– Это наверняка лучшая вечеринка года, – сказала Сибил, поглядывая на Джорджию с одобрением.

Казалось, она хотела добавить: «Молодец, наконец-то ты ввела нас в высшее общество!» Да, в семье Гамильтон тетя Сибил считалась главной – аристократкой с наследством, которое позволяло оплачивать домик в Пимлико, – но до статуса и богатства семьи Карлайлов ей было как до Луны.

– Вы не будете возражать, если я поговорю с подругами? – спросила Джорджия.

– Вовсе нет, дорогая, – сказала Эстелла. – Вы, девочки, должны держаться вместе. Иди и наслаждайся вечером.

Джорджия увидела, как Кларисса присоединилась к группе девушек постарше, после чего они немедленно начали перешептываться и хихикать. И двинулась в противоположном направлении. Она немного слукавила: Джорджия действительно увидела знакомых дебютанток, но не имела ни малейшего желания к ним присоединяться. В очередной раз слушать о том, как восхитительно выглядит Джеймс Киркпатрик в белом костюме, было просто невыносимо. К тому же приближался конец сезона. Ожидалось еще несколько балов в горах Шотландии и Ирландии – для самых бесстрашных, – но желанная награда «Дебютантка года» уже нашла свою обладательницу – красавицу Салли Крокер Пул из прилегающего к Лондону графства. А это означало, что вечеринка Кристофера станет последним громким событием для тех, кому посчастливилось получить приглашение.

Джорджия вернулась в дом, держась как можно ближе к стене бального зала и огибая знакомых дебютанток. Согласно плану она собиралась избегать контакта с остальными гостями и попытаться найти единственного человека, которого хотела увидеть на этой вечеринке, – Эдварда. Прошло два месяца с того дня, как они впервые поцеловались, и всякий раз воспоминание об этом вызывало у Джорджии сладкую дрожь. Они с Эдвардом провели чудесное лето. Несмотря на то что он поступил на службу в банк, а Джорджия продолжала работать в «Швейцарском шале», они были вместе каждую свободную минуту. Были ночи в джаз-клубах Сохо, и пикники в парке, и ныряния у берега – везде, где им хотелось припарковать «астон мартин», и длинные прогулки по скалистым берегам, и поцелуи, и сомкнутые руки, и поверенные друг другу секреты и мечты. Иногда ночью, лежа в постели, Джорджия с беспокойством думала о том, что все это слишком хорошо для нее, что однажды Эдвард Карлайл очнется и поймет, что в ней нет ничего особенного, и наступит день, когда он пригласит ее на ленч и скажет, что им нужно кое-что обсудить. Она со страхом ждала момента, когда этот топор опустится на ее шею. Но вместо того, чтобы сообщить о разрыве, Эдвард пригласил Джорджию вместе с ее семьей отпраздновать совершеннолетие Кристофера.

Девушка оглядывалась по сторонам, размышляя о том, где же может быть Эдвард. Она понимала, что на таких официальных праздниках старшему сыну хозяина дома наверняка отводится определенная роль. Девушка представляла, как Эдвард кивает и делает заинтересованное лицо, пока длинная очередь родственников рассказывает ему о том, что до войны все было гораздо лучше.

– Джорджия!

Она обернулась, думая о том, что ее выследила какая-нибудь дебютантка, но вместо этого увидела радостное лицо Кристофера. Он был одет в белый фрак. Его щеки чуть порозовели, намекая на слишком тугой воротничок.

– С днем рождения! – улыбнулась Джорджия. – Так странно видеть тебя одного.

– Это редкий момент, – ответил Кристофер, закатив глаза. – Мама целый вечер устраивает для меня парад скучных девиц. Я еле вырвался, чтобы перевести дыхание. – Он сунул руку во внутренний карман и достал оттуда фляжку. – Не хочешь составить мне компанию?

Джорджия покачала головой.

– Нет, спасибо. Я с трудом выдерживаю наставления своей матери даже на трезвую голову.

– Прекрасно тебя понимаю, – кивнул Кристофер. – Но у меня все иначе – я не могу выносить их, когда трезв. Знаешь, я бы с куда бóльшим удовольствием отпраздновал свой двадцать первый день рождения в городе, с друзьями из банка. Они, по крайней мере, не требуют, чтобы я вальсировал с какой-нибудь дальней родственницей, лицо которой похоже на рисовый пудинг.

Джорджия захихикала.

– Но ведь тут есть и симпатичные девушки?

Кристофер вскинул брови.

– Хоть ты не начинай…

Стоило Джорджии отвернуться, как кто-то схватил ее за руку. Она вздрогнула и повернулась лицом к нахалу.

– Это ты!

– А ты кого ожидала увидеть? – спросил улыбающийся Эдвард.

– Похотливого лакея, о котором все говорят.

– Ну, тогда я должен тебя отсюда забрать. Не хочу, чтобы тебе свернули шею.

– А разве тебе не нужно развлекать гостей?

– Со своей частью обязанностей я уже справился, – сказал Эдвард, снова хватая ее за руку и уводя прочь, вначале по одному коридору, потом по другому и вверх на лестничный пролет.

– Куда мы направляемся? – прошептала Джорджия, не в силах сдержать смех.

– Увидишь, – ответил Эдвард и оглянулся, прежде чем открыть дверь на другую площадку. – Еще немного ступенек. Не отставай!

К тому времени, как они поднялись по винтовой лестнице и протиснулись в крошечную спальню, Джорджия уже задыхалась.

– Вот так. Дальше будет немного сложнее.

Эдвард прыгнул на узкую кровать, дернул оконную раму, поднимая окно вверх, и встал одной ногой на подоконник.

– Сюда, – сказал он, протягивая руку Джорджии.

– Ты хочешь, чтобы я туда забралась?

– Да. Главное – не смотри вниз.

– Хорошо, – девушка подобрала длинную юбку и последовала за ним, – но, если разойдется шов, ты будешь должен мне новое платье.

Эдвард поймал ее за талию.

– Джорджия Гамильтон, если хочешь, я куплю тебе все платья в «Селфридже». А теперь пойдем.

Он поднял ее и поставил на небольшую платформу, выпрямившись на которой Джорджия смогла увидеть, где они оказались.

– Мы на крыше! – ахнула она.

– Это единственное место, которое достойно королевы, взирающей на свои владения, – улыбнулся Эдвард.

Он исчез в комнате и вернулся оттуда с бутылкой шампанского и одеялом, которое они постелили на покатой черепичной крыше. Нервничая, Джорджия устроилась рядом с Эдвардом в этом маленьком гнездышке: отсюда они могли видеть бóльшую часть сада и прогуливающихся людей, но сами были невидимыми даже для тех, кто догадался бы посмотреть вверх.

– Как видишь, я все предусмотрел, – сказал Эдвард, вытаскивая из карманов пиджака два бокала и наливая шампанское.

Затем они чокнулись, зазвенев хрусталем.

– За приключение, – произнес Эдвард.

– За нас, – ответила Джорджия, улыбаясь.

Они сидели в тишине, потягивая шампанское и наслаждаясь тем, что скрылись ото всех туда, где им нельзя было находиться, и незаметно подглядывают за вечеринкой.

– Тут действительно чудесно, – сказала Джорджия, жалея о том, что не может остаться здесь навсегда.

– Это лучшее место в нашем доме, – улыбнулся Эдвард.

– Уверена, в этом доме есть много чудесных мест.

Он кивнул.

– Мы с Кристофером еще в детстве отыскали их все. Знаешь, тут есть десятки потайных коридоров и лестниц и все устроено ради того, чтобы слуги могли передвигаться по дому, не беспокоя лордов и леди. Мы играли в исследователей и охотников за призраками. А это маленькое убежище было нашим наблюдательным пунктом на тот случай, если пираты решат переплыть озеро, охотясь за папиным столовым серебром.

Джорджия рассмеялась, представив за этими играми двух мальчишек. Она точно так же строила убежища и карабкалась по деревьям в Девоне. Братья Карлайлы казались такими взрослыми и чопорными, но Джорджия полагала, что в детстве они наверняка были такими же шалопаями, как и все малыши. Жаль только, что взрослым не позволено играть.

– Я до сих пор не понимаю, почему ты устроился на службу в банк сразу же после Оксфорда, – сказала девушка, вглядываясь в темноту. – Не стоит отказываться от приключений. Именно тяга к приключениям понравилась мне в тебе больше всего, когда мы с тобой познакомились. У тебя была такая интересная жизнь, и я не думаю, что тебе стоит ее менять только потому, что после выпуска от тебя ожидают респектабельности.

– Ну, я собирался отправиться на Борнео, посмотреть на джунгли и орангутангов, но кое-что изменило мои планы.

– И что же это?

– Ты, – прямо ответил Эдвард.

Джорджия обернулась и посмотрела на него.

– Ты не говорил мне об этом. Мы могли бы поехать туда вместе.

– К тому же в жизнь воплотились планы, о которых я тебе уже рассказывал. Отец воспринял все серьезно, и шестеренки закрутились.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Джорджия, услышав в его голосе неуверенность и внезапно занервничав.

– Отец хочет открыть в Нью-Йорке филиал нашего банка.

– Отлично. Таков ведь и был первоначальный план, верно? – произнесла Джорджия с энтузиазмом, которого на самом деле не испытывала.

– Отец хочет отправить меня туда в качестве своего главного помощника, чтобы я там все устроил.

– Когда? – Джорджия чувствовала, как нарастает паника.

– Накануне Рождества.

– Так значит, через три месяца ты уже будешь в Нью-Йорке, – медленно произнесла она.

– Нью-Йорк на Рождество прекрасен. В Центре Рокфеллера есть ледовое кольцо и устраивают огромную елку. А еще там есть «Rockettes» в Радио-сити-мьюзик-холле и снег…

– Звучит заманчиво.

– Знаю. Я пытаюсь тебя соблазнить.

«Соблазнить? Скорее помучить», – подумала Джорджия. Это было нечестно: теперь, когда она нашла его, когда они были счастливы, он должен уехать. Нью-Йорк – это не Манчестер или Лидс, он в совершенно другой стране. Туда нужно плыть четыре дня на корабле.

– Джорджия, я хочу, чтобы ты поехала со мной.

Ее сердце забилось так, что ей показалось, будто она слышит громкий звук в неподвижном ночном воздухе.

– В Нью-Йорк? – ахнула девушка.

Эдвард кивнул.

– Я не могу. Это было бы… неприлично, – сказала Джорджия, пытаясь найти подходящее слово.