Айрин Лакс - Прочь от тебя

- Да,- после секундного колебания отвечает Денис, - это лучший выбор из имеющихся вариантов. И не хочется упускать момент.

Я чувствую себя пыльным мешком, который резко встряхнули, чтобы избавиться от пыли, но всё же говорю:

- Поздравляю. Если это то, чего ты на самом деле хочешь, я могу только пожелать тебе удачи и легкого пути.

- Вот так и всё? Не хочешь узнать, зачем я тебя позвал?

- Поделиться хорошими новостями, как это делают добрые знакомые?

- Не только...

Денис захлопывает крышку ноутбука и снова берет мою ладонь в свои руки.

- Катя, я хочу, чтобы ты и Санька со мной полетели.

Сказал. Теперь ответ - за ней.

- Денис. Ты же понимаешь, что я не могу согласиться.

Катя встаёт и отходит к окну, поворачиваясь ко мне спиной.

- Почему нет? Скажи? Нет, погоди... Послушай. Я жил там в одном районе, тебе там понравится. Тихий, чистый, уютный. Детских садов - завались, возможностей даже для твоего занятия - куча. Кать, это перспективы. Это наш шанс, не стоит его упускать.

- Шанс на что, Денис?

- На лучшую жизнь.

- А чем тебя эта не устраивает? Что в ней не так?..

- Ну ты даёшь... Если есть возможность взять большее, зачем довольствоваться малым? Зачем сидеть на месте, если есть возможность развития.

- Это для тебя, Денис. А меня в моей жизни хоть и не всё устраивает, но даже немногое имеющееся - гораздо лучше того, что было. Намного лучше.

- Катя, послушай.. Чёрт, я уже всё продумал. Я не от балды это предлагаю. Ты же знаешь, как я  к тебе отношусь. И к Саньке. Да я с этим пацаном сутки напролет могу возиться... Я не представляю свою дальнейшую жизнь без вас.

- И в качестве кого мы туда полетим, а?

- Как моя девушка с сыном, - улыбается Денис, - нам же хорошо вместе. И сейчас, и тогда. У тебя дома. Чёрт. Ты даже не представляешь, как мне голову сносит при мыслях о тебе.

- Это слишком, Денис. То, что ты мне предлагаешь. Нет. Не уговаривай меня. Не проси. Я не могу решиться на подобный шаг.

- Чего ты боишься? Чего? Скажи? - я подхожу к ней, хватаю её за плечи, крепко сжимаю и встряхиваю. В серых глазах сразу закручиваются спирали тёмного страха, расширяющие зрачки. Проклятье. Так только напугаю её и оттолкну ещё дальше от себя... Надо взять себя в руки и успокоиться. Но как? Как стать спокойным, когда каждое её слово, каждое её грёбаное "нет" заставляет меня кипеть и извергаться лавой, как проснувшийся от долгой спячки вулкан.

Она зябко ёжится и ведёт плечами так, как умеет делать это только она. По-птичьи, словно подтягивает к себе израненное крыло и прячется за ним ото всех. Синичка, как есть - синичка... Маленькая моя, зачем же ты от меня прячешься? Вот он я - открыт перед тобой, как ежедневник с кристально белыми листами, пиши на мне нашу общую историю, рисуй горизонты, за которые мы полетим вместе. Но вместо этого каждый раз, едва набрав скорость и оторвавшись от земли, я чувствую, как меня насквозь пронзает прицельный выстрел её холодного "нет".

Катя, чуть морщась, растирает левое плечо, а затем и правое. Идиот. Только идиот мог схватить её вот так в капканы своих рук, полных дурной силы.

- Прости. Прости меня, если сделал тебе больно.

Я перехватываю тонкие пальцы Кати и целую, пряча в её ладонях своё лицо.

- Немного. Всё пройдёт...

Она осторожно освобождает руку и обхватывает себя.

- Я вспылил, извини. Давай поговорим спокойно. Я больше не сорвусь, честно. Буду держать себя в руках.

- О чём, Денис? Я уже сказала тебе свой ответ... И он не изменится.

- Нет? Не полетишь со мной? Почему нет, Катя?

- Господи, да это же очевидно!.. У тебя - своя жизнь, у меня - своя.

- Это не ответ. У нас у каждого своя отдельная жизнь, пока мы не объединим их в одно целое.

- Вот этого делать точно не стоит.

- Стоит. Ещё как стоит. Нам же хорошо вместе, мы понимаем друг друга. Я даже с сыном твоим общий язык нашёл, так в чем проблема?

- Ты не понимаешь. Нельзя вот так просто брать и срываться с места. У нас тут уже налажена своя жизнь. У меня - работа, у Саньки - садик, куда он ходит с удовольствием. Мы только начали врастать корнями, а ты хочешь сорвать нас неведомо куда. Без гарантий, без плана... Без будущего.

- С чего ты взяла, что у нас нет будущего?

- Что ждёт тебя по приезду в столицу? Исполнение договорных условий? А потом... Насколько ты задержишься на одном месте? До тех пор, пока тебя не перекупят с потрохами подороже? И ты довольно полетишь на другой конец страны под громкий перезвон монет?..

- Чёрт, Катя. На что ты намекаешь?.. На то, что я продаюсь?

- Да. И притом кому подороже.

- Нет, ты ошибаешься. Это... Это перспективы. Это будущее. Я не должен прозябать всю свою жизнь в затхлом спортивном зале местного уровня.

Катя внезапно тычет меня в грудь пальцем.

- А не ты ли говорил, что начинал отсюда и всем обязан именно этому "затхлому спортзалу" и старику-тренеру?

- Бля, ну при чём тут это? Я уже перерос тот уровень...

Она смеётся:

- Не твой уровень, звёздный мальчик? Слишком мелко? Тогда нам тем более не по пути. Ты хочешь летать высоко. А я... Я не летаю. Я - мелкая рыбёшка, плавающая в луже, только и всего. Мне нечего делать рядом с тобой.

Господи, до чего же с ней иногда тяжело разговаривать!

- К тому же, - вновь начинает она, - где гарантия, что тебе, вновь поднявшемуся над серыми обывателями, на захочется блеснуть чем-нибудь ещё, помимо будущей карьеры? Например, какой-нибудь длинноногой красоткой ростом метр восемьдесят, с модельной внешностью?..

- Выкинь эту херню из головы. Какие модели? Мне кроме тебя даже смотреть ни на кого не охота...

- Это сейчас, Денис. А там расправишь крылья - и вверх полетишь.

- Какая же ты глупышка, Синичка моя... Если это единственная причина, по которой ты не хочешь лететь со мной...

- Не единственная,- перебивает она, сверкая глазами, - неужели ты ещё не понял, что ты сам мне не нужен? Да, мы общаемся. Но ничего кроме того, что есть, мне не хочется. По большей части наше общение с тобой - лишь стечение обстоятельств. Той ситуации в подъезде и моего тотального одиночества в этом городе. Я почти никого не знала на тот момент. Потому и общалась с тобой...

- Хорошо сочиняешь, синица. Ещё скажи, что я тебе безразличен.

- А что если так?

- Почему тогда глаза отводишь? - я обхватил её подбородок своими пальцами, плюнув на то, что ей может быть неприятен мой захват, - вот так посмотри на меня и скажи, что я тебе не нравлюсь и целовалась ты со мной от нечего делать. А тот раз у тебя дома? Тоже ничего? Когда ты кончила, едва я прикоснулся к тебе?

Её дыхание едва сбилось и лицо покраснело.

- Вспоминаешь? Вспомни хорошенько, как за плечи меня кусала, чтобы не стонать слишком громко? Боялась Саньку разбудить...

- Да! - бросает она мне в лицо, - и что? Ты - симпатичный, хорошо сложенный мужчина. На тебя приятно смотреть и чувствовать тебя рядом. А в тот раз... Просто у меня давно не было мужчины. Любая бы потекла от пары прикосновений, не только я. Да, ты мне нравишься. Но не настолько, чтобы нестись за тобой, сломя голову, неизвестно куда.

Я отпускаю руку. Чёрт. Не хочется верить в сказанное ею. Стереть из памяти, перемотать назад и сделать хоть что-то, чтобы её слова были иными.

- Неужели ты не понимаешь намёков или открытого текста? Сколько раз я тебя отшивала? А ты всё таскаешься за мной, как собачонка.

- Почему тогда шанс давала? Или ещё лучше - пнёшь под зад, а при следующей встрече говоришь, что не хочешь обидеть...

- Мне тебя жалко стало. Ты же весь из себя такой несчастный. Загубленная карьера для тебя равнялась смертному приговору. Ходил, как в воду опущенный. Задолго до того, как ты рассказал мне о причинах своей невероятной печали, стало понятно, что ты любишь внимание к своей персоне.

Сказала - как по щекам отхлестала. Хлёстко и безжалостно.

- Ты же не шутишь?

- Похоже на то? Твоя проблема в том, что ты видишь только то, что ты хочешь, Денис.

Я прислоняюсь к стене, выдыхая. Катя протискивается мимо меня и уходит, не сказав ни слова напоследок. А я сгораю, словно куча дров, облитая бензином. Яркое пламя полыхает, сжирает дотла - от меня остаётся лишь кучка чёрного пепла, раздуваемого ветром.

Минуты утекают в никуда. В голове носятся её слова по кругу, колкие, но в чём-то правильные. Может, она и права, да. Но ошибалась во всём, что касается моего отношения к ней. Я - путник, проведший в пустыне слишком много времени, превратившийся в истлевший скелет. Стою у колодца, на дне которого плещется живительная влага. Но нечем зачерпнуть воды. А она манит, манит своей прохладой и свежестью. Я жадно тяну к ней скрюченные, иссушенные пальцы. Ещё немного - и я, потеряв всякую надежду, просто полечу вниз головой и утону.

Я лежу в темноте и прислушиваюсь к шагам сверху. Из одного угла комнаты - в другой, как загнанный в клетку зверь. Я была неправа и не стоило разговаривать с ним так... жёстко. От сказанных слов и самой было больно, словно живьём по маленькому лоскуточку сдирала с себя кожу. Но иначе - никак. Ему, непривязанному ни к чему, легко срываться с места и пытаться взлетать. Мне - совсем другое дело.

Прошло больше двух часов с момента моего возвращения к себе, но сна - ни в одном глазу. И эти шаги по комнате этажом выше давят, давят, давят на меня. Они звучат обвиняюще. Вдруг замирают... Я вдыхаю ночной воздух -  в комнате душно и не хватает свежести. Я тихо встаю, чтобы не разбудить Саньку, и иду на балкон.