-Артём, что нам теперь делать?

-А чего ты хочешь?

Жму плечами.

-Есть? – выходит очень жалостливо, но зато его, наконец-то, прорывает на крики. Моя сумка летит в воздух, а сам Тертышный подхватывает меня на руки.

-Асют, ты хоть понимаешь, какая ты у меня?

-Нет, - чуть ли не плачу я, переполняемая эмоциями.

-Ты у меня… беременная.

* * *

На самом деле мы действительно два дебила, потому что срок у меня оказался уже приличный. Практически конец первого триместра. Артём ходит довольный, и если бы у него был хвост, он бы его обязательно распушил. Получается, что у нас получилось чуть ли не с первого раза. А может быть, и с первого. Вот тебе и не переживай, что мы не предохраняемся.

У меня же с эмоциями всё немного сложнее. Во-первых, это оказывается очень проблематично до конца осознать, что после всего того, через что  мне пришлось пройти, беременность наступила так… просто. Во-вторых… я застываю. Внутри. Боясь, лишний раз пошевелиться или чихнуть. Наверное, это шок. Но по дому я хожу призраком и бледной тенью. Как же мне страшно начать хотеть этого ребёнка. А не хотеть я уже не могу. Тем более, что он Артёма.

Бедному Тертышному приходится туго, потому что как вывести меня из этого состояния он не знает. Да и Аня с папой, оказываются бессильны. Я вроде как всё понимаю, киваю головой, соглашаюсь, иногда даже отвечаю. Но обуздать свои мысли всё равно не могу, ибо срок на котором замерла моя первая беременность, с каждым днём становится всё ближе и ближе. И чтобы я не делала, но жуткие воспоминания сами рвутся мне в голову. Спасает только работа, на которой я ещё могу взять себя в руки. И если бы не этот факт, Артём бы просто запер меня дома, а так скрежеща зубами, каждое утро возит в больницу.

Перелом происходит однажды ночью. Меня словно выкидывает из сна. Я резко подскакиваю на кровати, хаотично ловя воздух ртом. Артём, чей сон за это время стал до ужаса чутким, подрывается мгновенно.

-Ася, что, где? Больно?

Смотрю на него круглыми глазами и молчу.

Он тоже смотрит, и видимо паника его тоже затапливает, потому что глаза чумные-пречумные.

-Ася, пожалуйста.

Я выдыхаю ещё раз и вдруг успокаиваюсь. Падая обратно на кровать. Артём осторожно ложится рядом, и несмело обнимает меня, кладя свою ладонь на мой пока еле обозначившийся живот. Обычно я ему это не позволяю, а тут прям нравится.

-Ась, ну скажи, хоть что-нибудь? А то я сейчас с ума сойду.

-Согрей меня, - непредсказуемо прошу я.

-Замёрзла? Сейчас, - пытается приподняться, чтобы натянуть одеяло, но я не даю, возвращая его обратно.

-Ась?

-Не так, - поворачиваюсь к нему лицом, закидывая на его торс свою руку. – Просто согрей меня.

И я целую его. Артём понимает всё верно. Этой ночью он был нежен как-никогда. Не знаю, насколько он сам смог получить удовольствие, но меня уж точно отогрел.

А утром я проснулась от слабо-ощутимых движений в животе.

И я поняла, мы живём дальше.

* * *

Артём отчаянно тащит меня в ЗАГС. Я же, пришедшая в себя, ничуть этому не сопротивляюсь.

Правда тот день, когда мы пришли подавать заявление, обернулся самым страшным позором в моей жизни. Потому что по документам, мы с Артёмом оказались… братом и сестрой.

А бедный отец в этот же день получил самую большую головомойку в своей жизни от бывшей жены.

-Ты о чём думал, - вопила тогда Марина на бравого генерала, -когда подделывал ею документы?! И что вот им теперь делать? Ты хочешь, чтобы твой внук родился вне брака?

Пришлось отцу брать ситуацию в свои руки. Таким образом, на какое-то время я стала Аселью Алимовой. Потом, правда, очень быстро перекочевала в стан Тертышных, но имя я всё-таки оставила.

Так что Артёма теперь порой клинит и по ночам он долго и томно шепчет «Тертышная Асель». Говорю же маньяк.

* * *

Беременность даётся не так легко, как хотелось бы. После тридцатой недели постоянная угроза преждевременных родов. В больнице лежать я не могу, наличие других пациентов постоянно заставляет мой врачебный мозг думать о чём-нибудь ужасном.

Поэтому я дома. Теперь очередь Артёма быть мрачным, а я вот держусь. Много читаю и смотрю видео… отчего-то кулинарные. Хотя готовить мне никто не разрешает. У нас дома постоянно кто-то есть. Аня, Марина, Алина… Они настолько усердно скачут вокруг меня, что я уже начинаю мечтать об уединении, становясь раздражительной и вредной.

Впрочем, я и рожать отправляюсь экстремально. Спустя месяц после беспрерывного нахождения дома, я просто теряю сознание на глазах у Марины Альбертовны.

Её вопль: «Асенька», потом ещё долго периодически приходит мне ночами во сне.

Меня экстренно кесарили. Зато когда я пришла в себя, обнаружила себя матерью маленькой девочки, которая неспокойно мяукала в огромных руках самого надёжного мужчины на этом свете.

* * *

В то утро мне снилась мама. Молодая и беззаботная в ореоле светлых, практически белёсых волос, одетая в простое ситцевое платье с узором из полевых цветов. Она нежно и ласково улыбалась, словно согревая. А её взгляд купал меня в своей любви и вселял надежду на лучшее.

Я стояла напротив и улыбалась. О чём-то рассказывала. О муже, о дочке, о своей большой и шумной семье, которая так активно лезла воспитывать нас с Артёмом.

Мама внимательно слушала и одобряюще кивала головой. А потом я не удержалась и сделала шаг к ней, и крепко обняла. А когда оторвалась от неё, поняла, что обнимаюсь с бабушкой. Тоже моложавой и радостной, на голове у неё был повязан яркий хиджаб.

-Иди, - всё таким же твёрдым голосом, как и раньше, велела она мне. – Пора уже. Судьба ждёт.

Разбудил меня телефон, настойчиво вибрирующий в кармане халата.

-Да? – сонно пробормотала я в трубку.

-Асют, привет. Спишь, что ли? – энергично затараторила Аня.

-Угу…

-Ты же на работе! – слегка упрекнула меня она.

-Солдат спит, служба идёт, - вставая с дивана, отшутилась я.

В дверях показался Кирюха, я приветливо помахала ему рукой. Он начал что-то бурно изображать руками, видимо, степень своей радости от лицезрения меня. Из декрета я вышла недавно и не окончательно, появляясь на работе лишь пару раз в неделю.

-Мам, ты что-то хотела? – отвлекаюсь от Куприянова.

-Вас сегодня когда ждать?

-Не знаю, после обеда, наверное. Я ж ещё в больнице, сначала домой попасть надо, а там уже видно будет… Мои ещё спят, скорее всего.

 Аня вздыхает.

-Лето на дворе. А вы ребёнка в городе держите.

Я невольно морщусь. Ну вот, как так получается, что абсолютно адекватные женщины превращаются в… тревожную бабушку.

-Мамуль, всё хорошо. Скоро будем. Обещаю. А сейчас мне пора, скоро дежурство сдавать.

Попрощалась я, конечно, скомкано, но зато уже через пару часов у кого-то будут целые выходные, чтобы давать мне наставления.

Немного поболтала с Кириллом. Сдала смену и на всех порах понеслась домой. Время хоть и позволяло не спешить, но я уже не могла удержать себя, предчувствуя скорую встречу с мужем и дочкой. Всё-таки, иногда я понимаю жалобы Артёма, о том, что сутки – это слишком долго. Впрочем, ему и без меня есть, чем себя занять.

Дома, как и ожидалась, тишина. Только толстый кот Феликс лениво показывается в коридоре, с упрёком глядя на меня и всем своим видом говоря: «Ну что, явилась? Тоже мне мать, нашлась». Коту я показала язык, и, скинув обувь с ветровкой, направилась прямиком в спальню.

Артём лежал на нашей огромной кровати в позе «звёздочка», одной рукой прижимая к своей груди полуторогодовалую Ульянку. Она спала, смешно приоткрыв рот, полностью скопировав выражение лица своего отца. Они вообще похожи были. Шебутные, неугомонные и очень шумные. А ещё очень любимые. Мной.

Я опёрлась спиной о косяк, какое-то время рассматривая сладкую парочку. В душе разливалось уже привычное тепло.

В это время Ульянка зашевелилась и Артём тут же проснулся. Дочь, правда, просто сменила позу. А вот Артём оторвал голову от подушки, обнаружив меня.

Заулыбался, аки Чеширский кот, и поманил меня пальцем, указываю на место у себя под боком.

-Сейчас, - одними губами проговорила я. Пять минут на то, чтобы принять душ и переодеться. Больше года декрета учит ещё и не таким фокусам.

И вот, я уже прижимаюсь к его горячему боку, нащупывая до мелочей знакомый шрам. Артём целует меня в лоб, и мы вместе проваливаемся в сон, ровно на пятнадцать минут пока Ульяна Артёмовна не решит, что пора пробуждаться.