Алиса Евстигнеева - Пробуждение

Философия последнего высказывания бесила неимоверно. Словно непутёвого ребёнка наставлял.

-Зато порой, ой, как эффективно, это я тебе как хирург говорю.

-А ты только этого и ждёшь? Ну, покончить уже с нашим браком, чтобы тебе никто не мешал… упиваться своей обидой на несправедливость мира, да?

Вот теперь действительно стало обидно, но показывать, а тем более говорить об этом, я не стала. И так повода для ругани хватало. Что было вполне в новинку для нас обоих. 

Отвернулась к окну, не желая видеть его глаза, горящие праведным гневом. Совесть неприятно ворочалась в душе, подсказывая доводам разума, что я тоже не права, но виноватой я всё равно себя не чувствовала.

-Ладно, - взяв себя в руки, резюмировал Урусов. – Давай, остынем? Оба. А потом уже решения будем принимать.

Мне не понравилось, стало как-то тревожно, на самом деле хотелось… решить всё сейчас.

-Я, наверное, пока поживу у Вадика на даче, он давно звал… нас.

Последняя приставка была абсолютно лишней, У нас с Вадиком – замом Андрея – была взаимная нелюбовь. Я была для него крайне скучна, он же для меня излишне шумный и претенциозный.

-Скажи мне что-нибудь? – в завершении всего совсем по-детски попросил муж.

-Когда… - голос дрогнул, дав слабину, пришлось кашлянуть, прочищая горло. – Когда тебя ждать?

-Где-то через неделю.

-Хорошо, - прошептала я уже в пустоту, когда за Урусовым громко захлопнулась входная дверь.

Логика происходящего подсказывала мне, что сходить с ума я уже начну на следующий день. Без Андрея, без отца, без работы… Накануне вечером предрекала себе на утро отчаянное желание сунуться в петлю от скуки, безделья и ненужных мыслей. Однако собственное настроение преподнесло мне большой сюрприз, позволив  проснуться мне бодрой и отдохнувшей, когда за окном было уже давно за полдень. Сладко потянувшись на постели, вдруг чётко и однозначно поняла, что вот дождусь приезда отца и к чёрту переверну эту страницу своей истории, неожиданно состоящую из лжи и увёрток. А ещё это было бесчестно по отношению к ним обоим, а значит, я была обязана пересилить все свои страхи.

Принятое решение позволило, наконец-то, расслабиться, словно всё это время я только и делала, что задыхалась под гнётом сложившейся ситуации. Впрочем, так оно и было.

В обед позвонила Аня и предложила встретиться в городе, на что я с готовностью откликнулась, ибо почти за две недели игры в прятки успела неимоверно соскучиться.

Пообедали в «нашем» ресторане, после чего лениво прошлись по магазинам. В своём время Аня почти отчаялась разбудить во мне «женское начало». Я была равнодушна к тряпкам, исходя из позиции, главное, чтобы удобно, но вот ярое желание мачехи нарядить меня во что-нибудь «подобающее» воспринимала вполне стойко, осознавая её потребность заботиться о ком-то. Иногда, я ловила себя на мысли, что перед ней мне гораздо стыднее, чем перед собственным мужем, за то, что не в состоянии родить. Словно я в очередной раз лишила их с отцом чего-то важного.

-Ты чего столько времени от нас пряталась? – уже на парковке спрашивает меня Аня.

-С чего ты решила, что…

-Можно подумать, что я тебя не знаю. У тебя, когда проблемы, ты всегда замыкаешься и пропадаешь.

-Да нет у меня проблем, - пробую я отмахнуться от очевидного.

-Тогда что?! – Аня делает еле уловимое движение бровью, от которого тут же хочется вытянуться прямо и виновато опустить глаза в пол, попутно каясь во всех своих грехах.

Голову я всё же отвожу, не выдержав «профессионального» взгляда бывшей учительницы русского языка и литературы со стажем. Пока я топчусь на месте, Аня терпеливо ждёт, когда непутёвая падчерица дозреет.

-Я, кажется, большую глупость сделала. И теперь не совсем представляю, как всё исправить, - звучит по-детски, но ведь и мои действия особо взрослыми не назовёшь.

-Это связано с твоим прошлым? – прямо и в лоб говорит она, ни разу не сомневаясь в ответе на поставленный вопрос.

-Откуда… Почему ты так решила?

Аня печально улыбается, после чего нежно касается моей щеки.

-Потому что это всегда, так или иначе, связано с твоими воспоминаниями или личными предрассудками. Асют, ты один из самых здравомыслящих людей, которых я знаю. Но это ровно до того момента, пока дело не касается лично тебя. Вот тогда тебя несёт…

Её слова волнением проходятся по моим нервам, отзываясь чем-то пронзительным на душе. Так и хочется задать извечный вопрос из серии: «Почему все люди как люди, а я… такая». Пусть я и знаю прекрасно на него ответ.

-И что с этим делать?

-Перестать жалеть себя.

-Я не…

-Жалеешь, - голос у мачехи совсем не осуждающий, скорее даже наоборот, пронизанный пониманием и заботой. То есть вроде как не осуждает, но сказать должна. – Ты, конечно, не ноешь, и не говоришь об этом вслух. Но ты застряла в этом своём… я такая нетакая.

Закусываю внутреннюю сторону щеки, стараясь сохранить непроницаемое выражение лица. Мы стоим посреди парковки, неподалёку от оживлённой улицы, люди проносятся мимо нас, даже не подозревая о том, какие разговоры за жизнь нас пробило сейчас вести.

Аня ловит мой растерянный взгляд и то, как я кручу головой по сторонам.

-Ась, услышь меня сейчас, пожалуйста, - привлекая внимание, берёт мою ладонь и держит её, мягко пожимая. – Ты не виновата, что всё так вышло. Никто не виноват… Вернее кто-то, конечно, виноват, но… всё вышло так, как вышло. И перестань себя уже сломанной или неправильной считать. Ты прекрасна в том варианте, в котором ты есть.

Понимающе закивала головой, пытаясь удержаться, чтобы не буркнуть своё «я знаю». Я всегда всё знаю, но как-то разумности мне это не прибавляет.

-Ань, я всё это понимаю, честно… И я стараюсь, просто…

-Просто тебе не хватает смелости жить.

Спорить было бессмысленно.

* * *

Наш разговор с Аней не то что бы испортил мне настроение, скорее уж погрузил в вязкие и всепоглощающие раздумия. И свободный ото всего постороннего мозг с нездоровым ажиотажем из раза в раз перегонял в голове чужие слова. От фатального ухода в себя меня спас телефонный звонок из больницы, когда наша кадровик попросила заехать к ним написать заявление на отпуск, я же ушла не по графику.

Радуясь хоть какому-то делу, как заправский наркоман, предвкушала встречу со своей дозой, ведь больница давно и упорно была моим самым главным наважденим и верным лекарством от всех бед.

И вот спустя несколько дней после своего последнего дежурства я вышла из отдела кадров, цепляясь за любую возможность подзадержаться на месте, проникаясь особой рабочей атмосферой больницы. По сути, хорошая больница – это один большой механизм, со своими законами и выверенными настройками. И сейчас мне отчаянно хотелось ощутить себя частью всего этого. Но всевидящий Бачин определил мне месячный отпуск, который вот только-только начал свой отсчёт.

Возле лифта наткнулась на Бориса Анатольевича, смерившего меня испытывающим взглядом, без всяких слов намекая мне на своё недовольство.

-Отец в отъезде. Как вернётся… я расскажу.

Без лишних сантиментов с ходу пообещала я.

Дядя Боря покачал головой.

-Ты ведь понимаешь, что получается, что я тоже его… Владимира своим молчанием предаю?

Последнее слово ужалило, потому что одно дело было думать так про себя, а другое – слышать от окружающих.

-Я всё исправлю.

-Давай, Ась, давай.

* * *

Терпеть было больше невмоготу, и, быстро перебирая своими ногами по ступенькам, я выскочила на улицу. Сегодня было тепло и солнечно, но душевная смута не замечала ничего. Достаточно быстро появился родной корпус и отделение, и только перешагнув через порог, я поняла, что не имею абсолютно никакого представления, куда следую. Не к Артёму же я бежала?

На автомате кивала коллегам головой, пока шла в ординаторскую. А там уже до неприличия бодро, поздоровавшись со всеми, прямиком скользнула к полке с картами. Перебирая одну за другой, нетерпеливо искала нужную и не находила.

Вообще-то, план был очень прост. Найти карту Артёма и выписать оттуда его телефон. А потом, вместе с покаянием вручить его отцу. Не то что бы найти человека сейчас было сложно, особенно с отцовским-то связями по городу и области, но мне хотелось дать хоть что-то, особенно после того, как почти три недели отмалчивалась.

Кирилл вырос рядом совсем неожиданно.

-Привет, отдыхающим, - заулыбался он.

-Угу, - отозвалась рассеянно.

-И что тебя всё работа, неугомонную, не отпускает?

-Кирюх, - игнорируя его вопрос, сходу затараторила я. – А где карта Тертышного?

Куприянов в задумчивости сдвинул брови, наверное, посчитав меня вконец одержимой работой.

-У Бачина.

-Зачем?! – испугавшись, резко крутанулась я в сторону друга. В голову сразу полезли опасения, что что-то случилась.

-Обычная проверка после выписки.

-Как выписки?! – ещё более поражённо воскликнула я, и все кто был в ординаторской начали уже в открытую поглядывать на меня. Пришлось умерить свой пыл.

Куприянов задумчиво повёл ладонью по своим волосам.

-Ну, так и выписали. Хотели ещё немного подержать, но он сам настаивать начал. Но там всё в порядке было. Швы сняли, динамика хорошая, анализы тоже. Нога только… но там вопрос времени, главное, что без перелома было.

Кирилл объяснял мне предельно ясные вещи, про которые я и сама могла легко догадаться. Не я ли сама твердила Артёму, что его скоро выпишут?

-Ладно, понятно, - произнесла я скорее для самой себя. – Я пойду.

К счастью, Куприянов больше не стал задавать мне никаких вопросов, и я всё таким же быстрым шагом направилась в сторону выхода.