Алиса Евстигнеева - Пробуждение

-Я вообще с ними не справляюсь, - дрожащим голосом шепчу я, чувствуя, как первые отголоски истерики зарождаются в теле.

Урусов проводит основанием ладони по моей щеке, и внутри меня всё сжимается, словно в одном этом его жесте заключена какая-то неслучившаяся версия нас, где я была не я, и он тоже совсем другой человек, где у нас что-то могло получиться… где был бы жив наш ребёнок. И здесь меня прорывает. Ещё одни слёзы градом из глаз.

Андрей пугается, он никогда не видел меня такой, даже в самые хреновые периоды нашей совместной жизни.

- Когда это случилось… Когда мы его потеряли, - говорит он быстро-быстро, видимо, боясь не успеть, прежде, чем я окончательно перестану его слышать. А может быть, просто всё настолько глубоко засело в нём, что теперь ему сложно удержать слова в себе. – Я понял, что окончательно упустил ситуацию из-под своего контроля. Ты лежала ни живая, ни мёртвая, а я не знал, как привести тебя в чувства, потому что сам оказался неспособным справиться с этим. И не было никакого смысла в этом. Я не мог тебе ничего дать, чтобы хоть как-то вытащить из всей этой депрессии. Потому что сам был опустошён. А дальше… Меня как перемкнуло, что мы с тобой должны обязательно родить… иначе выходило, что всё зря.

Он замолк, а меня продолжало колотить от всех его признаний. Злиться на Андрея не выходило, мне было жаль и его, и себя, и… Я ненавижу себя за эту жалость, слабость, слёзы, но я так устала быть сильной, устала быть одной со всем этим дерьмом.

* * *

Эту ночь мы провели вместе. Сидели на кухонном полу. Он опять пил какой-то дико престижный коньяк прямо из горла, а я воевала со своими переживаниями, пытаясь простить нас обоих. Он не вывез. Меня и всего груза моих проблем. Но разве я могу его за это винить? Он всего лишь человек. Впрочем, как и я.

Иногда плакали. Оба. Молча и сдавленно. Но было в этом что-то такое, отчего становилось легче. Первый раз за все эти годы мы были по-настоящему вместе, и пусть на вот такой вот убогой волне, связанные общим горем и болью.

И лишь когда за окном забрезжили первые лучи солнца, я нашла в себе силы оторваться от пола и пойти в комнату. Невидящим взглядом рассматривала вещи, силясь понять, что в этом всём является моим. Брала немногое. Скидывала одежду из шкафа прямо на кровать. Потом были рабочие справочники, анатомический атлас и различные руководства. И это было так странно, смотреть на всю эту мешанину из тряпок и книг на кровати, потому что ни женщиной, ни тем более врачом я сейчас себя не представляла.

Андрей осмелился войти, когда я раскидывала вещи по чемоданам, извлечённых из недр гардероба.

-Ты не обязана уходить, - сдавленно пробормотал он, наблюдая за моими действиями. – Это и твой дом тоже.

Качаю головой.

-Нет. И никогда не был…

И он съедает это, больше не предпринимая никаких попыток остановить меня.

На все сборы ушло почти два часа, хотя вещей у меня было не так уж много. Шесть лет умещённые в два чемодана и две больших коробки.

Попыталась отнести всё это вниз, но Урусов перехватил и с каким-то диким остервенением сам стаскал всё к моей машине. Больше вопросов он мне не задавал. Я же стояла у своей Короллы и устало размышляла о том, что как же это всё странно и неправильно. Ещё вчера на этом самом месте я терзалась муками совести о том, что не знаю, как правильно сказать, ему, что ухожу. А сейчас, утром… понимала лишь одно - я так ничего ему не объяснила. Но нужны ли ему мои объяснения? Исповеди Андрея нам хватит обоим теперь надолго.

Вещи были погружены в багажник, и я дрожащей рукой протянула ему ключи от квартиры. Взял, хоть и не сразу, поначалу просто уставившись на мою кисть, будто бы не понимая, что я от него хочу. А когда всё же забрал, то не упустил возможности коснуться моих пальцев.

-Прости, - прохрипели мы нестройным хором и невольно улыбнулись. Абсолютно не весело, но всё же попытались.

-Можно я тебя обниму? – спросил разрешения уже практически бывший муж. Не сразу, но кивнула.

Андрей заключил меня в объятия, и я откликнулась, положив руки ему на плечи.

-Береги себя, - попросил он.

-А ты будь счастлив, - вторила я ему.

Телефон несколько раз настойчиво пиликнул на пустом сиденье пассажирского кресла. Скосила глаза в сторону. Артём. Ну да, поразительно, что ещё до десяти утра дотерпел, а не начал мне названивать сразу же, как только глаза открыл. Хотя кто его знает, вдруг он в принципе имеет привычку спать до упора. Очень скоро сообщения сменились входящими звонками, порождая во мне волну раздражения. И дело было даже не в Артёме, или же не только в нём. Но интуиция подсказывала, что и тот разговор «по душам» не окончится ничем хорошим, а сил вывести ещё один разбор полётов у меня просто не осталось. Я и машину то вела на каких-то остаточных рефлексах. Вот если бы он просто оказался рядом, и можно было прижаться к его надёжной широкой груди и молчать, не думая ни о чём…

Но он не унимался, и чувство долга в конце концов возобладало, и я свернула к обочине, включив аварийный сигнал.

 -Привет, - выдавила из себя, проводя пальцем по экрану и принимая вызов.

Его вздох облегчения, от которого щемит сердце.

- Привет. Всё в порядке? – с беспокойством в голосе, но без обвинений, хотя, наверное, очень хочется.

-Я за рулём… - зачем-то оправдываюсь, не зная, как ещё ответить на поставленный вопрос.

 Пауза и его неловкая попытка пошутить:

-Дай, угадаю, если я спрошу, куда ты едешь, то ответ мне опять не понравится?

Артём пытается быть собой. Но я впервые слышу в нём такие вот интонации, напряжённые, немного дёрганные и будто бы шершавые. Он ещё не знает расклада, но предчувствия его не обманывают, всё пошло не по плану.

-Не понравится, - согласилась я и, не удержавшись, жалобно шмыгнула носом.

-Аська! – тут же отреагировал он. Наверное, если бы знал куда бежать, ломанулся бы тут же, наплевав на всё. – Что случилось? Он тебя обидел?!

-Нет…

-Тогда что? Вы… Вы с ним поговорили?

Слова просто не идут на язык. Ощущения такие, что сегодняшняя ночь безвозвратно что-то сломала во мне. Ещё один судорожный всхлип. Правда, слёз нету, но вот всё остальное… До крови закусываю губу, сдерживая все те эмоции, что рвут меня на части. У меня нет объяснений случившемуся. Но истерика с каждой секундой отвоёвывает всё больше и больше места в моей душе.

А ещё страх, что он услышит и сделает неправильные выводы. Поэтому просто надо молчать, молчать и дышать пока власть над разумом снова не вернётся ко мне.

-Где ты?

-Нет… - слабый выдох, одними губами, изгрызенными и искусанными.

-Ася, где ты? Адрес, координаты!

Отчаянно трясу головой, абсолютно не соображая, что Артём сейчас не видит меня.

В трубке лишь наше дыхание. Моё обрывистое и напуганное. Его нервное и напряжённое.

-Ну же, девочка моя… Пожалуйста.

В его голосе ноты моей истерики, только переработанные и контролируемые. Ему сейчас тоже плохо, он как губка впитывает моё состояние, но это его не ломает, а наоборот… заставляет быть сильным, ради нас обоих.

-Скажи где ты. Я просто приеду. Приеду…. И если захочешь, даже не спрошу ни о чём. Независимо от того какое решение ты приняла… Удостоверюсь, что ты в порядке, в безопасности. Скажешь уехать, уеду… Но сейчас… Адрес.

-Объездная...

* * *

Не знаю, где он был до этого и на какой скорости гнал, но уже через рекордные пятнадцать минут его машина резко тормозит за моей, поднимая столп дорожной пыли.

Я смотрю на то, как он выходит из салона, громко хлопнув дверцей. Смотрю и будто бы не вижу, всё в тумане. И тело… которое больше не подчиняется мне.

Какие-то там мгновения и дверь с моей стороны распахнута настежь. Артём рывком садится на корточки передо мной. Пара проникновенных взглядов, и я буквально вываливаюсь из автомобиля ему в руки. А может, и не вываливаюсь вовсе, а это он меня выдёргивает, поднимая на руки и вжимая в себя. Наверное, это больно, но я не чувствую. Ничего не чувствую, кроме запаха и тепла его тела, которое ощущается даже через плотную ткань джинсовки. А ещё облегчение… Болезненное и шокирующее. Пальцы сами хватаются за его плечи, шею, руки – за всё, что только могут.

Артём, как и обещал, молчит, лишь раскачивая меня в своих руках как ребёнка.

Парадокс. Но чем сильнее его объятия, тем проще мне дышать. Спокойней.

Мимо нас нескончаемым потоком проносятся автомобили, кто-то даже сигналит. Но разве это касается нас? В нашей вселенной нет места больше ни для чего другого.

-Как же ты меня напугала…

* * *

Когда я окончательно прихожу в себя, Артём пересаживает меня на заднее сиденье моей машины, потом до упора отодвигает водительское сиденье к рулю и садится рядом, вытягивая ногу по возможности вперёд. И вновь сгребает меня в охапку, заключая в объятия. Его сердце бухает в груди, но сам он внешне выглядит крайне спокойным, даже взгляд мягкий и оберегающий.

-Ась, я знаю, что обещал не спрашивать, но… если не хочешь, конечно, не отвечай.

-Спрашивай.

-Уверена?

Его покладистость подкупает и обескураживает. Новая грань его личности для меня.

-Да.

-Что случилось?

Провожу языком по пересохшим губам. Укусы на них уже затянулись, но вкус крови всё ещё едва ощущается на языке.

-Если я скажу, что не знаю, ты сочтёшь меня сумасшедшей?

-Не больше обычного, - наконец-то, улыбается Артём, в мгновение ока становясь привычным и… родным.

Я тоже пытаюсь улыбнуться, и он запускает руки в мои волосы, которые сегодня оказались незаплетены.