— Это несправедливо… — голос срывается, а из глаз катятся слезы. — Нечестно! Почему так? — смотрю на Руслана, он не улыбается, качает головой, мне хочется ударить его. Ударить за то, что не является волшебником, что не может по щелчку решить мою проблему, что подарил надежду и тут же жестоко ее отнял.

Встаю резко со стула, подхожу к окну, обняв себя руками. За окном уже темно, вижу свое отражение, вижу, как Руслан встает со стула и в двух шагах от меня замирает.

— Спасибо, что попытался помочь, — резко оборачиваюсь. — Мне за эту попытку нужно расплачиваться? — поджимает губы, глаза темнеют и становятся непроницаемыми. Меня окатывает волна молчаливой ярости, негодования. Черты его лица ожесточаются, я немного задираю подбородок, смотря на него снизу-вверх с высоты своего роста.

— Считай, что попала на акцию, где мои услуги продавались по низкой цене. Спасибо за ужин, мне пора, — оставляет меня одну на кухне. Дергаюсь бежать следом, но упрямо себя сдерживаю. Слабый голос совести стремится убедить меня, что Руслан попытался помочь, но память упорно твердит мне, что на первой встрече в ресторане он пообещал помочь. Во всяком случае хорошо то, что мне не приходится сейчас раздвигать перед ним ноги или отсасывать член за эту ничтожную попытку, не принесшую результата.

Сама справлюсь! Сама! Я все равно заберу свою дочь.

13

* * *

— У вас очень милое лицо, — менеджер по подбору персонала придирчиво меня осматривает и обходит вокруг, довольно цокая языком.

В кафе, куда меня пригласили на собеседование, отказали в работе, сославшись на то, что у меня маленький ребенок и им такие работники не нужны. Я даже удивиться не успела, как указали на дверь.

Долго печалиться не пришлось, дома, открыв ноутбук, ткнула в первую вакансию в ярком желтом квадрате, как вип-объявление, позвонила без надежды. Меня сразу же в этот день пригласили для знакомства. Официантка требовалась в довольно приличный ресторан, я бы сказала в элитный ресторан, куда не каждый сможет себе позволить войти.

Марина с широкой улыбкой пригласила к себе в кабинет, где мне дали время, ручку и резюме. Я решила сразу написать, что у меня ребенок, поэтому мне нужен гибкий график и большая зарплата.

Моя правда менеджера не удивила, наличие диплома пищевого технолога вызвало улыбку, отсутствие любого опыта — нахмуренные брови.

— Смущает только то, что ты никогда не работала официанткой, — Марина вернулась на свое место, взглядом указала присесть на стул. Послушно присела. — Будем надеяться, что наш хозяин закроет на это глаза.

— А еще с ним что ли беседовать?

— Надеюсь, что нет, хотя если приглянешься, — вновь устремляет на меня изучающие взгляды, я ерзаю на стуле, одергивая юбку до колен. — Он любит светленьких и голубоглазых.

Что-то совсем мне не хочется здесь работать. Марина блондинка, пусть и крашенная, голубоглазая, но, кажется, это линзы — слишком насыщенный цвет.

— Да не бойся, сразу напряглась, — усмехается, поправляет волосы, — Нам действительно нужны люди, я думаю, что заказы ты в состоянии принять, пока будешь с блокнотиком, потом научишься запоминать, как все наши девочки. С графиком пойдем навстречу, но на пятницу и субботу думай, куда пристроить ребенка, в эти дни у нас всегда полный аншлаг. На этой неделе еще пройди медкомиссию для санитарной книжки, можно в любом медицинском центре за деньги, чтобы не терять время в бесплатных поликлиниках. Обеды будут, может, Рустам и ужином поделится, голодной ходить не будешь. Форма… — вновь окидывает меня придирчивым взглядом. — Юбку с блузкой выдадим, надеюсь, туфли на каблуках умеешь носить, ибо балетки у нас тут не приветствуются. Черные есть?

— Есть.

— Отлично. Трудовая с собой?

— Так у меня и не было ее.

— Я тебе одолжу, — выдвигает верхний ящик стола, достает серую и темно-синюю книжки размером с небольшой блокнот. — Купишь завтра и вернешь мне.

— Так вы меня берете? — обескураженно переспрашиваю, с неверием смотря на Марину. Та приподнимает свои идеальные брови и усмехается.

— Берем. Иди в зал, найти Таню, она будет твоим наставником первые три дня. Сегодня поработаешь до шести, завтра выходной, чтобы пройти комиссию и купить трудовую и медкнижку, — показывает мне синюю книжку. — Все понятно?

— Да!

— Иди.

Меня взяли!!!

Я готова была танцевать сразу же, едва закрыв за собой дверь, но пришлось только безмолвно попрыгать на месте, прижимая к груди сумку.

Невероятное чувство эйфории. Я забыла, каково достигать своих целей, каково чувствовать, когда получается лучше, чем планировала. Меня переполняло чувство гордости за себя, осознание, что маленькими шажочками иду в сторону своей цели. Сколько мне нужно здесь проработать, чтобы суд поверил в серьёзность моей работы? Полгода? Год? И все это время я не буду видеть Лизку? Я все же надеюсь, что такого развития сюжета не будет, не хочу даже допускать мысль о том, что мне не отдадут дочь.

Руслан говорил о том, что Градовские пекутся о деньгах. Я готова написать отказную на эти деньги, готова написать и отказ на алименты, мне ничего не нужно от этой семьи. Я хочу забыть все, что меня связывало с Артемом.

Не знаю, смогу ли после развода строить отношения, страх никуда не делся. В идеале мне следует поработать с психологом, но я не представляю, как мне вытащить вновь воспоминания о своем браке. Ведь следует понять, когда произошел тот самый роковой перелом, когда Артем из милого парня превратился в бешеного зверя, когда нежность обернулась грубостью, когда боль стала признаком его удовольствия.

Мне сложно поверить в то, что Градовский всегда любил жестокость. В моих воспоминаниях он улыбчивый, обходительный, милый. Я помню нашу первую близость. Он старался быть максимально осторожным, не торопился и ждал полной моей готовности и безоговорочного доверия. И я ему поверила, полюбила и согласилась быть с ним всегда: в болезни и здравии, богатстве и бедности, пока смерть нас не разлучит.

Что-то меня потянуло размышлять о прошлом, когда стоит решить проблемы в настоящем. Поэтому иду в зал, спрашиваю у бармена Ника, где найти Таню. Таня оказывается улыбчивой брюнеткой. Она сразу берет меня в оборот, показывает раздевалку, где девушки переодеваются в форму. Тут же мне выделяют шкафчик, куда я кладу свою сумку и одежду, так как Таня приносит мне чистую, отглаженную форму, которая мне чуток велика, но не критично. Туфли на каблуках моего размера тоже дают на время.

Мне кажется немного странным, что сразу после собеседования меня отправляют работать в зал, но, возможно, так лучше, нет времени испугаться и сбежать.

Время приближалось к концу ланча. Мне уже разрешалось самостоятельно брать заказы, я приветливо улыбалась, мне улыбались в ответ, и никто не хмурился на мою медлительность, даже повторяли свой заказ, если видели мою растерянность.

— Женя, твой седьмой, — на ходу бросает Таня, я беру блокнот и ручку, иду к указанному столику, но чем ближе подхожу к нему, тем тяжелее дается каждый шаг.

Я узнаю его. Узнаю из тысячи, узнаю во сне, узнаю и через сотни лет. Время идет, могу его не видеть неделю, две, а все равно буду помнить, как вспыхивают злыми огоньками зеленые глаза, если что-то вдруг не по вкусу. У меня возникает ощущение какого-то кармического круга: как бы ни убегала, как бы ни сопротивлялась, как бы ни сворачивала с избранного пути, я все равно возвращаюсь к нему.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


— Добрый день, что будем заказывать? — нужно улыбаться, нужно делать вид, что видишь его первый раз, даже если сердце пропускает удар, а потом падает куда-то вниз к самым ногам и не возвращается на свое место.

— Добрый день, — он поднимает глаза, на секунду замирает на моем лице. Уголок губ дергается, но не улыбается. Руки холодеют от его бездушного взгляда палача.

Я поспешно отвожу глаза в сторону и смотрю на его спутницу. Какая-то молоденькая блондинка с ярко-голубыми глазами. Странно, но чем-то похожа на меня. Смотрит с восторгом и обожанием на своего спутника, не реагирует ни на что вокруг. Впрочем, в свое время я точно так же смотрела на него, и весь мир мог подождать.

— Фирменное блюдо вашего ресторана и красное полусладкое, — вздрагиваю, когда меню резко закрывают, испуганно смотрю в потемневшие зеленые глаза.

Неприятный холодок ползет вдоль позвоночника, от страха дышу часто и поверхностно. Поспешно забираю меню и чуть ли не бегом ухожу подальше от этого столика. Я спиной ощущаю, как меня щупают глазами, раздевают и не скрывают своего желания. Ему похрен, что рядом сидит восторженная девица, готовая исполнить любую его прихоть. Он сейчас хотел меня.

14

* * *

— И на эту жизнь ты променяла меня? — подпрыгиваю на месте, услышав голос за спиной. Оборачиваюсь, рука сжимает ворот куртки, в панике озираюсь по сторонам, с явным облегчением выдыхаю, заметив за спиной Артёма прохожих.

Возле запасного выхода между домами никого нет. И то, что где-то рядом люди, немного успокаивает, но руки все равно начинают мелко дрожать.

На улице светло, бояться, что нападет при свете дня, глупо. Артем хоть и поднимал руку, но это происходило наедине, когда рядом никто из посторонних не присутствовал. В моих интересах находиться с ним на людях, в случае чего можно закричать.

— Ты меня напугал.

— Да ладно? Отвыкла от меня? — ухмыляется, медленно скользя по мне оценивающим взглядом. Выдерживаю этот осмотр. Артем поджимает губы, видимо, рассчитывал обнаружить тут умирающую от голода и от тоски.