Не хотела я ему этого всего рассказывать. Взваливать ещё и эти воспоминания. С него ведь и  остального хватало с лихвой.

-Аська… - вырывается у Артёма, и он ещё сильнее прижимает меня к своему боку.

-Нет, пожалуйста, - качаю головой. – Только не жалей. Я сейчас не ради сочувствия всё это рассказываю… Мне надо, чтобы ты понял.

-Что понял?

-Я не умею жить… просто. Я не знаю, что такое нормальная семья, и уж тем более как строить её. И я никогда не смогу дать тебе того… что ты заслуживаешь.

-Да?! – горько усмехается Артём. – И чего же я заслуживаю?

-Семью. Полноценную. Ты заслуживаешь нормальную семью… с детьми, любящей женой… А не вот этого.

Виновато опускаю голову вниз, но он касается моего подбородка, заставляя посмотреть в его лицо.

-А если я не хочу нормальную семью?!

-Артём! Ты не понимаешь!

-Чего я не понимаю?! То что ты у меня с загонами, - говорит нарочито небрежно, - я уже привык. Дети. Я это и с первого раза усвоил. Даст Бог… будут. Не даст… придумаем что-нибудь. Усыновим или суррогатную мать найдём. Сейчас это всё решается. Или же ничего делать не будем. Заставлю Алинку нам племянников нарожать. Это неважно всё. Главное же, чтобы вместе? Рядом? В любви.

-Ты не понимаешь!

-Чего?

-Это сейчас тебе всё не важно… А потом пройдут года. И приоритеты изменятся. Андрей тоже так говорил поначалу…

-Не сравнивай меня с ним! – опять бьёт кулаком, на этот раз по стене. Даже у Артёма иногда стоп-кран срывает.

-Да я и не сравниваю. Но я не хочу, чтобы ты страдал…

-А так я не страдаю, каждый раз, когда ты отталкиваешь меня?

-Артём… - руки обессиленно опускаются вдоль тела.

-Скажи, что я ещё должен сделать, чтобы ты поверила в меня?

-Я же сказала, что верю тебе.

-Вот именно. Мне, но не в меня. Ты ведь этого боишься, что я не справлюсь, не выдержу? – размыкает свои объятия, больше не в силах сдерживать бурные движения руками. Ему хочется действовать, но что тут можно сделать? Вот и остаётся, что только тихо беситься внутри себя.

-Да я не в тебя не верю! – закричала. – Я в себя… Да пойми же… А если я так… как мама… - первая слеза катится по моей щеке. – Не смогу. Не справлюсь… Подведу тебя… А если… дети будут!? Если я уйду… Сломавшись и бросив…

Крик очень быстро перерастает в рыдания, и я почти лечу в темноту, вот только Артём не позволяет, хватая меня под руки, опускается со мной на пол.

-КАК?! Как она могла уйти от меня… Бросив меня одну… - мозг не сразу понимает, что ругаюсь я уже не на себя, а на маму. Слова застряли в горле.

-Злись, - просит мужчина с самыми надёжными объятиями в мире. – Злись. Кричи! Борись! Ну же, Асель!

И я кричу, проклиная весь этот грёбанный мир, войну, смерть… и предательство собственных родителей. А ещё дерусь, и почему-то с Артёмом, отчаянно молотя по его плечам и торсу. Он почти не удерживает меня, разве что только слегка, не давая мне разойтись, чтобы не поранилась.


Последний пазл, наконец-то, встал на место. Никогда не осознавала своих чувств к родителям, своей обиды, своей брошенности. Всегда же всё на себя тащила. Привычка быть чужой, она зародилась давно, ещё до того, как Владимир привёз меня домой. Мама сдалась, отец отвернулся, не представляя, что делать с синеглазым ребёнком от женщины, которую он подвёл. Я была нужна только бабушке, которая толком и любить-то не умела… Но я прошла с ней всё, почти до смого конца. Она потеряла семью, а я была последним остовом, удерживающих её в этом мире.

В памяти всплыла картинка. Трущобы, развалины и я, лежащая у стены в каких-то тряпках. И просвет, стоят двое. Сгорбленная исхудавшая старуха и мужчина… Высокий, статный, в объёмном обмундировании и автоматом через плечо.

-Забери её, - на ломанном русском молит полоумная старуха, цепляясь за мужские руки – Забери… Мне не долго осталось, чую… Умру. Скоро. Пропадёт девчонка… забери.

Мужчина мнётся, боясь принять одно из самых важных решений в жизни.

-Забери! – вопит бабушка. – Забери! Ты ей должен. Она тебе жизнь спасла. Ей теперь тут точно жизни не будет.

Она кричит что-то ещё… переходя то на русский… то на чеченский… то на какие-то другие дикие наречия. Она не в себе. Давно. И я боюсь её такой. Боюсь и люблю. Потому что она единственная кому я была нужна.

-Хорошо, - неожиданно для всех троих хрипит мужчина. –Хорошо.

И бабушка падает перед ним на колени.

-Спасибо…

А я сжимаюсь в комок, ещё не зная, что это для меня означает. Долгие годы внутри себя, я буду переживать, что и бабушка отреклась от меня, отказалась… До конца не понимая, что на самом деле она дала мне гораздо большее… Право на жизнь.

Крепкие мужские руки подхватят невесомое детское тельце, и Владимир твёрдым шагом отправится к выходу, на минуту остановившись около старой женщины. Она вцепится в меня, жарко тараторя что-то на чеченском.

По истечению лет слова успели истлеть в моей памяти… Но вот последняя фраза ярко как никогда вспыхнула в моём сознании.

-… навстречу своей судьбе.


Последнее, что я помню из нашего с ним диалога, это жаркий шёпот Артёма.

-Я никогда не оставлю тебя одну. Слышишь? Я не дам тебе упасть. А если упадём… то вместе. И встанем тоже вместе. Ты не твоя мама. Ты не одна. У тебя есть Я. Папа. Аня. Ты больше никогда не останешься одна.

Глава 32.

Он ещё спал, когда я уходила, чему, если честно, была несказанно рада. В голове был такой сумбур, что я просто опасалась, вывалить на Артёма ещё одну порцию своих душевных терзаний. Но, несмотря на это, мне было значительно легче. За окном начинался новый день, и мне хотелось поскорее выйти навстречу утру.

Правда, прежде, чем выскочить из его квартиры, я не удержалась и прижалась губами к носу спящего Артёма. То ли к счастью, то ли наоборот, он не проснулся.

-Я не подведу тебя, - обещаю одними губами.

Отчаянно зевая, вышла из дома. Это, конечно, ужасная халатность в таком состоянии ехать на работу, но я всё же делала ставку на свой привычный к нагрузкам организм. Когда надо было, он умел мобилизироваться. По пути заехала за кофе, крепкий эспрессо бодрил.

В больницу приезжаю раньше обычного. На улице ещё свежо. Бреду не спеша по больничному скверу, на работу не то чтобы не хочется. Но и ответа на вопрос «зачем я здесь» у меня нет. Привычный мир с его координатами, ориентирами, ценностями и приоритетами остался где-то позади, а новый я ещё не построила. Нет, мне не было страшно, ну или же ничего такого, с чем я сейчас не справилась. Свой надёжный тыл я ощущала как никогда, а вот растерянность была. Меня будто бы отвезли в чистое поле и оставили там, сказав, что отныне я сама могу выбирать нужные направления. У меня и раньше-то был только один единственный ограничитель – я сама. А теперь, и его не осталось. Этой ночью Артёму удалось сорвать с меня очередные оковы. При мыслях о нём сердце захлестнуло теплом и нежностью, заставляя меня глупо улыбаться.

В таких раздумьях я дошла до нужного мне корпуса, где у самых дверей столкнулась с Куприяновым, который от переизбытка чувств умудрился оторвать меня от земли своими огромными ручищами.

-Аська, мы ж скучали! – выдал Кирилл.

-Я тоже, - засмеялась, ничуть не покривив душой.

А вот дальше день набирает свои обороты, и мне не до лирики. Пациенты и вызовы идут один за другим, да так, что к обеду я уже успеваю сбиться с ног.

После полудня у нас затишье, и я сижу в ординаторской, вытянув перед собой ноги. Между делом заглядывает Вадим Ильич.

-Ну что, Урусова, не забыла ещё, что значит работать?

-Руки помнят, - хвастаюсь, вытягивая ладони вперёд.

-Тебя послушай, можно подумать, что тебя с пенсии вернули.

-Всё может быть.

Бачин качает головой, наверное, полагая, что я вконец тронулась разумом, но вот моё настроение он оценил.

Пока время позволяет, достаю свой сотовый. Сообщение от Артёма и пропущенный от Ани.

«Будешь спасать мотоциклистов, сильно к ним не приставай» - издевается надо мной Тертышный.

«Если чуть-чуть, то можно…» - не смогла не поддеть его.

Сообщение не прочитано, абонент не в сети, поэтому звоню мачехе.

-Как первый рабочий? – не без волнения спрашивает Аня.

-Нормально. Не по себе поначалу было, но на полноценные переживания времени не хватило, я толком и переодеться не успела, а к нам уже ножевое привезли.

-Справилась?

-Справилась.

-Вот и молодец, - делает свои выводы она.

Мы ещё болтаем о каких-то пустяках, но меня не отпускает ощущение, что на самом деле Аня сказала или спросила далеко не всё, о чём хотела.

-Ань, дома всё в порядке? Как папа? Мы с ним вчера не поговорили.

-Хорошо папа, - с лёгкой запинкой отвечает мачеха.

-Точно?

-Точно.

-И никаких новостей?

Тяжко вздыхает.

-Артём твой звонил утром.

-Артём? – удивлённо переспрашиваю я.

-Да.

-Мой?

-А что, у нас ещё Артёмы есть?

-Нет, один.

-Ну тогда точно твой.

-И что он хотел?

-Пригласил нас с отцом на ужин сегодня вечером.

Я закашлялась, резко сев на диване прямо.

-Ещё раз. Артём. Высокий такой. Недавно ночевал у нас?

-Да-да, - смеётся Аня. – По совместительству сын твоего отца. У них даже фамилии одинаковые, я проверяла…

-Ань…

-Ну что Аня-то? За что купила, за то и продаю. Володя пару часов назад позвонил, велел готовиться. Других подробностей не знаю.

Нервно ёрзаю на месте, не зная, что и думать в этой ситуации.

-Асют, - уже более осторожно зовёт меня мачеха. – Скажи. Это твоих рук дело? Ты Артёма, попросила?