На диване спит Катя. Русые кудри рассыпались по плечам, руки, прижатые к груди, держат что-то. Пара шагов - опускаюсь на колени рядом с диваном. Замечаю, что в её маленьких кулачках зажата моя футболка, что висела на стуле. Смятая, подложенная под голову так, что Катя утыкается в неё носом. От увиденного меня подкидывает вверх, словно мячик, запущенный чьей-то сильной рукой. А на лице расплывается улыбка. Врёт она всё. И мне, и самой себе. Иначе бы не уснула на диване, прижимая мою одежду к себе. Не могу удержаться от того, чтобы не провести пальцами по коже щеки. Золотистые ресницы часто дрожат - она распахивает веки. Взгляд поначалу сонный и растерянный, но скоро он становится осмысленным. Катя садится на диване, изумлённо оглядывает меня.

- Денис... Ты же говорил, что улетаешь?

- Да. А ты говорила, что тебе нет до меня никакого дела. Маленькая обманщица...

Я опираюсь руками на диван по обе стороны от неё и прижимаюсь лбом к её лбу.

- Может быть, хватит изворачиваться и бегать от меня, как чёрт от ладана?

Вдыхаю носом аромат её кожи, пьянящий и сладкий, бьющий в голову, как игривое молодое вино.

- А впрочем, мне плевать нужен я тебе или нет. Я не хочу никуда уезжать и находиться чёрт знает за сколько тысяч километров от тебя. Главное, что ты нужна мне. И я собираюсь всё время находиться рядом, нравится тебе это или нет. Живи как хочется тебе самой - но можешь не гнать меня прочь. Это бесполезно. Я - репейник в твоих волосах. Ты не избавишься от меня просто так, маленькая врушка.

Она вдруг обхватывает моё лицо ладонями и прижимается губами к моим губам. Быстро и так сильно, как никогда ранее. Её губы касаются моих отчаянно и жадно, приоткрываются, приглашая внутрь, и вновь нападают, заставляя меня поддаваться заданным ей правилам.

- Прости!.. Не хочу... Не могу быть без тебя...- шепчет она между поцелуями, - оказывается, у меня не хватит сил справиться с одиночеством. Не оставляй меня, пожалуйста.

От её признания и просьбы у меня срывает тормоза. Я со стоном врываюсь в глубину её ротика, с готовностью принимающего ласку. Её острый язычок ласкается осторожно, самым кончиком. Обводит мой по кругу, заигрывающе оглаживает чуть дальше и скользит по внутренней стороны губы. Эротично настолько, что возбуждение сделало член твёрдым, как камень. Мне мало того, что есть и хочется гораздо большего. Я прижимаю её к себе, забираясь ладонями под ткань футболки. Кожа горячая и мелко дрожит от прикосновений к ней.

Вверх кончиками пальцем, обрисовывая контуры груди. Накрыть ладонями упругие полушария и сжать через ткань бюстгальтера. Подцепить его и задрать кверху, обнажая грудь с мягкими розовыми сосками. Остановиться на миг от еле слышного стона и накрыть губами ареолу груди. Осторожными поцелуями губ и касаниями языка пробудить холмик соска ото сна, заставляя его вытягиваться и набухать в ответ посасывающим движениям. Терять голову от стонов и тихой просьбы не останавливаться...

Глава 30

Я своими собственными руками рушу шаткий мост, перекинутый через огромную пропасть. Раз за разом отталкиваю от себя Дениса. Я бью себя по рукам, тянущимся к нему, чтобы обнять. Нельзя. У внезапно вспыхнувшей любви нет никакой гарантии и чувства приземлённости. Она - иная, отличается от всего, испытанного мною ранее. Райская птица, залетевшая в сад, поросший терновником. Пой, но только не прижимайся слишком сильно к гибельным острым шипам. Не давай им проткнуть трепетное сердечко. Следи за тем, чтобы кровь не смешалась с терпким соком ягод. Алое на синевато-чёрном. Обречённо и больно.

Но ещё больнее гнать от себя и отпускать. Кусать губы в кровь и выть от безысходности. Страх хватает липкой рукой за горло. Он не даёт возможности сказать "да" и руководит ситуацией, сосредоточив всю власть надо мной, словно чилийский диктатор. Но после отъезда Дениса на поддержку не остаётся сил даже у него. Я брожу по квартире, словно зомби. Машинально отвечаю Саньке на вопросы и леплю высоченные башни из пластилина под его командованием. Выполняю ежевечернюю рутину,  укладывая его спать и ложусь сама, бездумно пялясь в тьму за окном. Внутри холодно и пусто. Я ворочаюсь с боку на бок, заснуть не получается. Тогда я встаю, взвесив на руке связку ключей, оставленных Денисом, и поднимаюсь на четвёртый этаж.

Я отпираю дверь квартиры и захожу внутрь, вдыхая полной грудью воздух, которым он дышал. Жадно дышу и понимаю, что мне не хватает Дениса. Мне было мало одного его присутствия, когда он просто находился рядом - всегда хотелось больше. А сейчас меня накрывает с головой волна безысходности. Я мечусь по квартире, касаясь пальцами предметов, что касался он, собирая на своей коже крошки его следов. Замечаю футболку, небрежно брошенную на стуле, и прижимаюсь к ней лицом. Она пропитана им, его запахом, знакомым и таким родным, что становится трудно удержать слёзы. Они льются сами, прокладывая горько-солоноватые влажные дорожки на щеках.

Я ложусь на диван, прижимая тонкую ткань к себе, баюкая своё невыносимое одиночество воспоминаниями, проносящимися под закрытыми веками. Его образ притаился в каждом из них, раскрываемом столь бережно, словно я боюсь пролить хоть каплю драгоценной амброзии. От усталости меня клонит в сон. Он такой радужный и яркий, какой не была моя жизнь уже давным-давно. В нём нет места боли и разочарованию, вместо них царствует любовь.

Лёгкое касание заставляет вынырнуть на поверхность. И поначалу мне кажется, что я всё ещё сплю, потому что вижу Дениса прямо перед собой. Но он - не морок и не наваждение, он - из плоти и крови, прижимается лбом к моему и разрушает своими словами стены, которыми я окружила себя. От них не остаётся ни следа, как и от моего желания прятаться и убегать. В крови бушует желание, столь сильное, что оно подминает меня под себя. А я  тянусь губами, целуя сама и получая в ответ ничем не разбавленный взрывной коктейль пьянящего удовольствия. Оно рождается на стыке губ и растекается дальше. Его путы крепки и их не разорвать, даже если отстраниться на время и прервать ласки.

Движения Дениса полны одновременно жадности и нежности. Словно две жидкости с разной плотностью, что взбалтываются, но не смешиваются. Они распределяются по моему телу с бешеной скоростью, наполняя каждую клеточку тела стремлением стать ближе, обнажиться и обнажить его, стать неделимым. Одним на двоих. Денис тянет футболку наверх и нетерпеливо освобождает меня от бюстгальтера. Он вновь накрывает грудь своим ртом, как немногим ранее. Но сейчас рисует карту поцелуев на всей груди, мнёт пальцами и дразнит чувствительные соски кончиком языка. Невыносимо острая игра языком на вершине - и возбуждение становится особенно ощутимым, наполняет низ живота пульсацией и заставляет лоно мокнуть. Я тянусь руками к Денису и ныряю руками под его футболку.

- Сними с себя всё это, - прошу я. Денис улыбается и исполняет просьбу, цепляет пальцами низ футболки и стягивает её, швыряя куда-то на пол. Я откровенно любуюсь им - широкие плечи и развитая мускулатура груди, жилистые руки с яркими дорожками вен, узкая талия и тёмная дорожка волос, ведущая ниже. Обнимаю его и целую в шею. Кайфую от того, что чувствую - ему нравятся эти прикосновения губ и языка. Осмелев, спускаюсь ниже - через грудь к тренированному прессу, быстро вздымающемуся и опадающему от дыхания. Пальцы оглаживают тугие кубики пресса, губы вторят их движениям, скользя до преграды - полоска грубой ткани джинсов.

Пальцы в два счёта справляются с пуговицей и молнией. Я стягиваю джинсы вниз по узким бёдрам, освобождая напряжённый, чуть подрагивающий от возбуждения член.

- Синичка моя, - прерывисто выдыхает Денис и поднимает моё лицо за подбородок, - поднимись, я тебя поцелую.

- Подожди, я так хочу...

Я придерживаю член у основания рукой и касаюсь губами крупной головки. Осторожно двигаю губами немного ниже, до опоясывающей уздечки и вновь скольжу наверх. Мягко целую головку и присоединяю к ласке язык - обвожу им по кругу и веду им вниз по члену, смачивая его.

Пальцы Дениса зарываются в мои волосы, мягко перебирая их, но их хватка становится сильнее, когда я вновь вбираю член, немного глубже, чем в предыдущий раз. Чуть глубже и быстрее, ощутимее удары языка по головке и сильнее втягивания щёк. Ласка становится всё более откровенной и жадной, как и стоны Дениса, прерываемые ласковым шёпотом. Меня и саму возбуждает происходящее так, что тело дрожит, а пульсация между ног становится нестерпимой.

Ещё одно глубокое движение - и Денис перекладывает руку, оглаживая шею и медленно отстраняя меня от себя. Одним мягким толчком ладоней он опрокидывает меня на диван и окончательно избавляется от джинсов с бельём.

- Так нечестно. Ты раздела меня, но сама наполовину одета,- с этими словами он дёргает вниз домашние спортивные штаны и трусики. Наклоняется к животу и целует его, обводит впадину пупка языком.

- Поцелуй меня, - я хватаюсь за плечи Дениса и тяну его на себя.

Губы сминают мои в резком поцелуе. Пара глубоких проникновений языка - и меня подбрасывает волной эйфории.

- Я тебя хочу.

Его губы, дрогнув, улыбаются. Денис приподнимается и даёт возможность освободить пространство для него, мгновенно прижавшегося возбуждённым членом к влажным складкам.

- Такая мокренькая. И вся моя? - он пытливо всматривается в моё лицо и, обхватив член, ведёт им по лону. Дразнит до изнеможения. Я уже едва не задыхаюсь, всё тело горит. И пожар может погасить только полное единение - без преград, до упора.

- Да, твоя, - соглашаюсь на выдохе и стону, приподнимая бёдра, - войди в меня...

Мгновение - и он наполняет меня собой, растягивая постепенно. Чертовски соблазнительно и возбуждающе, хотя казалось, что возбуждение уже достигло крайней точки. Но то было недавно, а сейчас оно наполнило меня до краёв, разлилось жидким огнём по венам, скрутилось внизу и пульсирует быстро-быстро. Толчок, а за ним ещё один, более глубокий и на высокой скорости.