Лишь только Фелпс вышел из комнаты с супницей, Гриффин снова переключил внимание на Джастин. Хотя он вел себя свободно, она почувствовала непривычную остроту его взгляда.

— Джастин, ты чувствуешь себя неловко из-за того, что мы занимались любовью? — спросил он. — Надеюсь, ты понимаешь, что это неправильно. Не со мной.

Вопрос застал ее врасплох, и Джастин едва не подавилась гессенским супом.

— Что ты, конечно, нет, — торопливо заговорила она, — с чего ты взял?

— Потому что ты не смотришь мне в глаза, — сказал он, отламывая кусочек хлеба. — А щеки у тебя горят так сильно, что можно подумать, это у тебя лихорадка, а не у малыша.

Его манера разговора — как будто ничего не произошло — начала раздражать Джастин.

— То, что сегодня случилось между нами, возможно, для тебя ничего не значит, но я никогда не занималась ничем подобным раньше. И для меня, если хочешь знать правду, новый опыт оказался необычным… я бы сказала, шокирующим.

Лишь только слова сорвались с ее губ, Джастин захотелось вернуть их обратно. Но она заставила себя встретиться глазами с мужем, хотя и чувствовала себя необычайно уязвленной.

Гриффин положил хлеб на тарелку. Джастин поняла, что он обдумывает ответ, и затаила дыхание.

— Нет, разумеется, это кое-что значит для меня, — сказал он и криво усмехнулся. — Хотя я не могу облечь свои чувства в слова. Во всяком случае, пока не могу. Но уже одно это говорит о том, насколько ты вывела меня из равновесия.

— Правда? — шепотом спросила она, помимо воли ощутив надежду.

Он немного наклонил голову набок, разглядывая жену.

— Ты меня понимаешь? — поинтересовался он.

— Да. Надеюсь, что да.

Джастин замолчала, не готовая к такому разговору и отчаянно старающаяся не обнаружить свои эмоции. Не важно, что говорит Гриффин, пытаясь ее успокоить. Признания в любви он все равно не оценит.

— Что ж, вот и хорошо. А теперь скажи мне, что случилось с малышом. Что тебя тревожит?

Джастин облегченно вздохнула — перемена темы разговора оказалась кстати. А то ей уже показалось, что она запуталась в густых зарослях ежевики и никак не может выбраться. Ее тревожило очень многое, и в первую очередь мужчина, сидящий с ней за столом, но в данный момент нужды малыша были на первом месте. Все остальное может подождать.

— Состояние Стивена ухудшилось, — сказала она. — По мнению Роуз, ничего страшного, но дети иногда болеют очень тяжело.

Гриффин забеспокоился.

— Ты хочешь, чтобы я послал за доктором?

— А это возможно? Мы же прячем ребенка. Думаешь, здесь можно найти кого-нибудь надежного?

Гриффин покосился на Фелпса, который как раз неслышно вошел в комнату, неся блюдо с ветчиной и картофелем.

— Что ты на это скажешь, Фелпс? Здесь кому-нибудь можно доверять?

— Да, — степенно ответствовал слуга и поставил блюдо на стол. — Так получилось, что я уже поинтересовался. Миссис Мор…

Он замолчал и закатил глаза, глядя на озадаченное выражение лица Гриффина.

— Она кухарка сэра Доминика и одновременно его экономка, о чем вам, безусловно, было бы известно, если бы вы потрудились спросить. — Гриффин ухмыльнулся, и слуга продолжил: — Миссис Мор говорит, что в Хоршеме есть хороший хирург, которому можно доверять. Сэр Доминик раньше пользовался его услугами.

— Очень хорошо, — воскликнула Джастин и встала. — Но лучше я сначала поговорю с Роуз, выясню, что она думает. Лично мне было бы спокойнее, если бы мальчика осмотрел специалист.

— Пожалуйста, дорогая, сядь и поешь, — сказал Гриффин. — Фелпс выяснит у Роуз все, что надо.

— Но…

— Прошу тебя, сядь. — Тон Гриффина не допускал возражений. — У тебя нет никакой необходимости суетиться как служанка. Ты должна нормально питаться и нормально отдыхать, иначе сама заболеешь.

Джастин на несколько секунд онемела. А Гриффин молча переглянулся с Фелпсом, после чего тот кивнул и скрылся.

— Я вполне способна сама разобраться с ситуацией! — вспылила Джастин. — И у тебя нет никакой необходимости указывать мне, как несмышленой маленькой девочке.

— Очевидно, есть, — спокойно сказал Гриффин и положил ей на тарелку кусочек ветчины.

Джастин демонстративно положила на стол вилку и скрестила руки на груди, а Гриффин вздохнул.

— Дорогая, ты больше не няня. Ты моя жена и учись вести себя соответственно новому статусу.

По ее мнению, эта мысль вызывала слишком много вопросов. Она же снова всколыхнула ее тревогу относительно изменений в их отношениях.

— Но я даже не знаю, что это значит, — выпалила она, — и как к этому приступить.

— О чем ты?

— Я не знаю, как быть твоей женой.

Спустя мгновение в его глазах появился озорной блеск.

— Ты сегодня весьма неплохо начала.

— Я серьезно, Гриффин! Понятия не имею, как мы будем жить дальше. Я уже спрашивала об этом, но ты так и не ответил.

Гриффин взял в руки один из ножей и принялся рассеянно вертеть его.

— Я не ответил, потому что не знаю ответа.

Джастин покачала головой.

— Прости, но я ненавижу жить в неопределенности.

— Ну хорошо. — Он аккуратно положил нож на стол. — Что конкретно ты хочешь знать?

Ей хотелось знать очень многое, но один вопрос находился во главе списка.

— После того как ситуация со Стивеном разрешится…

Джастин замолчала, потрясенная нелепой мыслью.

Она не хочет, чтобы ситуация со Стивеном разрешилась. С каждым днем ей все больше ненавистна была идея о том, что когда-нибудь у нее заберут малыша.

— Так что? — переспросил Гриффин.

У нее в голове зазвучал голос отца: «По одной проблеме зараз, девочка моя. Только так ты продвинешься вперед».

— После того как ситуация со Стивеном разрешится, — твердо проговорила она, — что намерен делать ты? Какие у тебя планы?

— Мои ближайшие планы — завершить дела с Мэдлин и ее партнерами, сдать дом на Джермин-стрит и подготовиться к отъезду из Англии.

У Джастин защемило сердце.

— К твоему отъезду?

Гриффин заколебался, но потом одарил ее улыбкой, скорее предостерегающей, чем приветственной.

— К нашему отъезду, если ты согласишься присоединиться ко мне. Я буду рад, если ты поедешь со мной, Джастин. И дело не только в том, что тебе понравится. Так было бы лучше для тебя.

Она нахмурилась.

— Не уверена, что я уловила твою мысль.

Его губы сжались, ноздри чуть раздулись. Джастин уже начала узнавать такое выражение лица. Оно значило, что Гриффин готовится проявить упрямство.

— Я, конечно, могу устроить тебя с удобствами в городе или деревне, но ты останешься без защиты мужа, — ответил он. — Мое имя тебя, безусловно, защитит, но все-таки не в любой ситуации.

— Почему, по твоему мнению, мне может потребоваться защита? — Она остановила его возражения взмахом руки. — Да, я понимаю, что некоторые мужчины будут смотреть на меня, как на заманчивый объект для соблазнения. Но ты же не можешь думать, что я могу пойти на такое.

Гриффин не ответил, и Джастин похолодела.

— Ты не можешь всерьез верить, что я способна тебя предать! — воскликнула она.

Его задумчивое лицо осветила улыбка.

— Я знаю. Ты, как никто другой, достойна доверия, радость моя.

Джастин сразу почувствовала облегчение.

— Спасибо, — сказала она, очень довольная полученным комплиментом. — Но что тогда тебя тревожит? Ты знаешь, что у меня есть семья и друзья. В твое отсутствие я могу обратиться за помощью к ним.

«Вот только ты не хочешь, чтобы он уехал. Не хочешь, чтобы он тебя покинул».

Джастин сделала над собой усилие, чтобы проигнорировать эту нечаянно всплывшую мысль. Тщетно.

— Гриффин, скажи, в чем дело?

Он взял в руку вилку, осмотрел ее и положил на место.

— У меня много врагов, Джастин. Могущественных врагов. Если меня не будет рядом, один из этих людей может использовать тебя как инструмент мести. Возможно, от кого-то из них Доминик тебя защитит, но не так, как я.

Джастин молча смотрела на мужа. Ей казалось безумием говорить в домашней обстановке за столом о таких страшных вещах. Но зато она начала осознавать, что это значит, быть женой человека вроде Гриффина Стила. От чего ей придется отказаться? Неужели от мирной и упорядоченной жизни, к которой она столько лет стремилась?

Гриффин заглянул в глаза жены, и она заметила в его темных глазах искорки цинизма. Неожиданно ей показалось, что он намного старше своих неполных тридцати лет.

— Джастин, у меня не было причин сожалеть о своих поступках после приезда в Лондон. Но я не могу не сожалеть о влиянии этих поступков на твою жизнь и о трудностях, которые они могут тебе принести. — Он задумчиво почесал подбородок, опустил ладони на стол и устремил на нее взгляд, полный… покорности? Взгляд пронзил ее, словно клинок.

— Ты ни в чем не виноват, по крайней мере, передо мной, — сказала Джастин. — В конце концов, ты женился на мне не по собственному желанию. Насколько мне известно, ты сделал все, чтобы меня защитить. — Она натянуто улыбнулась. — Уверена, все будет нормально. Просто надо все как следует продумать.

Да, если только его враги не попытаются ее убить.

— Может быть, стоит поговорить с дядей Домиником, — сказала она, стараясь не обращать внимания на тянущую боль в животе. — Он же обещал помощь.

— За тебя отвечает не Доминик, — тихо проговорил Гриффин, — а я.

Джастин понимала, что это неправильно. Только она ответственна за свою жизнь. Но спорить с Гриффином смысла не было. Он не мог не защищать людей, которых считал своими.

Очевидно, в их число теперь вошла и она.

— Куда ты намерен ехать? — спросила она.

— В Италию, Грецию, возможно, в Египет. Мне бы также хотелось поехать в Константинополь и, возможно, еще дальше на Восток. Но пока я еще не решил.