* * *

— К чаю у меня ничего нет, — как-то странно наблюдать за мужчиной, который разливает чай. Удивительно, что не заваривает из пакетика.

— Ну, кто ест сладкое ночью, — улыбаюсь, придвигаю блюдце с чашкой, когда Руслан ставит его передо мной.

— Иногда пробирает, но редко. Подожди, я сейчас приду, — оставляет меня одну, уходит в темноту квартиры, но быстро возвращается с какой-то папкой в руке.

— Давай без долгих разговоров о пустяках, приступим сразу к делу, — смотрит на меня пристально. — Тебе следует отдохнуть перед судом, выглядишь бледной.

Подношу чашку к губам, отпиваю вкусный чай. Бледная, худущая, с синяками под глазами. Каждое утро вижу себя в зеркале, но его забота приятна.

— Откровенно говоря, шансов забрать дочь у тебя нет. Ты только устроилась на работу, но твой доход и график не позволит полноценно присматривать за Лизой. Ты живешь на съемной квартире, никакой собственности у тебя нет. Как ты понимаешь, — вновь устремляет на меня внимательный взгляд и, убедившись, что я его слушаю, продолжает, — с такими возможностями против Градовского нет смысла бороться. Даже если бы судья не был куплен, все плюсы на его стороне.

— Она ему не нужна, — выдавливаю из себя мой главный аргумент, который не примут ни в одном суде. Я запрещаю себе впадать в истерику, обвинять Руслана в том, что оказался не волшебником. Умом понимаю всю правду его слов, но сердце… Сердце не хочет слушать эту правду.

— Ты знаешь, что это не доказательство.

— И что мне делать? Просто смириться с потерей ребенка? Отказаться от нее? Согласиться на условия Артема? — срываюсь, на имени мужа повышаю голос. Стискиваю руки, считаю до десяти, беру чашку. Криком и истерикой делу не поможешь. Руслан многое сделал, больше, чем Назаров, он хоть объяснил причину, почему семья Градовских так сильно цепляется за дочь, а не создает иллюзию безграничной любви к маленькому ребенку.

— А какие условия он тебе предложил? — его спокойствие меня убивает. Я опускаю глаза на дно чашки. Рассказать? Да тут и дураку понятно, что может мне предложить Артем, хотя откуда Руслану знать, какие мысли бродят в голове моего мужа.

— Он предложил вернуться.

— Так в чем проблема? — появляется еле заметная улыбка, которая таится в уголках губ, при этом темные глаза остаются предельно серьезны.

— Ты серьезно? Ты не понимаешь, что со мной случится, если я к нему вернусь! Он… — от возмущения начинаю задыхаться, Руслан встает, идет к кухне, где наливает в стакан воды из прозрачного графина.

— Выпей и отдышись. Я не заставляю тебя возвращаться, всего лишь спросил.

— Он будет надо мной издеваться и насиловать так, как ему захочется, а я буду молчать, буду вновь скрывать следы побоев, чтобы иметь возможность быть рядом с дочерью, пока однажды он меня не придушит и не закопает в лесочке или выставит все, как самоубийство, — стакан трясется в моих руках, не хочу плакать, но слезы текут.

Говорить сложно, думать об этом невозможно, а нужно. Какие у меня шансы, что я еще раз увижу Лизку? Сколько раз мне потребуется прогнуться под Артема, чтобы нам позволили увидеться с малышкой? Подписать отказную и забыть все, что связано с Градовским? Забыть дочь? Но как можно забыть сердечко, что билось рядом с твоим? Как забыть ту боль, которая предшествовала появлению чуда на свет? Как можно забыть запах молока и ванили? Забыть первую улыбку? Первый смех? Проще лишиться памяти.

— То есть нет шансов? — в голосе еще теплится надежда, Руслан задумчиво смотрит на меня, крутя чашку на блюдце вокруг своей оси.

— Есть два варианта. Первый — ты устраиваешься на супер крутую работу, за короткий промежуток времени взлетаешь вверх, обзаводишься квартирой, машиной и подаешь в суд для повторного рассмотрения дела по поводу проживания дочери.

— У тебя отличное чувство юмора, — иронично замечаю, смотря на мужчину. Он усмехается. — А второй вариант?

— Выйти замуж за более влиятельного человека, чем Градовские.

— Не подскажешь номер телефона сына нашего губернатора?

— Если ты ему симпатизируешь, я могу достать его контакт.

— Я пошутила.

— Я на полном серьезе. Подумай над вариантами, к сожалению, другого выхода в рамках закона нет.

— А вне закона? — задерживаю дыхание, Руслан опускает глаза и берет чашку с давно остывшим чаем. Заказать мужа? Интересно, сколько это стоит?

— Я надеюсь, что ты не серьезно об этом спрашиваешь, — улыбается, а глаза излучают холод, вызывают озноб во всем теле. Руслан может… Я понимаю, что ему ничего не стоит перейти черту. И впервые пугаюсь этого чувства опасности. Пугаюсь такой легкости темы, когда решается чья-то жизнь.

— А есть расценки? — говорю шутливо, он шире улыбается, а глаза предельно серьезны, но его невозможно понять, все мысли держит при себе.

— Одним телом не расплатишься, придется продать себя на какой-то период времени и быть послушной девочкой, — вроде шутит, а меня окатывает горячей волной от этого предложения.

— И ты бы решил мои проблемы? — к черту улыбки, если он действительно может мне таким способом вернуть дочь, я готова продать ему себя. Тем более он мне нравится. Смотрю на его губы, облизываю свои и вскидываю глаза. Руслан двигает челюстью, трет ладонью щетину, резко встает и, забрав чашки, идет к мойке.

— Я думаю, что это плохая идея, — голос тих, приходится напрячь слух. Рубашка на спине натягивается, когда он поднимает руку, чтобы поставить на верхнюю полку сушилки чашки.

Я встаю, секунду колеблюсь, но решительно подхожу вплотную к Руслану, дышу ему в затылок. Он выключает воду, вытирает руки и не оборачивается. Мне страшно, но одновременно адреналин в крови приятно щекочет нервы, хочется протянуть руку и коснуться волос Руслана на затылке.

Хочу. Каждый забывается по-своему: в бутылке спиртного, в сладком дыме кальяна, в наркотиках, в сексе. Я выбираю последнее. Мне нужно разгрузиться, нужно просто выключить мозг и не думать о проблемах какое-то время. И Руслан сможет на какое время затмить собой всю мою реальность.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


Тело подрагивает от напряжения и возбуждения, меня знобит от своей смелости, осознаю, что мне просто жизненно необходим этот мужчина именно в эту минуту. Просто нужно его тепло, его уверенность, его сила…

— Жень, — медленно поворачивается, смотрит в глаза, его глаза черные, как ночь за окном. Губы приоткрыты, его грудь спокойно поднимается и опускается в то время, как я дышу часто и шумно.

— Я не буду этого делать, — ну и ладно, не сильно мне хотелось смерти мужа, это незаконно, это неправильно. Два варианта есть, первый — слишком долгий, второй — возможный, но пока у меня нет ни одного кандидата на роль фиктивного мужа, которому будет интересно помогать мне. Я отдамся ему, обязательно подпишу брачный контракт, где пропишем срок действия нашего брака. Обо всем подумаю завтра утром, а сейчас я просто хочу почувствовать себя желанной.

Обхватываю руками за шею Руслана и прижимаюсь губами к его губам. Осторожно обвожу языком контр губ, прикусываю. Раньше я такого себе не позволяла, всегда инициатива исходила от мужчины, ждали от меня отклика, но тут… тут что-то идет не так, потому что я продолжаю целовать, не получая ответа, скользя ладонями сначала по широким плечам, потом по груди, останавливаясь возле маленьких пуговиц.

Перехватывает мои руки за запястья и отводит в сторону, отстраняясь. Выражение его лица беспристрастно, и фиг поймешь, о чем он думает.

— Тебе это не нужно.

— Нужно, — вызывающе задираю подбородок. Какого хрена он решает, что мне надо, а что нет. Почему мужики имеют право пользоваться, а когда инициатива исходит от женщины — это расценивается как покушение на свободу.

— Я просто хочу, чтобы мы занялись сексом. Просто так, потому что я этого хочу, — выдергиваю свои руки, отхожу на три шага назад, смотря Руслану прямо в глаза, берусь за края футболки и тяну вверх. Завожу руки назад, щелк, и отбрасываю бюстгальтер в сторону футболки.

Чувствую себя сумасшедшей, идущей по острию ножа, потому что глаза мужчины вспыхивают адским пламенем и не гаснут. Возбуждаюсь от этого сжигающего взгляда, сгораю одновременно и от стыда, и от желания.

Когда я берусь за пуговицу на джинсах, Руслан развязывает галстук и расстегивает пуговицы на рубашке, не спуская с меня свой жадный взгляд.

— Надеюсь, ты хорошо подумала, — низкий голос с хрипотцой действует на меня как бокал шампанского, пьянит и раскрепощает, вызывая желание пошалить.

Расстегнув рубашку до конца, Руслан резко выдергивает ее из брюк, распахивая на груди. Он прекрасно сложен, мое зрение меня не подвело в темноте, когда я его рассматривала в клубе. Щелкает пряжка ремня, я тяну молнию вниз, поддеваю пояс джинсов и трусиков стаскиваю вниз, все это время смотря Руслану в глаза.

Все как в первый раз, только чувствуется острее. Я волнуюсь, я пытаюсь ни о чем не думать, но то и дело опускаю глаза на ширинку, вспоминаю, какой у него огромный член. И мне хочется попробовать его на вкус, ощутить его в себе.

Мужчина подходит ко мне, но не слишком близко, медленно скользит изучающим взглядом по моему телу, соски напрягаются, а между ног становится жарко. Сглатываю, Руслан протягивает руку к моему лицу, очерчивает губы. Большой палец замирает над нижней губой.

— Секс и никаких иллюзий после, — толкает палец мне в рот, провожу языком по шершавой подушечке, Руслан со свистом втягивает в себя воздух.

Иллюзии? Это не про меня, воздушные замки разучилась строить. Поэтому прикусываю его палец, наблюдая за реакцией. Глаза напротив превращаются в черную дыру. Страшно и любопытно. А еще я ему верю. Больно не будет.