговорила тетушка Минти, наклоняясь и копаясь в своей рабочей корзинке. Она вытащила нечто, напоминавшее толстый кошелек, и, с удивившим его проворством, бросила его Ларкену. Еще больший шок он испытал, когда поймал кошелек, потому что тот оказался настолько тяжелым, что барон едва не уронил его. Едва, потому что как только Ларкен поймал его, то ощутил ладонью холод.

– Не стесняйтесь, загляните внутрь, – сказала она. – Убедило меня, когда я увидела их.

Он развязал завязки и вытащил золотую монету, одну из многих, и обнаружил, что смотрит на профиль Бонопарта.

– Это еще не все, – заявила ему тетушка Минти. – Здесь достаточно французского золота, спрятанного под фальшивым дном, чтобы организовать убийство нашего доброго короля Георга.

 

Миссис Браун стояла в стороне в вестибюле и ждала, встревоженная и раздраженная тем, что ввязалась в планы Авроры. Ее сестра – сумасшедшая, и всегда была такой, но это… попытка похитить кого-то на балу у герцога Холлиндрейка, пожалуй, это было даже хуже, чем безумие… такой поступок вел к полному краху.

Если ее поймают, то где же после этого окажется Сара? Миссис Браун сжала губы, в то время как ее пальцы стиснули пистолет, который она скрывала в складках роскошного платья.

Сара, милая, дорогая Сара. Она заслуживала хорошей партии – и подальше от Англии, сейчас Эвелин понимала это.

О чем она только думала, если уж на то пошло, привозя свою дочь в Англию? Ей следовало знать, что Аврора покажется как раз тогда, когда все будет идти так хорошо.

Мистер Браун возражал против такого плана, и это был единственный раз, когда Эвелин пошла поперек воли мужа. А ведь он всегда проявлял по отношению к ней только доброту, щедрость и любезность. Она вела себя как дура. И как только Эвелин поможет Авроре, они с Сарой сядут на первый же голландский корабль, который ей удастся найти, и отправятся обратно в Бостон, даже если им придется проделать этот путь по китайским морям.

Позади нее, на лестнице, послышались шаги, и миссис Браун взглянула вверх. Это был мистер Хартуэлл, тот странный кузен леди Филиппы, если она правильно вспомнила. Эвелин взглянула еще раз. Ах, да. Мистер Хартуэлл и его камердинер.

Она совершенно не обратила бы внимания на эту пару, но что-то во внешности слуги бросилось ей в глаза.

Когда миссис Браун украдкой посмотрела на них еще раз, все ее тело наполнилось шоком. Хотя волосы камердинера и были коротко острижены, а лицо чисто выбрито, то она, без всякого сомнения, поняла, что просто одетый человек рядом с мистером Хартуэллом – это обычно безудержно колоритный капитан Томас Дэшуэлл.

До этого момента она надеялась, что Аврора ошибалась, что Дэшуэлла здесь не было. Миссис Браун даже нравился ее дерзкий земляк, и она знала, что ее муж и многие соотечественники считали его одним из величайших героев их страны.

От той роли, которую она сыграет в его несомненной смерти, что-то перевернулось в животе миссис Браун, но на кон было поставлено будущее Сары.

Когда они вышли через парадные двери, миссис Браун быстро последовала за ними и догнала их на подъездной аллее.

– Извините, мистер Хартуэлл, полагаю, вы что-то обронили, – крикнула она, стараясь, чтобы ее голос звучал любезно и искренне. Это сработало, потому что оба мужчины обернулись, и она двинулась вперед, держа в руке пистолет.

– Дорогая миссис Браун, – развязно спросил мистер Хартуэлл. – Что все это значит?

– Я должна просить вас обоих продолжить за угол дома, – заявила им Эвелин. – Будьте любезны делать то, то я сказала, и мы сможем быстро покончить с этим делом. – Затем она взглянула Дэшуэллу прямо в глаза. – Сэр, я знаю, кто вы такой, и на тот случай, если вы попытаетесь что-нибудь сделать, моя горничная следит из окон наверху, и она закричит и поднимет тревогу, что заставит сбежаться сюда всех мужчин в доме. Вас повесят еще до рассвета.

Не то чтобы это имело значение, печально подумала миссис Браун, кивнув мужчинам, чтобы они продолжали путь в темноту за углом дома. Вы будете мертвы в тот самый момент, когда попадетесь в руки Авроре.

В этот самый момент из темноты послышался тихий смех.

– Trés bien19, Эвелин. Ты не утратила своих навыков.

Перед ней Дэшуэлл застыл, словно услышал голос призрака.

– Аврора, – выдохнул он, когда леди выступила из тьмы, одетая в черную амазонку, с пистолетом в руке.

– Oui, mon chère20. Я пришла, чтобы найти тебя. Мне следовало догадаться, что ты снова ускользнешь от англичан, но ты узнаешь, что от меня тебе так легко не уйти.

– Если ты пришла, чтобы расплатиться со мной, – проговорил Дэшуэлл с обычным для него игривым нахальством, – то момент выбран безупречно. Мне понадобится твое золото.

Аврора засмеялась, и от этого звука по спине у миссис Браун пробежала дрожь от плохого предчувствия. Потому что она слишком часто слышала этот издевательский смех. Например, как раз перед тем, когда ее сестра убила в Париже своего любовника-англичанина.

– Дэшуэлл, там, куда ты отправишься, тебе не понадобится золото. – Аврора махнула рукой сестре. – Ступай и добудь то, что мне нужно, из моего сундука.

– Но ты сказала, что мне нужно будет только привести…

Аврора повернулась к ней, направив на сестру пистолет.

– Ступай, немедленно. Или когда я покончу с этим делом, то найду Сару и заберу ее с собой, где она и должна была находиться все эти годы.

Миссис Браун повернулась и побежала, покачиваясь на ходу, молясь, чтобы сундук находился именно там, где предполагала Аврора, и чтобы золото, скрытое внутри, все еще не было обнаружено.

Если меня постигнет неудача, отчаянно думала она, то я найду Сару и уеду с ней отсюда, до того, как у нее будет время поймать нас.

Но эта идея была нелепой, потому что от Авроры невозможно было спастись. Только не тогда, когда у нее на руках были все карты.

 

Ларкен вошел в бальный зал с единственной мыслью. Найти Талли.

Мысль о том, что она может быть в опасности, подгоняла его вперед, пока он спускался по лестнице и проталкивался через толпу.

А вдруг с ней что-то случится?

Этого было достаточно, чтобы заставить Ларкена обнаружить у себя внутри безумие.

Он любит ее. Каким-то образом за последние несколько дней он влюбился в эту сумасбродную и безудержно романтичную предательницу.

Когда он признался в этом тетушке Минти, то с его сердца и с его жизни словно свалился какой-то груз. Он любит Талли. И, черт его возьми, если он позволит кому-то причинить вред ей или тем, кого она любит.

– Извините меня, простите меня, – говорил он, расталкивая толпу в переполненном бальном зале. – Пожалуйста, отодвиньтесь в сторону.

– Вот так дела! – воскликнула одна матрона, когда он бесцеремонно протиснулся мимо нее к краю танцевальной площадки.

Перед ним кружились пары, разъединялись и снова подходили друг к другу, но Талли нигде не было видно.

Где же она, черт побери?

А затем, словно в ответ на свои молитвы, Ларкен заметил ее. Облегчение, которое он испытал, немедленно сменилось чувством вины. Девушка выглядела абсолютно несчастной, шествуя в линии танцующих вместе с лордом Норриджем, который, как полагается, держал ее за руку, но вместе с тем улыбался и подмигивал другим леди, мимо которых двигался.

Господи, что за хлыщ! Ларкен понял, что должен мисс Лэнгли нечто большее, чем просто искреннее извинение за то, что подписал ее на два – или больше? – танца с этим идиотом.

Что ж, он сделает все возможное и освободит ее от этой ситуации – и барон так и сделал: выставил руку, поймал Талли за локоть и вытащил ее из линии танцующих в толпу зрителей.

Интересно, подумал Ларкен, сколько времени понадобится Норриджу, чтобы понять, что он сам по себе.

Что же касается Талли, то тут не обошлось без сопротивления, она упиралась каблуками в пол и пыталась вырваться из его хватки. Когда ей это не удалось, то девушка обругала его, не стесняясь в выражениях. На русском языке. Достаточно красочно описав его родителей. Или отсутствие таковых.