Айрин Лакс - Прочь от тебя

- Уверен?

- Абсолютно.

Денис переплетает свои пальцы с моими, солнечные лучи скользят по нашим рукам.

- Вот так хочу. Рука об руку, не ссорясь и не обижаясь по пустякам, - говорит Денис, смотря прямо в глаза. Сейчас зелень в его глазах - почти прозрачная. У меня даже дыхание перехватывает, будто я смотрю сейчас в прохладные воды озера.

- Его глаза - подземные озёра,

  Покинутые царские чертоги... - едва слышно декламирую я.

- Это ты обо мне? Посвящаешь мне стихи?

Я смеюсь.

- Нет, на такое я не способна. Это не мои стихи, а Гумилёва.

- Ладно, пусть так. И всё равно я польщён. Мне - и стихи читают. Хотя вообще-то должно быть наоборот, да? Чёрт. Я срочно должен исправиться... Нужно поскорее отыскать гитару и встать под твой балкон. Буду петь тебе серенады. Но скажу честно, петь и играть я буду под фонограмму. Потому что если ты услышишь, как я пою, вся твоя симпатия испарится в считанные секунды. А играю на гитаре я и того хуже.

- Ничего страшного, как-нибудь переживу. Главное, чтобы соседи с ума не сошли.

- Ха-ха, это уже другой вопрос. Но честно признаться, меня не интересует их душевное спокойствие. Как-нибудь переживут...

Я смеюсь, утыкаясь Денису в грудь, чтобы не разбудить Сашу.

- Привет, - говорит поверх моей головы Денис.

- Привеет, - тянет Сашка, смотря на нас с высоты дивана. Взлохмаченная голова - словно одуванчик, а на лице такая хитрая-хитрая улыбка, словно он обо всём догадывался гораздо раньше нас самих и ждал, пока мы перестанем бегать друг от друга. Вернее, не мы, а - я. Всегда и во всём - только я.

Сашка слезает с дивана и расталкивает нас, укладываясь посередине. Маленький захватчик территории лопочет, не умолкая.

- Мне даже вставать не хочется. Так спокойно и светло где-то внутри, - вздыхаю  я, приподнимаясь на локте.

- А я не смогу встать, даже если захочу, - говорит Денис, - меня Санька не пустит.

- Это я уже поняла...

Денис держит Саньку на вытянутых руках над собой, а тот изображает самолёт, оглушительно хохоча.

- Мама, вот самолёт! - гордо заявляет Санька и вновь срывается на радостный визг. Смотреть на то, как бесятся вдвоём Сашка и Денис, можно бесконечно, но я всё же заставляю себя встать, чтобы приготовить завтрак.

Привычными движениями ставлю кастрюлю на плиту, чтобы сварить нам с Санькой рисовой каши на молоке, но потом спохватываюсь, что помимо нас двоих есть ещё и Денис.

- Ты чем обычно завтракаешь, Денис?

- Чем накормишь, тем и позавтракаю.

- А как же правильное питание? Ты же спортсмен?

- У тебя сыну три года... Я думаю, что ты его чем-нибудь полезным на завтрак кормишь, так что не заморачивайся. Я не принцесска.

- Как скажешь, Денис.

И всё же видеть на кухне Дениса за завтраком непривычно. Когда мы жили вместе с Кириллом, он предпочитал завтракать не на кухне, а в гостиной, в кожаном кресле. Типичная картина из жизни успешного бизнесмена - чашка кофе, тонкие тосты и новостная лента в экране смартфона. Он не любил, если сын вдруг начинал отвлекать его от важных сообщений или просто интересной статьи. Санька быстро выучился не мешать отцу во время его утренних процедур и проводил всё время со мной на кухне. Потому мне немного странно и волнительно смотреть на то, как Сашка уплетает кашу за обе щеки и пытается попутно болтать с Денисом.

- Саша, у тебя каша изо рта сейчас вывалится. Кушай молча, потом поболтаешь.

Сын в ответ бубнит что-то неразборчивое.

- Не, я ещё приду, - подмигивает Денис, - если твоя мама разрешит, конечно...

На меня обращены сразу две пары глаз, смотрящие с одинаковым выжиданием во взгляде. Светло-зелёные и карие. Чёрт. Перед двойным ударом обаяния мне не устоять. Да и не хочется, честно говоря...

Следующие несколько дней были полны счастья - чистого и ничем незамутнённого счастья. Мне казалось, что я только сейчас поняла, каково это -  свободно дышать полной грудью и смотреть не себе под ноги, думая только о "сейчас", но и заглядывать немного дальше, надеясь и строя планы. Один другого радужнее и прекраснее...  Моё воображение уносилось вдаль и, осмелев, нашёптывало мне, что мечты могут стать реальностью, что счастье, свалившееся на голову, вполне заслужено и оплачено мной заранее часами тоски, боли и страха.

А сейчас Денис собой, своим голосом и сильными руками убеждал меня в том, что хорошего в жизни несомненно больше, что всё дурное осталось далеко в прошлом, что я могу положиться на него во всём. Денис был так непоколебимо уверен в этом, что заражал своей уверенностью и меня, заставляя верить. И я поверила. Подняла голову вверх и начала порхать над землёй. И каждый шаг был так лёгок, словно я парила высоко в небе, едва касаясь ногами верхушек облаков... Или как будто вдруг у меня выросли крылья и я научилась летать, забыв о том, что рожденные ползать летать не умеют. Но он, тот из прошлого, напомнил. Метнулся хищной тенью наперерез, застив собой яркий солнечный свет, одним резким движением отбрасывая меня далеко назад, в тёмную беспросветную яму.

Я поверила в то, что чёрная полоса моей жизни осталась где-то далеко позади, поверила, что Кирилл решил оставить меня в покое. Именно меня. До Саньки ему не было никакого дела. Он всегда воспринимал его лишь как должный элемент, неотделимую часть от меня - и только. В его отношении к собственному сыну никогда не было отеческой любви или особенной теплоты. Денис, человек по сути чужой моему сыну, относился к нему с гораздо большей теплотой и заботой. Да, я сравнивала поневоле. Не могла не сравнивать. И нагло соврут все те, кто говорят, что никогда не сравнивали своих мужчин. Хотя Кирилла после того памятного, мрачного события мне никогда не хотелось называть и считать "своим" мужчиной.

Я наивно считала, что он закрыл дверь навсегда. А он лишь поджидал удобного момента, чтобы, распахнув её настежь, вновь загрести меня в свои жадные руки. Дьявол тенью следовал за мной, высматривая, прикидывая, как лучше будет осуществить задуманное...

Тот день не предвещал ничего плохого. Денис в то утро уехал на соревнования со своими подопечными. Саньку я оставила у тётки, а сама вышла на работу в выходной день, чтобы закончить крупный заказ. Решила, что справлюсь задолго до обеда, но пришлось задержаться немного дольше. Я позвонила тётке, чтобы предупредить её о том, что задержусь.

- Жаль, что задерживаешься, мне нужно на вокзал съездить, за посылкой. Родственница поездом кое-что передала, надо забрать.

- Как Саша?

- Я с ним сейчас во дворе дома гуляю. Но потом оставлю его на попечение средней дочки. Скажу, чтобы глаз с него не спускала...

Тревога лишь на мгновение коснулась сердца - и растаяла в рутинной работе, близившейся к завершению. Я уже закрывала дверь ателье на ключ, как почувствовала чьё-то присутствие рядом, за своей спиной. Почувствовала каждой клеточкой кожей, внезапно покрывшейся мурашками, каждым микроскопическим волоском на ней, приподнявшимся словно от холода.

- Привет, котёнок...

Я вздрогнула. Это мягкое и обольстительное обращение всегда было для меня как удар под дых, резкий и болезненный. Но сейчас оно прозвучало особенно зловеще. Кирилл оперся рукой на дверной косяк рядом с моей головой.

- Привет. Что тебе надо? - как можно спокойнее ответила я, стараясь голосом не выдавать своих эмоций.

- То же, что и всегда, - наклонившись к уху, прошептал Кирилл.

Горячее дыхание опалило кожу.

- Тебя хотел увидеть. Поговорить, провести время вместе.

- Может, не стоит? Нет, я на сто процентов уверена, что не стоит.

Я развернулась, глядя прямо в глаза Кирилла. Он улыбнулся одними уголками губ:

- Сашка у меня. Ну как, теперь стоит разговаривать со мной?

- Ты врёшь. Сашка у...

- Сашка у твоей тётки, ты хотела сказать, да? Которая оставила его под присмотром своей тупой дочки, бросившей его на улице одного... А сама упиздила в магазин.

- Я не верю тебе. Тётка бы уже обнаружила, что Санька пропал и позвонила бы мне.

Мои руки сами тянутся в карман джинсов за сотовым телефоном. Кирилл выхватывает его у меня из пальцев, бросая далеко на проезжую часть, прямо под колёса проезжающих автомобилей. Через мгновение от него мало что осталось, только обломки.

- Ты...

- Стой, котёнок, не стоит вырываться...

Кирилл сжимает моё плечо, вдавливая в стену, достаёт левой рукой телефон и открывает галерею, показывая мне своё селфи с Сашей. Саша в белой футболке с изображением "Спанч-Боба" и шортиках цвета хаки сидит в машине рядом с Кириллом.

- Как ты мог вот так просто...

- Взять и забрать своего сына? Захотеть вернуть себе свою жену? Я же неоднократно говорил тебе об этом, неужели ты не восприняла мои слова всерьёз? Пойдём, Сашке должно быть скучно или даже страшно находиться одному в большом доме.

Ключевая фраза, работающая всегда безотказно, взрывающая твоё сознание и выворачивающая нутром наружу. Твоему ребёнку плохо. И ты готова нестись сломя голову неважно куда и как, лишь бы увидеть, обнять и успокоить, не думая вообще ни о чём-либо ещё кроме этого. Кирилл берет меня под локоть, словно мы прогуливающаяся от нечего делать парочка влюблённых, и ведёт к автомобилю, припаркованному рядом. Запоздало отмечаю, что этот автомобиль я уже видела ранее, припаркованным возле торгового центра, в котором расположено ателье.

- Садись, и без глупостей, - Кирилл открывает передо мной дверцу автомобиля, усаживая меня рядом с водительским сиденьем. Залезает следом сам и блокирует двери.

- Поехали, - улыбается он и заводит мотор.

В голове плещется паника и беспокойство за Сашку.